иду к автомобилю на едва гнущихся ногах и, как идиотка, улыбаюсь.
Когда дверь открывается, и в поле зрения появляется Максим, у меня перегорают последние предохранители. Я бегу к нему и с диким писком бросаюсь на шею.
— Янка, — он подхватывает меня на руки и кружит на месте, — вернулась, паразитка.
— Почему это паразитка? — я смеюсь, трогаю ладонями его лицо, жадно впитываю каждую черточку.
— Чуть не сдох без тебя.
— Я тоже скучала, — прижимаюсь своим лбом к его и закрываю глаза. Как хорошо.
И тут раздается дикий вой… Такой что проводящий мимо дядька нервно шарахается в сторону, а потом почти бегом несется прочь.
— Что это? — шепчу испуганно.
— Парень по тебе тоже соскучился, готовься, — Макс ставит меня на землю и распахивает заднюю дверцу автомобиля. Оттуда тут же выкатывается крупный подросток кане-корсо.
— Персик, — я опускаюсь рядом с ним на колени, глажу, лаская, смеюсь, а он прыгает вокруг меня, крутя своим обрубком — хвостом и скулит от радости.
— Эй, мужик, ну-ка отвалил от моей женщины! — в шутку пригрозил Ершов. Псу было плевать, он продолжал восторженно облизывать мне руки, лицо и вообще все до чего мог дотянуться.
— Перс! В машину, — отрывисто скомандовал Макс, и пес сразу подчинился.
— Строго ты с ним.
— Пусть знает, кто в доме хозяин.
— Меня так же будешь строить?
— Тебя я вообще пороть буду.
— Сильно? — я кокетливо стрельнула глазками, чувствуя, как все внутри начинает трепетать.
— Очень. О пощаде молить будешь.
— И когда?
— Что когда?
— Пороть, когда начнешь. Я готова.
Макс удивленно смотрит на меня, а потом смеется:
— Ох, Янка, и получишь ты у меня, — в темных глазах огонь полыхает, обещая спалить дотла.
— Непременно. А теперь хватит болтать, и вези меня домой, пока я на тебя прямо здесь не набросилась.
Он снова смеется, помогает мне забраться в машину. Мы едем домой. Вместе.