— Беспокоиться не о чем.
Она хотела возразить, но гораздо проще оказалось промолчать и довериться сильному мужчине рядом с ней. Возможно, она ошибается и облака рассеются.
Наконец они выехали на открытое место на склоне горы. Внизу простирался лес, вдалеке виднелись горы и долины.
— Это и есть ваш домик? — удивилась Тамсин, разглядывая внушительное здание в традиционном рувингском стиле с двустворчатыми окнами, трубами на крыше и даже башенкой.
— Его построил мой прапрапрадед Руди. Он приезжал сюда, когда ему хотелось отдохнуть от государственных дел.
— Но похоже, не от комфорта замка.
Аларик рассмеялся:
— Да, Руди ни в чем себе не отказывал. Ты замерзла. Потерпи, осталось совсем немного.
Он натянул поводья, и через несколько минут они уже оказались в просторной конюшне.
— Ступай в дом, а я пока позабочусь о лошадях.
— Может, мне остаться и помочь вам?
— Нет. — Их взгляды встретились, и Тамсин бросило в жар. — Иди согрейся. Чувствуй себя как дома. Я надолго не задержусь. Обещаю.
Дом оказался не заперт, и она вошла в отделанный мрамором холл с лестницей. Ее тут же окутало тепло. Очевидно, кто-то подготовил дом к их приезду. Одну стену украшал ряд оленьих рогов, под потолком простирались фрески. Расстегивая куртку, Тамсин с интересом разглядывала сцены, изображающие пирующих охотников. На всех фресках было много пышногрудых девушек.
Она усмехнулась. Очевидно, предок Аларика тоже был знатоком женщин.
Повесив куртку на крючок, она сняла ботинки и поставила их у печи, украшенной изразцами.
— Здесь есть кто-нибудь?
Тамсин заглянула в гостиную, библиотеку, столовую, кухню и кладовку, но никого не обнаружила. Зато еды в доме хватило бы, чтобы накормить роту солдат.
Заинтригованная, она пошла вверх по лестнице. Ее балюстраду украшали резные фигурки зайцев, оленей, кабанов и собак.
Оказавшись рядом с двустворчатой дверью, она немного помедлила. Ей было немного неловко заходить в спальню. Но Аларик сказал, чтобы она чувствовала себя как дома.
Повернув ручку, Тамсин вошла внутрь.
Комната оказалась круглой, и она поняла, что находится в башне. Лазурные бархатные занавески были раздвинуты, и в спальню проникал солнечный свет. Пол покрывал яркий турецкий ковер. В камине лежали дрова. Напротив него находилась самая большая кровать с пологом, которую она когда-либо видела. Нижние части бархатного полога в тон занавескам были задрапированы и привязаны к столбикам, изголовье кровати украшал резной герб королевского дома Рувингии.
Напоминание о высоком статусе Аларика вернуло ее к реальности.
Принц и простая девушка. Нет, это невозможно.
— Я надеялся найти тебя здесь, — послышался у нее за спиной голос Аларика.
Он захлопнул дверь, и Тамсин обернулась.
— Я никого не нашла, — пролепетала она, чувствуя, как сердце прыгает у нее в груди.
— Кроме нас с тобой, здесь никого нет. — Его губы изогнулись в улыбке, но взгляд был напряженным.
— А-а.
Какого черта она нервничает? Она приняла приглашение Аларика, потому что сама этого хотела.
— Вы хотите со мной поговорить?
Он поднял бровь:
— Поговорить? О чем?
— Когда вы пришли в мою рабочую комнату, вы сказали, что хотите…
Подойдя ближе, он покачал головой:
— Я не упоминал о разговоре.
Он был так близко, что она чувствовала легкий аромат лимонного мыла, исходящий от его кожи. У нее закружилась голова, и ей пришлось прислониться к столбику.
— Ты ведь прекрасно знаешь, что я имел в виду. — Он прожег ее взглядом. — Не так ли, Тамсин?
Она кивнула. Притворяться глупо.
— Ты хочешь со мной побеседовать? — спросил Аларик, указывая ей на два кресла у камина.
— Нет, — с трудом вымолвила она.
— Тогда чего ты хочешь, Тамсин? — Он так нежно промурлыкал ее имя, что последний барьер внутри ее рухнул.
Подняв голову, она посмотрела ему прямо в глаза. То, что она там увидела, придало ей смелости.
— Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. Здесь и сейчас.
Слова Тамсин развеяли его последние сомнения. Ее глаза расширились вовсе не от страха, а от возбуждения. Она не стыдливая девственница. Ему это стало ясно, когда он прослушал ее вчерашний телефонный разговор с ее бывшим любовником.
Он отдает себе отчет в том, что использует ее. Что скрывает от нее истинные мотивы их приезда сюда. Но разве он может чувствовать себя виноватым, когда они так сильно друг друга желают?
— Я с превеликим удовольствием займусь с тобой любовью, — промурлыкал он, приложив ладонь к ее щеке. Она запрокинула голову и приоткрыла губы.
Он знал, что если поцелует ее сейчас, то не сможет контролировать свою страсть и все произойдет слишком быстро. В первый раз ему хотелось смаковать каждую деталь.
— Распусти волосы.
Тамсин расстегнула заколку, и они рассыпались по ее плечам темным покрывалом. Аларик намотал на пальцы одну прядь и вдохнул сладковатый аромат.
— Теперь сними пуловер.
Он мог бы сам ее раздеть, но не доверял себе.
Немного помедлив, Тамсин принялась стаскивать с себя пуловер. Когда она подняла руки, ее серая блузка задралась, обнажив полоску кремовой кожи. Не удержавшись, он запустил ладони ей под блузку. Ее кожа оказалась гладкой и теплой. Тамсин на миг застыла с поднятыми вверх руками, затем вздрогнула от наслаждения. Его ладони поднялись выше, и он стащил с нее блузку вместе с пуловером. Щеки Тамсин разрумянились, жилка у основания шеи запульсировала, и он с восторгом отметил про себя, что это первая женщина, которая краснеет от смущения от его прикосновений. Неожиданно ему захотелось ее защитить.
Он медленно провел кончиками пальцев по ее щеке, шее, груди. Ее соски тут же затвердели под бюстгальтером цвета слоновой кости. Удивительно, но этот простой практичный бюстгальтер с минимумом кружева и крошечным бантиком между чашечек показался ему сексуальнее, чем атласные корсеты со шнуровкой.
Когда он накрыл ладонями ее грудь и принялся легонько пощипывать соски, ее веки опустились, а губы приоткрылись.
Аларик почувствовал, как в паху у него все напряглось, но не стал ее целовать. Вместо этого он расстегнул ей брюки и спустил их с ее длинных стройных ног. После них пришла очередь гольфов в серо-черную полоску. Стягивая их, он вволю налюбовался ее тонкими щиколотками.
Затем он выпрямился и окинул ее взглядом. Подтянутая, с упругими мышцами и округлыми женственными формами, она настоящее воплощение соблазна.
— На тебе слишком много одежды, — произнесла Тамсин хриплым голосом, так мало похожим на ее обычный.
