Замечая потасовку появляется охрана, которой только кур сторожить.
Эти суки проебали ствол и дали этой твари уйти.
Брат не надо, слышу сквозь пелену гнева и захватившей меня ярости голос Колуна, когда одним ударом вырубаю мудака которому и птичий хуй не доверишь, не то что пушку.
— Блядь, никак не сдохнет гнида! — буквально плюется Волкодав, в спину сбежавшей недобитой собаке.
— Остынь брат. Давай уходим, тебя надо заштопать. Егор ориентировку ребятам кинь.
— Сука! — пробиваю кулаком в стену и беру бутылку с подноса у прифигевшего официанта.
Вливаю в себя содержимое и выхожу из клуба, подойдя к тачке со злости пинаю колеса.
Пох*й на Носорога!
Всю дорогу до дома, думал о девчонке. Не знал как поступить.
И отпустить не могу, и оставлять не правильно. В призрачной надежде найти верное решение выжимал максимум из тачки и выжимал мозг на максимум.
Прошел в дом. Малышка на кухне, с довольным лицом, что то усердно уплетает, услышав меня чуть не подавилась, я видел как она с трудом сглотнула.
Заметила кровь под пиджаком думал позларадствует, но девочка приятно удивила.
Пожалела того, кто не знал жалости к ней и вместо того что бы добить, даже соглашается помочь.
Заснул как почувствовал тепло ее нежной ладони на своем лице.
Проснулся, вдыхая нежный, богатый аромат ее кожи, волос.
— Рай сука! Походу всё-таки сдох.
Притянул ближе, стараясь вобрать в себя как можно больше ее фимиамных оттенков.
Блядь, как наркоман тащусь от запаха этой малышки!
Ее спина прижата к моей груди, а мой стояк упирается в ее упругую попку. От осознания близости ее тела, от ощущения ее тепла, мне к херам рвет крышу!
Не могу удержатся, начинаю поцелуями покрывать ее тонкую шею, ключицу, плечи. Лижу ее кожу, пробуя малышку на вкус. Она как сдобная выпечка свежая, сладкая, охеренная!
Впервые думаю, что хотел бы кого-то попробовать там. Сглатываю, думая о ее вкусе.
Эти грязные мысли возбуждают аппетит. Мои поцелуи становятся более голодными, жадными. Просовываю руку под кофту, накрываю ладонью грудь и со свистом выдыхаю, обхватываю пятерней, ощущение полноты в руке вышибает дух, ведет так, можно подумать я никогда не касался женской груди.
Малышка постанывает, её дыхание сбилось.
Прищипываю соски, превращая их в твердые камушки. Горячим языком вылизываю ушко.
В ответ на эту ласку тело малышки выгнуло, покрылось мурашками.
Спустил руку к полоске ее брюк, пошёл дальше добираясь пальцами до сокравенного местечка.
Нащупав чувствительный узелок ее женской сущности, начинаю интенсивно натирать его. С ее рта срывается стон.
— Да сладкая давай громче, сильнее. Она обильно течет промочив своими соками трусики.
Растираю влагу по ее нижним губкам, узелок становится твёрже, еще больше влаги.
Сминаю её отзывчивое тело жадными руками, пожираю поцелуями доводя до безумия себя и ее.
Ее веки затреслись, открывает сонные глаза, видит меня, вздрагивает, дергается назад, а я впиваюсь в ее медовый рот и не позволяя отстраниться обдаю жарким дыханием, не довая ей прийти в себя.
Интенсивно растираю клитор большим и вхожу в нее сразу двумя пальцами.
С ее губ срывается крик, а я ловлю его, кусая эти сочные губки зубами, она тянет меня за волосы, всаживает свои ногти в мою спину, ее стеночки сжимают мои пальцы.
От накрывшего ее оргазма она закатывает глаза и дико кончает. Взмокшая, обезумевшая, ее трясет, колбасит, а я дурею от умопомрачительного вида кончающей малышки. — Ты оху*но красивая, когда кончаешь!
— Доброе утро, сладкая!
Глава 26
Моя ладонь прижата к его лицу.
Странное чувство!
Я рассматриваю черты мужчины, — моего первого мужчины!
Какие бы обстоятельства не предшествовали этому, ничего не изменит того факта, что именно он — мой первый.
