меня, заставляет напрячься и мысленно молить, чтобы эта встреча как можно скорее закончилась. Однако маленькая толика любопытства не успокаивает и подкидывает странные вопросы в голове.
Что он сделает потом?
Профессор уверенно поглаживает попу, спускается к трусикам, сдвигает их в сторону, но не дотрагивается до… меня.
Это произойдет именно так? Наш первый раз? Вот сейчас он войдет в меня своей длинной, поимеет, и уйдет? Шлепков не будет? Не будет боли? В этом суть наших отношений? В связывании рук и сексе в необычных позах? Вчера я не так все представляла. Хотя… Может, оно к лучшему? Без всяких плеток, присосок и прочей ерунды, которой насмотрелась в интернете?
— А ты красивая, Габриэль.
Он смакует мое имя, перекатывает на языке каждую букву. Нежно. Плавно. С едва заметным акцентом. А его хриплый, томный голос накладывает дополнительную красоту. Габриэль…
— Будет приятно с тобой поиграть, — говорит расслабленно, вкрадчиво. — Представляю, какие следы останутся на твоей попе, — Профессор медленно поглаживает правую ягодицу.
Еще как останутся, учитывая, что кожа у меня тонкая, светлая. На ней все видно, даже маленькие синячки, когда случайно ударяюсь об угол стола. Хотя…
Знаете, никто еще не делал столько комплиментов моей попе. А я над ней хорошо старалась, в спортзале работала, качала. Раз природа одарила небольшой грудью второго размера, то попа должна быть отменной. Не мои слова, а Лили.
Черт, почему я задумываюсь об этом именно сейчас, когда мою попу гладит профессор культурологии? Мое тело и так натянуто как струна, не могу пошевелиться, расслабиться. Кажется, сейчас мышцы заболят, колени больше не смогут держать меня. Даже глубоко вдохнуть не получается.
Потому что я каждую секунду жду, что вот-вот Профессор сделает что-то неожиданное. Необратимое. Того, что я буду бояться, как огня.
— Не бойся боли, — его голос звучит ближе, его дыхание оставляет приятное тепло возле шеи. — Тебе стоит расслабиться.
Я не спрашиваю как. Не задаю лишние вопросы, которые звучат в голове. Бесполезно. Они вылетают спустя несколько секунд, когда чуткие пальцы касаются самой чувствительной точки на теле. Чувствительной и открытой. Он не двигается, просто кладет два пальца на клитор, но этого хватает, чтобы вызвать необъяснимую реакцию тела.
Страх, окутавший меня до этого, медленно утихает, но не уходит в сторону окончательно. Он балансирует на поверхности, не тонет, хотя воздуха и умения плавать не хватает. Наравне со страхом ощущаю приятное тепло внизу живота. Оно легкое, нарастает неспешными шагами.
— Поверь, Тема — это не только боль, но и сладкое наслаждение, — пальцы медленно скользят вперед, останавливаются. — Важно прислушаться к ощущениям, понять, что именно тебе нравится, а что вызывает дискомфорт, — они проделывают обратную дорожку вниз, останавливаются возле входа, но не спешат проникнуть в меня. — Тебе же нравится, когда я касаюсь тебя, не так ли?
Нравится? Не знаю. Не могу точно сказать. Одна половина разума все еще не может свыкнуться с мыслью, что позади меня стоит преподаватель культурологии. А другая жадно требует, чтобы он не останавливался и вновь дотронулся до чувствительного бугорка.
— Ответь мне. Нравится?
Профессор сильнее давит на клитор, кружит. То увеличивает окружность, то уменьшает ее. То едва касается клитора и двигается по половым губам, то нажимает на самую чувствительную точку. Невольно прогибаюсь в спине, с губ слетают остатки кислорода, а внизу живота расползается сладкая нега.
— Не знаю… я не…
— А так?
Два профессорских пальца легко проскальзывают в меня и ритмично двигаются. Сгибаются и разгибаются, без поступательного движения внутри. Боже. Что происходит? Почему я не отодвигаюсь подальше от них? Почему не останавливаю, хотя имею право? Почему выпячиваю попу выше, чтобы он скользнул глубже? Почему прикрываю глаза от наслаждения и выдыхаю приятные звуки? И почему в то же время я краснею от осознания своего положения? От стыда, что меня трахает профессор, а я не в состоянии его остановить.
И… желаю продолжения…
Боже, как стыдно…
— Умница, — разочарованно выдыхаю, когда он вытаскивает увлажнившиеся пальцы. Встает. Отходит куда-то. Не могу повернуть голову на сто восемьдесят градусов, чтобы понять, почему он покинул меня, но мне становится неимоверно грустно.
Через пару минут слышу приближающиеся уверенные шаги. На какое-то время в комнате повисает тишина, когда он останавливается позади меня. Давящая. Она заставляет нутро напрячься, взволнованно сглотнуть накопившуюся слюну.
— Стой смирно, — только и говорит Профессор, а затем вводит внутрь какую-то штуку. Прохладная, кстати, продолговатая, но она не заполняет меня полностью. И еще что-то упирается о клитор. Или мне кажется? — Держи, — он подает в руки что-то холодное и граненное. Похожее на стакан. И оно какое-то неустойчивое. — В стакане наполнена вода всего наполовину. Твоя задача не разлить воду в течение всей сессии, иначе тебя ждут неприятные последствия.
— Если я выполню ваше поручение, Профессор?
Чувствую, как он крепко сжимает попку, и, кажется, даже слышу скрежет зубов. Черт! Он не разрешал заговаривать! Дура! Но мне так интересно, что последует за послушанием. Наверное, если бы я не назвала его Профессором, то он наказал бы меня в полной мере, несмотря на то, что сегодня наша первая сессия. Пробная сессия.
— Получишь незабываемое удовольствие.
С этими словами он снова покидает меня. Теперь точно не повернешь голову. Больше скажу — страшно лишний раз вздохнуть. Трудно держать стакан с завязанными руками. Кажется, что он вот-вот выскользнет из запотевших ладоней. А если хоть немного пошевелюсь, то вода начнет колебаться. Не хочу, чтобы меня наказывали. Не хочу, чтобы мне причинили боль. Не сейчас. Я к этому не готова.
Тогда чем я думала вчера, когда шла на сессию с анонимным доминантом?
— Генри, принеси в мой номер еду… Да, все как обычно.
Профессор произносит просьбу расслабленно, однако, стоит ему вернуться ко мне, этот тембр пропадает. На смену ему приходит хрипотца, кричащая о власти надо мной.
— Ты готова продолжить? Можешь ответить.
— Да, Профессор, — выдыхаю аккуратно, стараясь лишний раз не двигаться.
Пока я пытаюсь удержать стакан, мужчина обходит меня и садится рядом на диван. Вижу перед собой только его ноги и немного торс. Чувствую исходящий от него
