Джонатан мягко привлек ее к себе.
— Не надо бояться, дорогая. Я буду терпелив и осторожен. Клянусь!
Избавившись от остатков одежды, Джонатан скользнул на розовые шелковые простыни и позвал Глорию к себе. С минуту он просто любовался Глорией, не приближаясь к ней. Но вот она медленно подняла глаза, наполненные любовью, и вопросительно взглянула на него.
— Ты так прекрасна, любовь моя, — охрипшим голосом проговорил он, — что я не могу насмотреться на тебя.
— Я тоже, Джонатан, — с волнением отозвалась Глория. — Знал бы ты, что я тоже часто любуюсь тобой, когда ты на меня не смотришь, и ужасно скучаю, когда не вижу тебя. А вот теперь просто боюсь на тебя смотреть.
— И не надо, милая, — нежно проговорил Джонатан, целуя ее в щеку. — Не заставляй себя что-то делать. Просто пойди навстречу своим чувствам и доверься мне.
Она протянула ему руку, и он осыпал ее благодарными поцелуями. Потом Глория решительно отбросила простыню в сторону и осталась перед Джонатаном полностью обнаженной. Он бережно обнял ее за плечи и привлек к себе. А затем очень нежно, сдерживая нетерпение страсти, стал целовать ее волосы, лицо и губы, осторожно лаская их рукой. Когда ее напряжение ушло, она начала постепенно отвечать на его поцелуи и ласки, сначала сдержанно и робко, а затем все более смело, пылко и страстно.
Джонатан решился повернуть Глорию на спину, и она не стала сопротивляться, а вместо этого крепко обняла его и прижала к себе. Волна жгучего желания захлестнула Джонатана, когда он почувствовал послушное тело Глории под своим телом. Но он понимал, что от этой ночи зависит вся дальнейшая судьба их отношений, а значит, сегодня он должен сдерживать свою страсть, как никогда. Подавив стон нетерпения, он мягко отстранился от любимой, полный решимости быть терпеливым и нежным, даже если придется страдать от неутоленного желания хоть до самого утра.
— Ты будешь желать меня, моя прекрасная Глория, так же сильно и неудержимо, как я давно желаю тебя, — прошептал он ей страстным шепотом в самое ушко и почувствовал, как затрепетало нежное тело девушки в его объятиях, а тонкие пальчики сильнее впились в его спину.
Переполненная новыми, захватывающими ощущениями, Глория даже не заметила, как руки Джонатана перестали гладить ее лицо и заскользили по чувствительным холмикам груди, округлости живота и потянулись к нежному треугольнику шелковистых волос. Но когда он осторожно сжал губами ее розовый сосок, она испытала такое неожиданно сильное блаженство, что непроизвольно вскрикнула и произнесла имя Джонатана. В ответ он еще настойчивее стал ласкать напрягшийся бутон, дразняще поглаживая его языком и легонько покусывая, а потом проделал то же самое с другим соском. Не в силах противостоять настойчивому натиску умелых ласковых рук Джонатана, Глория перестала сдерживать свои чувства и громко застонала, прикрыв глаза и полностью отдавшись во власть неизведанных сладостных ощущений.
Нежные пальцы Джонатана осторожно приоткрыли влажные лепестки женской плоти и, нащупав заветный бугорок, принялись осторожно ласкать чувствительную плоть. В какой-то момент Глории показалось, что ее тело пронзила раскаленная стрела. Громко вскрикнув, она широко распахнула удивленные глаза и, с мягкой настойчивостью отстранив Джонатана, внезапно села на кровати. Встревожившись, Джонатан потянулся за ней и, к своей непередаваемой радости, прочитал в ее расширившихся глазах восторг и смятение.
— О, Джонатан, — чуть слышно вымолвила Глория, пряча от него пылающее лицо. — Ради бога, скажи мне, что такое ты делаешь со мной? Я вся, словно в огне, мне кажется, я умру сейчас!
— Что я делаю с тобой, любимая? — страстно прошептал он, снова привлекая ее к себе. — Да просто люблю тебя, ласкаю тебя, пытаюсь заставить тебя испытать неземное блаженство, милая моя!
— Блаженство? — недоуменно переспросила Глория, и ее дыхание стало еще более прерывистым, а лицо окончательно раскраснелось. О каком блаженстве ты говоришь? Разве можно испытать что-то еще более приятное, чем то, что я сейчас испытала?
— Можно, родная моя. Только не противься своим чувствам и доверься мне…
Он снова опрокинул ее на спину и принялся ласкать еще настойчивее. Глории казалось, что руки Джонатана не знают усталости, скользя по всему ее телу, дразня, лаская, находя все новые чувствительные уголки. Она снова прикрыла глаза, и тогда Джонатан незаметно соскользнул вниз и приник губами к ее напрягшейся, пульсирующей плоти.
Пальцы Глории сильно вцепились в волосы Джонатана, словно желая остановить его и прервать мучительно-сладостную пытку. Чувствуя, что больше сдерживаться он не может, Джонатан осторожно провел языком по нежным лепесткам и коснулся заветного местечка, в которое ему так не терпелось проникнуть. Убедившись, что Глория готова его принять, он осторожно развел ее бедра и оказался наверху, не переставая ласкать любимую и осыпать ее тело горячими, страстными поцелуями.
Сигнал тревоги прозвучал в затуманенной голове Глории, лишь только Джонатан попытался овладеть ею. Испуганно задрожав под сильным телом мужчины, она распахнула глаза и с волнением посмотрела на него.
— Нет, — упавшим голосом пролепетала она, вцепившись руками в плечи Джонатана. — Нет, Джонатан, я боюсь!
— Тебе не будет больно, любовь моя, — нежно и твердо проговорил он, пресекая ее попытку вырваться. — Верь мне, Глория, не будет. Ты ведь веришь мне?
Она уже готова была расплакаться, но его уверенный взгляд и голос придали ей смелости.
— Я верю тебе, Джонатан, милый… — едва слышно прошептала она.
Зажмурив глаза, Глория повернула голову на бок и слегка приоткрыла рот от сильного волнения. Не теряя времени, Джонатан быстрым, точным движением вошел в нее.
На какое-то мгновение Глория ощутила легкую боль и тихо вскрикнула, ожидая худшего.
. Но его не последовало. Боль тотчас утихла, и Глория вдруг с волнением ощутила внутри себя что-то большое, упругое и теплое.
На некоторое время Джонатан замер, наблюдая за реакцией Глории, а затем начал неторопливо двигаться. Открыв глаза, Глория посмотрела на него и испустила глубокий вздох облегчения.
— Тебе не больно, родная? — заботливо спросил он, посылая ей ласковую улыбку.
— Было чуть-чуть, но теперь нет. — Она улыбнулась в ответ ему и снова закрыла глаза.
Он продолжил свои осторожные движения, а потом, осмелев, задвигался быстрее. Глория сначала лежала молча, но через какое-то время стала тихо постанывать, испытывая, к своему удивлению, приятные ощущения от резких толчков Джонатана. Любовный ритм становился все резче и стремительнее. И вскоре Глория, обхватив ногами сильные бедра Джонатана, уверенно включилась в эту завлекательную игру, чувствуя, что ее желание неудержимо растет. Оно нарастало и нарастало, наполняя ее тело жгучим огнем, поглощая ее всю без остатка. И вдруг, в какой-то момент Глория почувствовала безумное наслаждение. А затем ее тело стало таким легким, будто она воспарила к небесам, вся растворилась в восхитительных ласках Джонатана.
