Дэвид с таким трудом сглотнул слюну, что кадык на шее опасно дернулся.
— Э-э… я… у меня есть коммерческий счет и личный счет в одном банке… но ведь вы, конечно, не это имеете в виду, дорогой тесть…
— Кончайте это безобразие! — вмешался дядя Карл. — Пусть лучше кто-нибудь мне скажет, где здесь можно найти приличное пиво. От этого алкогольного лимонада под названием шампанское одна тяжесть в желудке.
— Я знаю, где есть пиво, дядя Карл, — робко вставил Дэвид и получил в награду не только довольную улыбку, но и удар по плечу, от которого он зашатался и чуть не упал на Мадлен Уильямс.
Карл Корнблум схватил Дэвида под руку и потащил за собой, по дороге заставив споткнуться танцующую пару, которую нечаянно толкнул.
— Ты хороший парень и отличный спортсмен, — похвалил Дэвида дядя Карл и тут же покачал головой. — Но ты еще и идиот.
— Теперь я знаю, от кого Линн научилась этому слову, — буркнул Дэвид.
Дядя Карл расплылся в улыбке.
— Она много чему от меня научилась, а то была бы такой же чопорной, как и ее родители… Будь осторожен, мальчик! Во-первых, никогда не позволяй людям вроде твоих тестя и тещи расспрашивать тебя, а если они это делают, отвечай, что да, мол, ты, само собой, знаешь массу дипломатов, но говорить на эту тему не имеешь права, поскольку все они причастны к государственным секретам, и в банковских кругах ты свой человек, но, естественно, не можешь раскрывать свои лучшие деловые контакты.
— Я предпочитаю честность, — перебил его Дэвид.
— Ну конечно, ведь ты идиот, как я уже сказал. — Карл Корнблум огляделся по сторонам. — Достань мне пива, и я возьму свои слова обратно.
Дэвид отправился на поиски пива и вернулся с большой запотевшей кружкой.
— Молодец, — обрадовался дядя Карл и начал жадно пить. — И последнее, — пробурчал он. — В нашем обществе ты не ожидал такого крепкого тумака, какой только что получил от меня, и поэтому чуть не свалился с ног. Запомни! Даже в самых изысканных кругах наносят неожиданные удары. А теперь иди к своей Линн и сделай ее счастливой, иначе будешь иметь дело со мной, а этого я не пожелаю даже своему злейшему врагу.
— Спасибо, дядя Карл, — пробормотал Дэвид, по пути к Линн наткнулся на своих сводных Пола и Мэри, энергично шаривших по сумкам гостей, схватил обоих за шкирку, оттащил к родителям и одновременно вызволил Линн из лап своих родственников.
— Как тебе понравились мои родители? — поинтересовалась Линн.
— А тебе как понравились мои родичи? — вопросом на вопрос ответил Дэвид.
— Я первая спросила.
Он на мгновение задумался.
— Дядя Карл в полном порядке.
— Я спрашивала про своих родителей. Если бы тебе не понравился дядя Карл, я бы никогда не вышла за тебя.
Он помедлил.
— Мы ведь договорились не ссориться в день свадьбы. Давай поговорим о твоих родителях завтра. Согласна? А что ты скажешь о моей семье?
Линн прикусила нижнюю губу.
— Я думала, что мы решили не ссориться…
— Разве эти двое не очаровательная пара? — шепнул кто-то поблизости так громко, что они не могли не услышать.
Дэвид по-заговорщицки склонился к Линн.
— Раз уж наши семьи так хорошо поладили друг с другом, пусть продолжают праздновать нашу свадьбу, а мы исчезнем, не прощаясь с каждым персонально. Иначе это займет как минимум два часа.
Линн внимательно посмотрела в сторону выхода.
— Но нам пришлось бы взять автомобиль, который подарили мои родители, и они заметят, когда он подъедет к отелю, и тогда навешают нам консервных банок на бампер и все начнут махать и…
К ним подкралась Салли.
— Если вы хотите сбежать, дядя Карл всех отвлечет, а я уже поставила вашу машину за отелем. — Оба кивнули, и она подала знак Карлу Корнблуму. — Желаю вам счастья, — прошептала Салли, и в тот же миг дядя Карл проделал свой коронный номер — наткнулся на официанта, несшего переполненный поднос.
В поднявшейся суете, под звон стекла, возгласы и многоязычные проклятия дяди Карла Линн и Дэвид незаметно выбрались через задний ход.
— О нет! — сквозь смех простонала Линн, увидев не свадебный подарок, а огненно-красный джип Дэвида, загруженный ее багажом для свадебного путешествия, да еще и со связкой пустых консервных банок на заднем бампере. Не забыта была даже табличка на заднем стекле «Молодожены!».
— Полный вперед! — скомандовал Дэвид, помог ей усесться на переднее сиденье, сам прыгнул за руль и ринулся под перестук банок и гудки других водителей в счастье медового месяца.
Три недели спустя огненно-красный джип без консервных банок и таблички «Молодожены!», зато покрытый толстым слоем дорожной пыли, вкатился в подземный гараж дома, где находилась квартира Линн.
— Ну как прошли медовые недели? — поинтересовался Дэвид довольным тоном уверенного в полном успехе молодого супруга.
— Божественно, как же еще? — преданно выдохнула Линн, когда они поднимались с багажом наверх. — Я бы хотела, чтобы они никогда не кончались.
— От нас зависит, чтобы они не кончались, голубка моя, — промурлыкал Дэвид, напоминая голодного кота, чей аппетит возбуждает именно эта голубка.
— Дэвид, система наблюдения, — предупредила Линн, полушокированная, полупольщенная, когда он притянул ее к себе в лифте.
Дэвид нехотя отпустил ее.
— В этом доме все устроено, как при въезде в федеральную тюрьму строгого режима, — буркнул он.
— Это одна из причин, по которой мы решили жить не в твоей, а в моей квартире. Безопасность. Кроме того, моя квартира больше твоей.
— Как все, что принадлежит тебе или твоей семье, — пробормотал он себе под нос, когда они вышли из лифта.
— Не ропщи, — смеясь, предостерегла она. — В конце концов, в свадебное путешествие мы ездили на твоей машине, а теперь вообще больше нет моего или твоего, все у нас общее.
— И наша любовь, — шепнул Дэвид, пока она открывала дверь в квартиру. Поскольку руки у него были заняты багажом, ему пришлось ограничиться поцелуем в затылок, от которого по спине у нее побежали мурашки.
Она облегченно вздохнула, захлопнув входную дверь.
— Вот наше маленькое царство, куда никому не позволено вторгаться.
Зазвонил телефон, и Дэвид вздернул бровь.
— Кто-то уже вторгается, — сухо констатировал он.
— Ах, это мои родители волнуются, благополучно ли мы вернулись из путешествия. — Она побежала к аппарату и пять минут болтала с мамой, чтобы успокоить ее, а потом с папой, чтобы и его успокоить тоже.
Только она повесила трубку, как снова раздался звонок. Линн в течение минуты беседовала с дядей Карлом, успокаивая и его, и вдруг споткнулась обо что-то, что он сказал.
