озвучил то, о чем он подумал.
— Тебе нужно серьезно поговорить с мамой. Чувствую тут интересную историю.
Никита опустил глаза. Обсуждать с новыми знакомыми свою маму он не собирался, но понимал — теперь-то ей придется ответить на его вопросы.
Отца Никита не знал. Мало того — у него не было вообще никакой информации о нем, словно мама родила Никиту совершенно самостоятельно и не прибегала ни к чьей помощи. Будучи ребенком, Никита не раз заводил разговор о втором родителе, но мать сразу пресекала все расспросы, не желая никаким боком касаться этой темы. Никита даже не слышал от нее фраз типа "весь в отца" или чего-то подобного. Слов "папа" и "отец" в его жизни не было и, видя реакцию мамы, постепенно он прекратил свои попытки добиться чего-то вразумительного от замотанной бытовыми проблемами родительницы.
Но сейчас настало то время, когда ей придется поговорить об этом и Никита, несмотря на всю свою любовь к ней знал — ей придется ответить.
С мамы мысли плавно перетекли на Настю, что даже не удивляло — о ней Никита думал постоянно уже много лет, но у новых знакомых получилось его, хоть и ненадолго, отвлечь. Тревога за нее и нестерпимое желание скорее увидеть никуда не делись, но Никита хотя бы смог думать и о чем-то другом. Его внутренний волк притих и внимательно вслушивался в разговор парней, иногда давая знать о себе тихим ворчанием, особенно когда речь заходила о Насте.
— Ты правда её укусил? — Виктор после короткого Никитиного рассказа смотрел недоверчиво, как и не менее удивлённые парни из охраны.
— Правда. — Никита со вздохом отвёл глаза. За окном в летнем зное плавился пыльный пейзаж и где-то там бродила его Настя.
— Но… она же не дала согласия? — На Никиту выжидательно посмотрели четыре пары глаз.
— Нет, не дала, — покаялся Никита, а Виктор покачал головой.
— Тогда метка не приживется, если только..
— Что? — Никита даже не пытался скрыть надежду в голосе. Он мало что понимал в новом для себя мире, но Бельшанский про метку высказался предельно ясно — укус заменяет штамп в паспорте и показывает принадлежность пары.
— Если твоя Настя чувствует что-то к тебе, то метка приживется. А если нет — то хоть десять раз укуси, толку не будет.
— А когда будет ясно прижилась метка или нет? — Никита с трудом удержался от того, чтобы не вскочить со стула. Новая информация взволновала его.
Виктор смутился.
— Да я как-то не вникал в это, у нас истинных пар немного, а свободные волки пару выбирают после тридцати, а то и после сорока лет. Погулять любят без обязательств. Про метку тебе бы с кем-то из старших поговорить, они больше знают. Но вот что я знаю точно, так это как лечить укус, — Виктор оживился. — Слюна оборотней заживляет любую рану, ты знал? Да, точно тебе говорю! Ну вспомни хотя бы собак, они всегда себя сами лечат. Так и у нас происходит и особенно слюна полезна для пары и детей.
— Мне нужно поцеловать ее в шею? — От одной мысли о таком лечении Никиту бросило в жар, рот наполнился слюной, а воображение предложило картину распластанной по постели девушки, и от этого вида внутри завыло с утроенной силой.
— Так, стоп-стоп, — Рука Виктора удержала Никиту на месте. — Не поцеловать, а вылизать, но, как бы это не звучало, — я сейчас говорю о медицинской манипуляции. С сексом вы как-нибудь сами разберётесь, без меня.
Постепенно волк Никиты успокоился и вернул хозяину способность нормально мыслить, а также задавать вопросы. А их у Никиты накопилось достаточно. Например, такой.
— Что это за место? Бельшанский назвал его стаей.
— Да, это стая. — Виктор пощелкал пультом от кондиционера и по комнате поплыли струи прохладного воздуха. — У оборотней принято селиться рядом. Так легче жить, воспитывать детей, помогать друг другу и держать в тайне наше существование.
— У вас это хорошо получается, — пробормотал Никита. — И много у нас таких стай?
Парни заулыбались, как улыбаются взрослые при виде неуклюжего малыша, делающего свои первые шаги.
— Нет, не много. Наша одна на три области, ближайшие соседи в Пермском крае.
Никита жадно впитывал информацию и ему было все интересно, словно он слушал новости о близких родственниках. Виктор подробно рассказал об устройстве стаи, об иерархии и важности альфы и его помощников — бет. Бельшанский, кстати, оказался одним из бет, приближенным к альфе Бесстужеву Артёму Викторовичу.
Про истинную пару больше не говорили, почувствовав, что волк не может спокойно переносить любое упоминание об этой связи и сразу начинает требовать Настю, но и без этого им нашлось, что обсудить. Для Никиты открылся целый новый мир и он от него был в восторге.
* * *
В восторг Никиту привело и появление Насти. И даже ее нежелание идти на контакт не сильно испортило ему настроение. Он знал — теперь все будет хорошо. Он больше не чувствовал себя сумасшедшим маньяком, извращенцем и изгоем, а это дорогого стоило. Так что, пусть Настя сопротивляется, кричит и бесится, это все можно пережить, главное, что она рядом, а остальное не важно.
Все наладится, Никита это знал. Так чувствовал он сам, это же подтвердили Бельшанский и альфа Бесстужев, оказавшийся нормальным мужиком.
При первой встрече с ним Никита толком и не понял ничего — слишком сильно был растерян, да и голова раскалывалась от боли, но во второй раз, когда Бесстужев пришел к дому и что-то сделал с беспокойным внутренним волком, Никита понял, что не зря встретил его на своем пути.
— Ты обернешся в любой момент, — строгие глаза внимательно отслеживали реакцию Никиты. — И ты должен знать — это будет больно.
Никита, благодаря постоянным занятиям спортом знающий, что такое боль в натруженных мышцах, только усмехнулся, но говорить ничего не стал, хоть и заметил ответную снисходительную улыбку.
