— Эта женщина — ты? — подозрительно спросила Виктория. Наташа почувствовала, что краснеет, и отрицательно замотала головой:
— Нет. — Она твердо выдержала испытующий взгляд Виктории. — Нет. Она очень хороший человек. Я должна ей помочь, но… не знаю как. — Наташа растерянно развела руками.
Виктория с минуту размышляла.
— Знаю врача, — наконец сказала она. — Работает в Лагосе, в больнице. Поеду в понедельник. Ты зайди вечером.
Наташа нагнулась и чмокнула ее в лоснящуюся щеку.
— Спасибо, Вик. До понедельника.
Она вышла на раскаленную солнцем танцевальную площадку. На душе было уже не так мрачно.
Ночь спустилась на землю и окутала ее своим непроницаемым плащом. Слабый свет редких фонарей не разгоняет мрак, но делает его еще гуще. Неверные тени пробираются сквозь неплотно задернутые занавески и легко касаются лица спящей Наташи. Она беспокойно ворочается во сне. Волосы рассыпались по подушке, окружив ее голову серебристым облаком.
Ночью все призрачно и зыбко. Знакомые предметы меняют очертания и превращаются в причудливых зверей и сказочных чудовищ. Им будто нравится пугать и дурачить людей.
Наташа спит. Она видит сон. Из ночного мрака соткалась высокая черная фигура. Она бесшумно скользит к кровати. Чем она ближе, тем труднее дышать. Кажется, что пространство вокруг уплотнилось и навалилось на нее тяжким грузом. Наташа чувствует, что не в силах пошевелить и пальцем. Не отрываясь смотрит она в мерцающие красные глаза. Ужас липкими щупальцами вцепился в горло.
— Оибо вумен! Белая женщина! — слышит она знакомый рокочущий голос. — Леке-Леке пришел к тебе.
— Леке-Леке, — эхом повторяет Наташа.
Мощный торс со вздувшимися буфами мышц нависает над ней. Прямо перед глазами качается странное ожерелье из когтей, зубов и птичьих перьев. Где-то она уже видела такое, но где? Изо всех сил пришпоривает она парализованный страхом мозг. Тщетно. Она не может вспомнить. Она не может думать. Она не может ничего.
— Я пришел сказать тебе, что я твой господин. Скоро ты придешь ко мне. Придешь сама и останешься навсегда. Это твой путь, и тебе с него не свернуть.
Огромная рука тянется к ее лицу. Она уже чувствует обжигающий жар его пальцев. Бессилие. Немота. Ужас.
Вдруг что-то зашевелилось, затрепыхалось у нее под рукой. Что-то живое и теплое, что передалось и ей. Кровь толчками побежала по жилам. Наташа почувствовала, что снова может управлять своим телом. Она рывком села на кровати. Геккон стрелой вылетел из-под ее ладони, кубарем скатился на пол и исчез под кроватью.
Рука у ее горла съежилась, отпрянула и растаяла в темноте, с ней пропал и Леке-Леке.
Наташа сидела неподвижно, прижавшись к спинке кровати. Она с трудом приходила в себя. Почему этот кошмар неотступно преследует ее? И откуда это чувство, будто она уже где-то видела его? Леке-Леке. По коже пробежали мурашки.
Геккон нерешительно высунулся из-под кровати и посмотрел на нее блестящими бусинками глаз.
— Кто ты? — спросила Наташа. Он лишь облизнулся. Наташа вымученно улыбнулась ему. — Кто бы ты ни был, ты подоспел как раз вовремя. И откуда ты все знаешь, а?
Геккон махнул хвостиком и затрусил в свой любимый угол. Наташа глубоко задумалась. Что же это все-таки было, сон или кошмарная явь? Скорее сон, назойливый, повторяющийся сон.
Она долго колебалась, потом наконец заставила себя встать и подойти к двери. Она была заперта. Ключ лежат там, где она его положила с вечера. На столе.
Наташа вдруг почувствовала непреодолимое желание вырваться из давящей атмосферы этой комнаты, увидеть живое лицо, поделиться своими страхами. Майкл мог бы помочь ей сейчас. Он так нужен ей, а она даже не знает, где он живет. Невыносимо знать, что он где-то здесь, рядом, но недосягаем.
Повинуясь порыву, Наташа накинула платье и выскользнула наружу. Тяжелый, напоенный ночными испарениями воздух окутал ее плотной пеленой. Звон цикад заколотился в ушах.
Она выбежала на главную дорожку. Под темным навесом, где по вечерам мужчины играли в домино, яркой точкой светился огонек сигареты. Наташа подошла ближе.
Высокая фигура в белом встала ей навстречу. Недокуренная сигарета, описав плавную дугу, исчезла в траве.
— Майкл! Ты? Здесь?
— Да вот, вышел подышать свежим воздухом. Приятно иногда покурить под звездами.
— Наверное, но мне не понять. Я не курю. Слушай, ты давно здесь?
— Не очень. С полчаса, наверное. А что?
— Подожди, не спрашивай ни о чем. — Наташе не терпелось поскорее рассказать ему о своем ночном госте. — Ты ничего не заметил? Ну, чего-то необычного? Странного?
— Нет, не думаю. А в чем дело? — Майкл повнимательнее присмотрелся к ней. Ее голос звучал непривычно резко, как будто она чем-то сильно возбуждена. Лицо необычайно бледное. Но больше всего поразили глаза: напряженные, с неподвижными, расширившимися зрачками. «Травки она накурилась, что ли? — подумал он. — Или еще что похуже?» Прикоснувшись как бы невзначай к ее руке, он почувствовал, что она вся дрожит. — Что стряслось?
— Вот именно стряслось! — Наташа торопливо рассказала о происшествиях этой ночи, сбивчиво, взволнованно и несвязно. Видимо, то, о чем она говорила, сильно поразило ее. Или…
— Погоди, — прервал ее Майкл. — Ты точно сегодня ничего такого не курила, не глотала и не колола?
Смысл вопроса не сразу дошел до Наташи, а когда дошел, то она заткнула кулачком рот, чтобы не расхохотаться. Даже глаза оттаяли на миг.
— Ты решил, что я — наркоманка?
— Да нет, это я так, на всякий случай, — забормотал Майкл, чувствуя себя полным ослом. — Ты странно выглядишь. Неужели так испугалась?
— Об этом-то я тебе и толкую. Этот сон или видение, называй как хочешь, повторяется уже второй раз, человек этот все пытается ко мне прикоснуться и говорит примерно одно и то же. И у меня все время такое чувство, что я его где-то уже видела.
— Ну вот! Теперь все более-менее ясно, — бодро сказал Майкл. Он был готов говорить что угодно, лишь бы отвлечь ее, согнать замороженный, остановившийся взгляд с ее лица. — Ты заметила колоритного человека в толпе, так, ненавязчиво, боковым зрением. Он чем-то зацепил тебя, образ отпечатался в подсознании. И теперь выныривает в виде сна. Ищет выхода.
— Ищет и не находит. А может, выхода нет?.. — Голое ев звучал так жалобно, что у него защемило сердце.
— Выход всегда есть» — Майкл крепко взял ее за локоть и вывел на дорожку. Она переставляла ноги как манекен.
— Куда мы идем?
— Тут недалеко. Прокатимся немного.
Парковка была погружена в темноту. Майкл не без труда нашел свою машину, усадил Наташу, скользнул за руль.
— Пригнись, — сказал он ей, когда они подъезжали к воротам.
