Просматриваю бумаги дальше, натыкаясь взглядом на адрес клиники, где держат Милену. Германия. Мюнхен. Чёрт. Как выехать из страны, чтобы об этом не узнал дед? Кидаю документы обратно на стол. Но судя по всему, дед перестал следить за мной в последнее время так пристально. Ослабил контроль. Потому что ничего не знает про Анютку.
— Понравилась девка? — скалится старый хрыч, показывая неестественно белые зубы.
— Да. Хорошенькая, — отвечаю сдержанно, дёргая плечом.
— И что же, никаких возражений не последует? Зацепила эта девчонка? — подаётся вперёд, впиваясь взглядом в моё лицо.
— Какие могут быть возражения? — хмыкаю я, скрещивая руки на груди. — Ведь ты торгуешь наркотой, — щурюсь, замечая, как дед мигом напрягается.
— К чему ты клонишь, дорогой внук? Наша компания специализируется на продаже, изготовлении и сборке мебели. Ничего криминального, — качает головой, хмыкая.
— Не хочу как-нибудь очнуться в лечебнице, накаченным под завязку наркотой, — так же любезно улыбаюсь ему. — Или случайно умереть в подворотне от передоза. Ведь все средства хорошо, когда хочешь достигнуть своей цели, не так ли?
— Ну что ты, Марк, — елейно улыбается. — Разве могу я так поступить с собственным внуком. Есть гораздо больше способов заставить поступить тебя так, как мне нужно, — меня начинает трясти от ярости. Мне кажется, что я потеряю контроль.
— Ты был готов подставить моего отца, что же мешает тебе поступить так со мной? — усмехаюсь я, понимая, что снова встаю на скользкую дорожку.
— Мой милый внучек, — поднимается из-за стола и встает за моей спиной, положив руку мне на плечо, — ты же у меня умный парень и не стал расстраивать старика. Пошёл ему навстречу, хорошо подумав. И видишь, как складно всё вышло, — всплеснул руками. — У твоего отца бизнес процветает, мать твоя жива и здорова, ты скоро женишься на красавице. Все рады и счастливы. А в особенности старик. Тебе красивая жена, а мне выгодная сделка с партнёрами.
— Как сказать, — цежу я, сбрасывая его руку с плеча. — Я не добровольно на это подписался. Думаешь, человек, которого насильно заставляют делать то, чего он не хочет, может быть доволен?
— Ты решил снова поспорить со мной, внучок? — костлявые пальцы сильнее сжимаются на плече. — Напомню, что улики до сих пор хранятся в надёжном месте. Ждут своего часа. Стоит мне пальцами щелкнуть, и они окажутся в нужном месте, в нужное время. Как и господин полицейский, который давеча изволил распивать вино в моём кабинете. В том самом кресле, где ты сейчас сидишь. Так что, не играй с огнём, внучек, — меня передергивает от отвращения. — Я не в игры с тобой играю, пойми, — шепчет на ухо, с силой сжимая моё плечо. — На кону серьёзная сделка, которую я не позволю тебе сорвать. И знаешь, совершенно случайно, твой друг Артём и его красавица Сонечка могут забыть выключить ночью газ… Либо на них нападут отморозки в подворотне, как на твоего друга Серёжу три года назад. Мальчишка ведь до сих пор хромой, какая досада! — вот ведь мудак конченный! Когда? Когда он сдохнет? — Я всегда добиваюсь того, чего хочу, Марк, — отходит от меня, снова опускаясь в кресло. — Твой отец такой же упрямый как ты, но даже на него я нашёл рычаг давления.
— Это ты, — шиплю я, когда в моей голове всё становится на место. — Ты всё подстроил! Не было измены. Батя даже в невменяемом состоянии никогда бы не изменил маме.
— Его любовь в этой сиротке, конечно, вызывает уважение, — снова циничная ухмылка на мерзком лице. — Удивительно, на что мать готова пойти, чтобы спасти собственного ребёнка, когда его жизнь висит на волоске. Врождённый порок сердца страшный диагноз. И даже за полмиллиона можно продать свою дружбу, когда на чаше весов с одной стороны здоровье сына, а с другой — двадцать пять лет дружбы.
— Какой же ты мудак, — хриплю я. — Мерзкий слизняк.
— Вижу, мой рассказ тебя впечатлил, мой любимый внук. Иногда нужно выждать удобный момент, даже если для этого придётся ждать очень долго, — поднимает стакан, рассматривая жидкость на свету. — И тогда ты получишь то, чего так долго ждал.
