красота так ослепила его, и он только уверился, что это не его Принцесса, а значит, ей надлежало повиноваться:
— Чем я могу служить Вам, прекрасная Принцесса? — спросил он, едва шевеля губами.
— Подарите мне фигуру, что стоит среди ваших трофеев, — промолвила она.
— О, конечно, повинуюсь Вам с радостью, — отвечал Рыцарь и, вскочив на коня, поскакал обратно к своему замку.
— Что за наваждение? — закричал он, протирая глаза. На месте каменной принцессы стояла фигура прекрасного каменного Принца, но ноги его были почему-то опутаны цепью. Выхватив меч, Рыцарь стал наносить удары, но даже легкой царапины не осталось на камне. Зато цепи вдруг развалились и со звоном упали на пол. Тяжко пришлось Железному Рыцарю. Ему уже было не до шута, даже не до Принца. Он не мог поверить, что встреченная им во дворце Принцесса была его собственной. Тогда как она ожила и почему осмеливалась повелевать им? В конце концов, почему он, победивший все свои слабости вплоть до последней, все-таки повиновался ей? До глубокой ночи метался Рыцарь, пока его сердце не стало болеть. Тогда он понял, что подчинился не Принцессе, а своей любви. Увы, она все-таки еще оставалась железной, и он решил либо вернуть Принцессу, либо вообще вырвать ее из своего сердца.
Ночной мрак рассеялся от лунных вод, пролившихся на землю. Трели сверчков, нежный шум фонтанов, посвистыванье ночных птиц и ветерка вдруг слились в тихую музыку. Во дворце, крепко обнявшись, кружилась одинокая пара — то были Принц и Принцесса, и во всем мире в ту ночь не нашлось бы более счастливых, чем они. Они улыбались друг другу и шептали нежные упреки.
— Зачем же Вы не открылись мне сразу, дорогой Принц?
— На что бы Вам сгодился старый Принц, переживший свою красоту? — отвечал он.
— Но ведь Вам столько подвластно. Вы смогли вернуть мне жизнь, неужели Вы были не в силах вернуть себе молодость? — спрашивала Принцесса,
— Это уже чудо Вашей любви, моя прекрасная возлюбленная.
А утром Железный Рыцарь снова разыскал дорогу ко дворцу и, разбив двери, ворвался внутрь. Пусто оказалось в его нарядных залах, и лишь в саду под струями фонтанов он обнаружил две обнявшиеся каменные фигуры. Одна из них была Принцесса, которая принадлежала уже не ему, а лишь самой себе и своей любви. Другая — Принц, вернувший себе молодость. Эти двое незащищенных казались ему более живыми, чем он сам. Железные доспехи тяжким грузом сдавили плечи Рыцаря. Он почувствовал, что еще мгновение — и он уже никогда не сможет сбросить их, так и останется вечной статуей, олицетворяющей железную любовь.
Сделав невероятное усилие, он выкарабкался из своего панциря. Солнце радужными брызгами встретило его. Он сорвал несколько цветов и побрел прочь от дворца. Нежный плеск фонтанов, напоминающий легкий смех, летел ему вслед. Пустые доспехи, сжимающие меч, остались у входа, и паучки немедленно протянули над забралом свои тонкие сети. И все было опять чудесно: Рыцарь как бы победил всех и даже самого себя. И он остался Рыцарем, и как бы вернул Принцессу, и даже приобрел дворец. И все было как бы сказкой и в то же время — жизнью, и как бы жизнью, и все же сказкой.
«Любовь и благодарность», — улыбнулась она сама себе и, с такими ощущениями, Наталья отправилась в магазин, обновлять свой гардероб. И впервые ей захотелось чего яркого и светлого, летнего, легкого, женского. Она зашла в магазин и у нее зарябило в глазах от разнообразия цветов.
«Как же я раньше этого не видела?», — удивлялась она самой себе. А потом вспомнила, что одевалась она либо в спортивном магазине, либо классический строгий стиль предпочитала, магазинов подобного типа она избегала. И вдруг ее взгляд попал на платье из тончайшего шелка с яркими цветами повсюду, которое ей напомнило Татьяну Васильевну, когда она пришла к ней на консультацию после конференции. Это была другая Наталья, из другой жизни, а теперь все по-другому.
«Куплю его!», — тут же решила она, выходя из примерочной и, посмотрев на часы побежала к Гере, с платьем в пакете, они задумали совместный проект, который Наталье очень пришелся по душе.
«Надеюсь все получится», — волновалась она.
А когда вышла на улицу, то зазвонил телефон.
«Дочунька», — прочитала она и нажала «принять».
— Привет, мамочка! — пытаясь говорить бодро, она чуть сдерживала слезы.
— Привет! Чего это дождь в глазах намечается? — задыхаясь на ходу, шептала в трубку Наталья, спеша к машине.
Дочь начала говорить про мужа, про обиды на него, после рождения ребенка мало внимания от него.
— Доченька ты знаешь кто такие обавницы?
На другом конце связи почувствовалось замешательство, а затем неуверенное:
— Нет.
Наталья даже почувствовала, как ее дочь думает, что с ее мамой происходит.
— Так вот, в словаре Ожегова "обавница" — это чаровница, необыкновенная женщина; культовое явление Древней Руси. Изысканная, влиятельная, тонко и изящно управляющая событиями в жизни обычных людей, она всегда хозяйка ситуации, великолепно выдержана по теме ведания и ведения. Обавницы владели удивительным искусством наблюдателя. Всегда "в присутствии" событий, они знали кому, когда, как и что сказать, чтобы человек включился в необходимые действия, — самозабвенно начала читать Наталья статью из интернета, как маленькой девочке.
— Мам, причем тут это?! — прервала ее дочь, а Наталья почувствовала ее злость, но все же как ни в чем не бывало продолжила:
— Послушай, «гипноискусство чародейного голоса обавницы дарило любому мужчине полноценное ощущение благополучия. Забыв о жизненных невзгодах, отдохнув душой и собравшись с мыслями, "обаянный" обавницей стремительно добивался высот успешности и благосостояния. Точно так же чару могла навести обавница в беседе светской на противников своего супруга и те стремительно теряли успех, уступая дорогу… Воплощение идеалов женственности и грации, Дива Небесная, женщина-тайна, восторг и мечта воинов и поэтов древности. Обавница — живое произведение искусства — создавала счастье ручной работы! Особое изящество мудрости в каждом движении, в каждом действии, к каждой эмоции и каждом звуке. Непростая наука обавниц постигалась годами, чтобы полностью перевоплотиться в Вилу Премудрую, в небесную женщину-цветок. Искусницы, мастерицы создавания грёз, обавницы ткали высшее будущее мужчинам желанным, и наоборот… (могли создавать низкие горизонты падшим мужчинам). Но всегда у Девы КрАсоты на первом месте было самосовершенствование и бесконечность изделия счастья вокруг. Именно поэтому некоторым современницам не понять шелковую душу обавниц, ибо это не "красивость" в традиционном понимании. Это необъяснимая сила, манящая к неземному созданию. Загадка притягательности обавниц — это возможность отдохнуть душой и освятить Дух в ее обществе. Достоинство таинственной и волнующей, почти идеальной женщины, создающей комфорт
