— Люблю тебя.
— И я тебя люблю, и люблю мою малышку Джиджи. — Она посылает ей воздушный поцелуй и выходит из кухни.
Я обращаюсь к Джиджи, когда тетя Элль уходит.
— Хочешь, чтобы я сделала тебе прическу?
— Нет. Хочу надеть ее.
— Ты расчесала волосы? — я уже знаю ответ на этот вопрос.
— Я взяла расческу, — напевает она и выбегает с кухни. Через минуту она возвращается с расческой и своей любимой повязкой на голову, на которой изображены принцессы Диснея. — Ты поможешь надеть мне ее?
— Конечно, детка. — Я расчесываю ее длинные волосы и фиксирую повязку на голове. Наклоняюсь и оставляю поцелуй на кончике ее носа. — Красавица, — говорю я ей.
Она прижимает ладошки к моим щекам.
— Не такая класавица, как ты.
— Ни в коем случае! — восклицаю я. — Ты намного красивее мамочки.
Она улыбается мне.
Господи, я так ее люблю, что порой бывает больно.
Я не перестаю молить Бога, чтобы Зевс не причинил ей боли.
Я смотрю на часы на стене. Без пяти минут одиннадцать. Я сказала ему быть здесь в одиннадцать. И лучше бы ему не опаздывать. Зевс всегда был не очень дружен с пунктуальностью.
Через минуту звонит дверной звонок.
И мое сердце сорвалось с цепи.
Я открываю дверь.
Зевс стоит за ней, как всегда красив, в голубых джинсах и черном свитере.
— Привет, — говорю я.
— Привет, Кам. — Его взгляд удерживает мой, прежде чем спуститься к Джиджи. — Привет, Джиджи. — Он одаривает ее широкой улыбкой. — Ты сегодня очень красиво выглядишь. Это пачка?
— Джиджи сегодня сама одевалась, — говорю я ему.
— Ну, я думаю, ты отлично справилась. Это для тебя. — Он вытягивает руку из-за спины. В руке он держит большой подарочный пакет и букет маргариток, которые, по-видимому, искусно были завернуты флористом.
— Ты купил мне подалок? И цветы? Но сегодня не мой день лождения.
Я вижу боль, которая отражается на его лице, и я просто знаю, что в этот момент он думает о четырех пропущенных днях рождения.
— Знаю, но я просто хотел подарить тебе подарок. Это же нормально, я надеюсь? — его вопрос скорее был адресован мне, нежели Джиджи.
Я слегка киваю ему, говоря, что все в порядке, и черты его нахмуренного лица разглаживаются.
— Скажи спасибо, Джиджи.
— Спасибо.
— И это я купил для тебя. — Он вытягивает вторую руку из-за спины. Целая охапка восточных лилий – мои любимые цветы – и вручает их мне.
Я уставившись смотрю на них, мое сердце готово вырваться из груди.
— Они больше не твои любимые? — расстроено спрашивает Зевс.
— Нет. То есть, да. Просто… — Я смотрю на Джиджи, а затем на Зевса. — Ты не обязан приносить мне цветы.
— Знаю. Но я хотел.
— Я просто не думаю, что это уместно. — Последнее слово я произношу шепотом.
Его брови нахмурились над глазами, в которых всполохнул гнев. Если бы я не так хорошо его знала, то не заметила бы, но я знала.
— Это просто подарок, Голубка.
— Голубка? — в непонимании спрашивает Джиджи.
— Это прозвище, которое я дал твоей маме, — объясняет ей Зевс.
— Ты знал мою маму еще до того, как стал нашим новым почтальоном?
— Джиджи, это Зевс. Друг, о котором я тебе говорила.
Она озадачено смотрит на меня.
— Твой длуг – наш новый почтальон?
Я и мой большой глупый рот.
— О. Ну, эм, я… я… — заикаюсь я.
— Я был вашим новым почтальоном. — Приходит мне на помощь Зевс, приседая перед Джиджи, чтобы быть с ней на одном уровне. — Но я оказался не очень хорош в этой работе, так что ваш старый почтальон возвращается.
— О, я оголчена за тебя. Но я лада, что Белт велнулся, он сможет лассказать мне еще много новых шуток.
Уголки губ Зевса приподнимаются.
— Знаю, что я больше не ваш почтальон, но я хотел бы быть твоим другом, если ты не против?
Большие голубые глаза Джиджи перемещаются ко мне в поиске подтверждения, что все в порядке.
— Все хорошо, Джиджи.
— Холошо, мы можем быть длузьями. — Она подходит к нему чуть ближе и шепчет: — Плосто, чтобы ты знал, я отличный длуг.
Зевс усмехается.
— Не сомневаюсь.
— Как тебя зовут? — спросила она, словно я совершенно ничего не говорила еще минуту назад. — Потому что, если мы будем длузьями, я должна знать твое имя.
— Зевс Кинкейд. — Он протягивает ей руку, а она кладет свою маленькую ручку в его большую. — Приятно познакомиться.
— Зевс – смешное имя. — То, как она произносит его имя – самая милая вещь на свете.
Тем не менее, родитель во мне должен пожурить ее, за то, что она назвала его имя смешным.
— Джиджи, это не очень вежливо.
— Извини, — говорит она Зевсу, опуская глаза и вытаскивая руку из их рукопожатия, отступая обратно ко мне.
— Все в порядке. — Он тепло улыбается ей. Это действительно забавное имя. Не такое, как твое. Но знаешь, Джиджи, меня назвали в честь бога.
Она удивленно смотрит на него.
— Ты знаешь имя Бога? — с благоговением говорит она.
Зевс смеется.
— Не имя Божье. Зевс был греческим богом. Он управлял громом и молнией.
— Я боюсь глома и молнии.
— Тогда я защищу тебя от них. — Он подмигивает перед тем, как подняться.
— Ну, что, тогда пойдем? — говорю я. — Только оставим это внутри, — говорю Джиджи, забирая у нее цветы.
— Можно я отклою? — спросила она, указывая на подарочный букет.
— Конечно.
Она достает подарок, передает мне пакет и вскрикивает.
— Мамочка, смотли! Это же волшебная плинцесса Сумелечная Исколка (прим.перев.: персонаж из Мой маленький пони) — Она прижимает подарок к своей груди.
