что внимательно на меня смотрел.
— Абсолютно, Рит. Тебе здесь нечего делать. И не нужно мне названивать. Мне сейчас не до тебя, прости, — он слабо улыбнулся, будто бы действительно раскаиваясь.
— Зато до них, да? — мотнула головой в сторону намалеванной рыжули с бровями Брежнева. Причем брови у нее были угольного цвета, что никак не шло к цвету ее волос! Так и хотелось подпалить эти ее отращенные кущи.
— Рит, — он сглотнул, глянул на телефон, — машина подъехала, пойдем, я тебя провожу.
— Не надо меня провожать. — Я оттолкнулась от дивана, жутко злясь на него и на себя, что приперлась вот в таком виде.
Такие места не для маленьких девочек? Не до меня ему? Ну мы еще посмотрим, что он скажет, когда я накрашусь и надену платье.
Я сбежала из вип-кабинки и клуба с твердым намерением изменить наши отношения с Огневым основательно. По крайней мере, попробовать. Все же у меня брови в тысячу раз красивее, чем у той рыжей курицы.
Рита. Пять лет назад
— Рит, может, не стоит? — прикусив губу, спросила Надя и встретилась со мной взглядом в отражении зеркала.
Я лишь раздраженно закатила глаза и провела утюжком по уже и так идеально ровным волосам. Они стали словно длиннее и гуще, переливались и были безумно мягкими.
— Странно, я всегда думала, что все эти плойки только портят волосы, — протянула я, разглядывая собственное отражение и не узнавая.
Яркие глаза (косметики на них было не так уж и много, смоки-айс и подводка) теперь были какими-то нереальными, бездонно-голубыми, пухлые розовые губы и четко очерченные скулы, даже нос, казалось, стал чуточку меньше. Чудеса профессионального макияжа, которому обучалась Надя по видеоурокам. Эдакий эконом-вариант.
— Утюжок — он как бы спаивает посеченные кончики, оттого волосы кажутся такими легкими и блестящими, — деловито сообщила Надя и, приобняв меня, положила голову мне на плечо. — Давай ты никуда не пойдешь? Я волнуюсь за тебя.
— Да успокойся ты уже. Лучше дай мне то чёрное платье, с топом без лямок.
— Рита, ты же понимаешь, что будешь выглядеть в нем как…
— Ты еще не поняла, что я этого и добиваюсь?
— Чего? Чтобы он принял тебя за шлюху?
— Того, чтобы он увидел во мне женщину! — выкрикнула, сжимая кулаки. — И перестал видеть во мне ребенка.
— Рита, ты же сама говорила, что он пьяный был. Что, если сегодня он будет еще пьянее? — тихо спросила она.
— Еще лучше, — улыбнулась, — он тогда точно меня не узнает.
— Не узнает, — взмахнула она руками, — и потащит в вип-кабинку или прямо там к тебе и полезет, как этот его озабоченный друг. И только не надо, — Надя помахала пальцем у моего носа, пресекая мои протесты, — не говори, что твой Огнев не такой. Все они такие. А он, может, еще и хуже.
— Зато он мой, — запальчиво прошептала и, оттолкнувшись от тумбы, на которой стояли Надины запасы косметики, пошла к ее шкафу.
— Да какой он твой? Рита! Ты так изменилась, не видишь и не слышишь ничего, кроме Огнева. Ты месяц назад меня сама за подобное ругала, а теперь…
— Надя, это мой шанс. И я не буду его терять. Просто, — покачала головой, — я сделаю все, что смогу, для того чтобы он увидел во мне женщину и мы с ним были вместе.
— На одну ночь? — ехидно спросила подруга.
А я совершенно искренне кивнула.
— Даже если так. Это лучше, чем ничего.
— Рита…
— Все, хватит читать мне нотации. Ты не моя мама. Лучше дай мне то чертово платье.
Я прикрыла лицо ладонями и тут же убрала их, испугавшись размазать тональный крем. Я не знала, как объяснить подруге, что не успокоюсь, пока не попробую. Такой я человек, что если что-то вбила в голову, то эта мысль будет меня буравить до победного. Самая настоящая идея фикс, преследующая меня до самого своего воплощения.
Поберечь Ярослав меня решил, топя горе в алкоголе и размалеванных курицах. Так пусть лучше во мне топит. Потом сам же спасибо скажет за то, что я рядом была.
А если не скажет… Что ж… тогда я хотя бы буду знать, что попробовала все, что могла.
— Вот. — Надя сняла с вешалки маленькое черное платье и кинула в меня им. — Чулки надо? — Я сглотнула и кивнула. — Белье, надеюсь, красивое есть? — безысходно спросила подруга, смиряясь с моим планом.
— Есть, — шепнула я, сама еще до конца не понимая, чего именно хотела. Знала лишь одно: я пойду до самого конца и воспользуюсь своим шансом.
Потому что состояние Огнева я видела именно так. Совесть билась в судорогах, шепча дать Ярославу время.
«Он придет в себя и продолжит общаться с тобой, как со своей маленькой Динь-Динь».
«И никогда-никогда не начнет воспринимать более серьезно» — добавляло мое подсознание ехидно.
Сердце же цеплялось за любую надежду и шанс. Огнев неуравновешен и пьян?
Прекрасно. Я использую это против него и докажу, что я не ребенок. Не фея Динь-Динь.
Я красивая женщина. Очень красивая.
О том, что Огнев находился в том же самом клубе, я узнала из Инстаграма его друга. Прошла охрану и, не давая себе шанса на то, чтобы передумать, глубоко вдохнула и пошла наверх, к уже знакомой кабинке. Каблуки высоких замшевых сапог цокали, но этот звук тонул в шуме электронной музыки. Чуть приподняла топ на груди и вошла в кабинку. На меня никто не обратил внимания, было так же шумно и многолюдно, как и в прошлый раз. С Огневым была всего одна девушка — брюнетка, и она сидела на его коленях. Я почувствовала малодушный порыв сбежать, но тут же отогнала его прочь.
Я пойду до конца, иначе это уже буду не я.
— Можно? — кокетливо шепнула Ярославу на ухо после того, как приземлилась рядом с ним.
Девушка, сидящая у него на коленях, надменно на
