Рэйчел Гибсон - Прикоснись ко мне нежно (сборник)

Убрав локон с лица Эбби, он поцеловал ее в лоб.

– Все хорошо?

– Ммхх… – Она открыла глаза. На лице ее любовника отражались страсть и желание. Потянувшись вверх, Эбби приблизила к себе голову Эдриана и поцеловала его в губы. – Да… – выдохнула она.

Он позволил ей это сделать, а потом перехватил контроль над происходящим, напомнив девушке, насколько хорошо он умеет целоваться. На мгновение жар лобзания охватил ее полностью, все чувства обострились. Тело Эдриана вжимало ее в мягкую кровать, он двигался внутри нее, и, чувствуя его стальные мускулы, женщина казалась себе такой слабой, такой уязвимой по сравнению со своим мужчиной. Эдриан проник глубже, затем подался назад и начал медленно двигаться, словно проверяя, насколько далеко он может зайти, и не только физически. Он хотел определить предел ее сладострастия, чувственности, нежности, готовности покориться ему. Своими движениями он будто завоевывал ее.

Снова полностью заполнив ее лоно, Эдриан отодвинулся и вернулся, чуть быстрее, но все еще давая понять, что, наслаждаясь ее телом, он не видит смысла в спешке. Нервы Эбби звенели от напряжения. Начался танец.

Размеренный ритм постепенно ускорялся, когда страсть начала брать над ними верх. Эбби почти слышала музыку, в такт которой двигалось ее тело. Размеренные движения Эдриана внутри нее становились все более дикими, все более властными, оставаясь в то же время грациозными. И это было прекрасно. Прекрасно…

Это слово эхом отдавалось в ушах Эбби, пока ее тело подстраивалось под его движения, возносясь на волнах чувственного наслаждения. Наслаждения, которое Эдриан дарил ей. Наслаждения, которое они дарили друг другу.

Когда симфония страсти уже приближалась к крещендо, женщина поняла, как умело ею дирижировали. Эта мелодия была написана и исполнена для того, чтобы доставить ей удовольствие, для того, чтобы пленить ее. Эбби улыбнулась и с тихим вздохом отдалась этой безмолвной музыке наслаждения, которую слышала раньше лишь в своих снах. Отдалась мужчине, сжимавшему ее в объятиях.

Эдриан следил за ней. От него не укрылся миг, когда Эбби сдалась, не в силах противостоять ему, его умениям. Он ликовал, но постарался не показать этого, прикрыв глаза и сосредоточившись на своих ощущениях.

Эбби была подобна жидкому шелку в его руках – горячая, гладкая, нежная, лучащаяся энергией. Их руки и ноги переплетались, ее тело выгибалось под ним, лоно сжималось – мечта любовника. Но необузданность Эбби укрощала его порывы, удерживала его, заставляла растворяться в мгновении, когда они сливались в единое целое, он и она.

Они вместе достигали пика наслаждения. Не помня себя от страсти, они жадно, ненасытно проживали вместе каждый миг удовольствия. Им хотелось еще и еще. Эбби требовала от Эдриана больше, чем его бывшие любовницы, даже более опытные. Она была решительной, раскрепощенной, свободной.

И он в полной мере проявлял в эти мгновения свое мастерство, возвеличивал душу в страсти, вкушал ее искреннее желание. Эта женщина была воплощением его мечты и сулила многое – и, кроме нее, ему не был нужен никто. Они вместе воспарили в экстазе, когда их тела судорожно напряглись – и расслабились. Эдриан и Эбби слились воедино. Острое чувство восторга заполнило его душу. Он выдохнул ее имя, чувствуя, как сокращается ее лоно.

Постепенно они вновь спустились на землю, все еще сжимая друг друга в объятиях и не желая отпускать.

Эбби и Эдриан устроились поудобнее, но так и не отодвинулись друг от друга. Их губы вновь слились в поцелуе.

Свеча догорела, и их объяла тьма. Тихо подкрался сон, и любовники провалились в беспамятство, все еще обнимая друг друга. Их тела переплелись. Как и души.

Он вошел в нее на рассвете, когда поднимающееся солнце залило небо золотом. Они любили друг друга без слов, и каждый из них искал и находил счастье, которое они не могли найти ни с кем другим.

Сила этого чувства пугала.

Эбби пыталась сдержаться, пыталась отрицать это, чтобы ощущения не смели́ ее полностью.

Эдриан положил руку ей на живот, коснувшись носом ее уха.

– Перестань, милая. Будь моей.

И она подчинилась ему – и буря прошла сквозь нее, сквозь него, взяв их обоих, когда Эбби наконец признала истину.

Впрочем, это ничего не изменило.

Позже, когда они лежали в постели, понимая, что скоро им так или иначе придется встать, Эбби решила взять быка за рога.

– Я не выйду за тебя.

Она почувствовала косой взгляд Эдриана.

– Выйдешь.

– Нет. – Отбросив одеяло, Эбби села на кровати, подбирая рубашку.

Эдриан не стал спорить.

Новый день выдался ясным. Ближе к полудню дорогу в деревню расчистили достаточно хорошо, чтобы можно было проехать. Ни за завтраком, ни по дороге домой Эдриан ни словом не обмолвился как об их расхождениях в вопросах брака, так и о том, что произошло между ними ночью.

К тому времени, когда двуколка вернулась в конюшню, а Эсме, Агнесс и Болт убедились в том, что с ними все в порядке, Эбби то и дело бросала на Эдриана подозрительные взгляды. Тот притворялся, будто не замечает их.

Это лишь усиливало ее подозрения.

После обеда Эдриан проследовал за Эбби и Эсме в гостиную. Когда все расселись, он окинул взглядом каминную полку и посмотрел на Эсме.

– Тетушка Эсме. – Она настаивала, чтобы он называл ее именно так. – Хочу предложить вам и Эбби поехать со мной в Лондон через несколько дней.

Эсме улыбнулась, посмотрев на Эдриана поверх вязанья.

– Конечно, мой дорогой. Когда вы собираетесь отправляться в путь?

– Нет! – вскинулась Эбби, уставившись на тетю. – То есть… – Она бросила на Эдриана злобный взгляд. – Мы не можем просто собраться и поехать в Лондон только потому, что лорд Деа нас об этом попросил.

– Не можем? – нахмурилась Эсме. – Не вижу, почему бы нет, дорогая. Не то чтобы у нас здесь были какие-то неотложные дела… В общем-то, у нас здесь нет никаких дел.

– Но… Но… Подумай о благопристойности!

– В моем-то возрасте? – Эсме удивленно уставилась на племянницу.

– В моем!

– Но, дорогая, я ведь тоже буду там – я имею в виду, в доме лорда Деа. – Эсме улыбнулась Эдриану. – Полагаю, именно там мы будем гостить?

– Да. Хоусли-Хаус достаточно большой и полностью укомплектован прислугой.

Поджав губы, Эбби взглянула на лорда.

– И что ты задумал? – спросила она.

Эдриан улыбнулся, впервые за день.

– Я надеялся получить от тебя советы по поводу реконструкции Беллевера. Господь свидетель, ни одному мужчине такая задача не под силу.

– Святые угодники, разумеется! – воскликнула Эсме. – Только представить себе… Едва ли мужчина на это способен.