На ум приходят слова песни.
" Ты мой номер один. Моя половина." В моем случае это звучит неуместно. И многое говорит о моем душевном состоянии.
Я не смогу забыть, не смогу выкинуть, вычеркнуть его из своей головы.
Если мне повезёт, он уйдет из моей жизни.
Но моя свобода, как я знаю в его планы не входит, а на мои — ему плевать!
Его глаза закрыты, он ровно дышит, он крепко спит.
Мужчина очень красив, эдакий идеал мужской красоты!
Крупные, суровые черты лица, густые широкие брови, одна рассеченна шрамом.
Длинные, черные ресницы, — мечта любой девочки.
Слегка полные губы приятного оттенка, так и хочется провести по ним пальцем.
Неотразимый дьявол!
Массивный волевой подбородок, огромная, просто бычья шея и широченный разворот плеч.
Опускать взгляд ниже не решаюсь, потеряла доверие к себе!
По этой же причине отдергиваю свою ладонь.
Даже сейчас, умиротворенный сном, он выглядит очень опасным.
Его глаза закрыты и не горят дьявольским огнем, но он все равно не похож на невинного мальчика. От слова совсем!
Я не решаюсь лечь, не решаюсь спать здесь, рядом с ним.
Мне страшно!
Но сейчас меня пугает даже не столько он, сколько моя собственная, нездоровая реакция на его общество.
Поэтому спешу уйти, нет не бежать, я поняла это не здесь и не отсюда, и точно не от него.
А еще я поняла что минимализм в интерьере это хорошо, но только когда ты протираешь пыль, а так даже попу усадить негде.
Бродить по дому в темноте или сидеть на кухне довольно утомительно, а главное, это ничего не меняет, положение вещей остается прежним.
Поэтому возвращаюсь обратно к своим страхам, в его комнату, в его постель, к хозяину дома.
Осторожно примастилась на краешке, но уснуть не смогла.
Беспокойное, густое дыхание лежащего на другой стороне постели мужчины лишило меня этого счастья.
Он как зверь в клетке, всю ночь метался на подушках, то приподнимал голову, то резко откидывал ее назад и я боялась, что начнется лихорадка, или разойдутся швы на ране, от этих его диких бросков.
Но слава богу жара не было, а к утру спала и эта бешаная активность на наволочках.
И видимо, лишившись последних сил, меня срубило.
Мне снился сон, безумный, эротический сон.
Да, такое могло преснится только мне, где дьявол исступленно, фанатично покрывает поцелуями мое лицо, шею, плечи будто бы в жизне не пробовал ничего слаще и ничего вкуснее.
А его жадные, сильные руки с диким голодом сжимают мое тело, которое горит адским огнем не помня себя.
А в нутри чувство, что я на грани!
И скоро порвется нить, закрученой внутри меня спирали.
Сон настолько реалистичный, что я начинаю бояться и решаюсь открыть глаза.
Открываю, а мое видение вгрызается в мой рот жарким, пылким поцелуем. И я как безумная идиотка теряю рассудок, и выпадаю обратно в мир грез.
Чувствую его пальцы в себе и падаю в пропасть. Кричу без удержу, дико, до потери сознания.
Слишком остро!
Теряюсь в ощущениях до бесчувствия, вдребезги!
И сквозь морок слышу его низкий, осипший голос.
— Ты аху*но красивая, когда кончаешь! Доброе утро, сладкая.
А вот и реальность. Я окончательно просыпаюсь, моё лицо и шею заливает краска стыда.
Это не сон. Это он, — мой змей искуситель.
И из-за него мне гореть в аду, синим пламенем!
— Доброе утро! Выдавливаю из себя, с не малым усилием и нервно подрагивающим голосом.
— Мне нравится когда ты краснеешь. — с каким-то нечеловеческим напряжением шепчет мне в губы, убирая пальцами волосок с моего лица.
— Кааак вы себя чууувствуете? Заикаясь, стараюсь сменить тему и справиться со сбившемся дыханием, и этой его бешеной энергетикой, которая вдавливает меня в подушку.
— Хуже, чем хотелось бы, но и тут есть свои плюсы. И на его лице появляется подобие улыбки.
— Да и думаю после того, что между нами было можно перейти на ты. Так что на выбор Саша или Малыш.