— Они не разведутся, — уверенным тоном говорю я. — Твои махинации не способны разрушить нашу семью.
— Посмотрим, — хмыкает он, залпом допивая коньяк. — Ты слишком сильно веришь в силу любви, мой дорогой внук.
— А ты слишком веришь в силу денег. Не всё возможно купить в этой жизни, старый ты хрен. Однажды ты будешь не в состоянии встать в кровати. Мне интересно узнать, кто же тогда окажется рядом с тобой в этот момент? Ты никому не нужен. И твои деньги не помогут. Не спасут от одиночества. Ведь ты уже чувствуешь своё одиночество, не так ли? — встаю со стула и нависаю над ним, рукой упираясь о стол. — Чувствуешь, что ты никому не нужен? Поэтому решил напомнить нам о себе?
— Закрой рот, щенок, — хватает костлявыми пальцами меня за горло.
Сжимает с силой, из-за чего из груди вырывается сиплое дыхание.
— Закрой свой поганый рот, пока я тебя не придушил, — брызжет слюной.
— Правда глаза колет? — спрашиваю с ухмылкой, пытаясь расцепить пальцы, которые сжимаются всё сильнее на моей шее. — Печально осознавать свою никчемность? Осознавать, что ничего не можешь исправить? Не можешь купить?
— Пошёл вон из моего дома, щенок, — убирает руку с моей шеи.
— Как же так, дедуля? Я больше не твой любимый внучок? Какая досада! — потираю кожу шеи, чувствуя удовлетворение от того, что смог вывести этого мудака из себя. Вижу, как подрагивает его двойной подбородок от ярости.
Старик отворачивается ко мне спиной. Забираю бумаги со стола и покидаю кабинет старика, на последок кинув ему через плечо:
— Пока, дедуля. Не хворай.
— Щенок! — слышу, прежде чем закрыть дверь.
С довольной улыбкой на губах, покидаю дом деда и сажусь в машину. Достаю из кармана пиджака телефон и останавливаю запись нашего с дедом разговора. Включаю, проверяя насколько чётко слышен наш разговор. Отлично. Пока всё идёт по плану.
Отключаю режим полёта. Тут же приходит десяток сообщений о пропущенных вызовах с незнакомых номеров. И будто кто-то ждал, когда я включу телефон, позвонили.
— Да? — заводя машину, принял входящий звонок.
— Привет мой сладкий, — раздался низкий мужской голос. Отодвинул трубку от уха, с подозрением покосившись на телефон.
— Какой я тебе сладкий? — рявкнул я. — Ты кто такой?
— Эээ… — абонент на том конце растерялся. — Это секс по телефону?
— Какой нахрен секс по телефону? Ты ох*ел?
— Простите, ошибся номером, — вызов сбросили.
Хмыкнув, кинул телефон на соседнее сиденье, выезжая со двора, кидая взгляд на окна кабинета деда и замечая его фигуру в окне.
Не успел далеко отъехать от дома, как снова позвонили.
— Да?
— Это секс по телефону? — дрожащий голос какого-то пацана на том конце.
— Я тебе сейчас такой секс устрою, что на всю жизнь запомнишь! — громко рявкнул я. — Я тебе дубину в задницу вставлю.
— Вообще я предпочитаю, чтобы не меня брали сзади, а я, — пискнул пацан, а у меня красная пелена перед глазами встала.
— Фу! Избавь меня от мерзких подробностей. Скажи лучше, где ты мой номер телефона взял, — стараясь сохранить остатки самообладания.
— Так на сайте, — пацан, кажется, начал понимать, что позвонил не туда.
— Скинь мне этот сайт сообщением, — попросил я, сбрасывая вызов.
Через минуту пришло сообщение со ссылкой на сайт.
«Доступный секс по телефону для одиноких геев. Позвонив по этому номеру телефона, ты уже никогда не забудешь пережитого наслаждения от голоса его обладателя. Расскажите о своих самых сокровенных фантазиях, и наш оператор одними только словами сможет вознести вас на вершину удовольствия».
Вот паршивка моя любимая. Это же нужно было до этого додуматься! Ничего, моя сладкая, я тебе покажу истинное наслаждение, но чуть позже, когда всё решу со свадьбой и со своей невестой. Уверен, что старый хрен снова усилит за мной контроль. Нельзя чтобы он знал о моей самой сильной слабости.
