Эдичка?
— Хотелось бы, чтобы мой, — хмыкнула Катюха, поменяв ноги местами. Пятка заболела. — Пока все хорошо. Он меня позвал с собой в Европу на месяц. Собственно, поэтому я тебе и звоню. Что думаешь?
— Похвастаться решила? — хохотнула Света.
— Твое мнение спросить. Не тупи, Кораблик.
— Тебе с ним кайфово?
— Мне с ним как в космосе…
— Дышать нечем и дубак страшенный? — засмеялась подруга.
— Кораблик! — праведно возмутилась Катя, но тоже хихикнула. — В смысле, круто до звезд.
— Тогда какие тебе нужны советы, Руки-ножницы? Наслаждайся поездкой и не забывай присылать мне много фоток, чтобы я от зависти схуднула. А то набрала три лишних кило, ёшкин кот, — пробурчала Света.
— Кораблик, как же я тебя люблю… — расплылась в мечтательной улыбке Егорова, прикрывая глаза.
— Ты губу не раскатывай. Я все равно лишнее сброшу. Даже не рассчитывай на моем фоне красоткой выглядеть, — забавлялась та, но добавила: — И я тебя, Кать, очень.
Они еще немного поболтали, не забыв помечтать о будущем и радуясь настоящему.
Очередной раз оглядев себя в зеркало, Егорова улыбнулась и побежала к Соколову. Прошло три часа. Тот наверняка уже проснулся и теперь злится. Но Катю это только умиляло. Представляла, как сейчас зайдет, и он возьмет ее в кольцо сильных рук, поцелует до головокружения, стащит ее шорты и майку, навалится сверху, демонстрируя силу желания…
Лишь у знакомой двери она поняла, что ключ-карту захватить забыла. Постучала, сдерживая улыбку и чуточку подрагивая от нетерпения и предвкушения.
“А в прихожей мы еще не занимались этим”, — хмыкнула Катюха.
Дверь распахнулась, и Егорова опешила. Провалилась под лед и барахталась в холодной воде.
Перед ней стояла шикарная, эффектная девушка со жгуче-черными волосами и ярко-голубыми глазами. Из одежды на ней было только полотенце.
Незнакомка смотрела на Катю с немым вопросом и легким раздражением.
— Ты что-то хотела? — вскинула бровь красотка.
— Кис, кто там? — раздался из глубин номера голос Эдика, а Кате показалось, что на ее сердце накинули колючий ошейник.
— Ошиблась, простите, — тихо прохрипела, Егорова, делая шаг назад.
— Персонал развлекается, дорогой… — и дверь закрылась.
Егорова не сразу поняла, что бежит… Все мелькало, расплываясь через призму слез. Солнечный день в момент превратился в лютый мороз. В голове набатом била только одна мысль: “Хочу домой!”
Катя все делала на автомате: покидала в чемодан вещи, привела в порядок номер, переоделась в легкие дорожные джинсы и футболку, заплела косу, вытерла щеки и нацепила солнцезащитные очки с бейсболкой.
Выкатила чемодан и захлопнула дверь.
— Мне нужно такси до аэропорта и телефон представителя турагентства, — осипшим от слез голосом, выдала Егорова менеджеру отеля.
Получив все необходимое, она стояла у дороги в ожидании машины. Подгоняла время, чтобы не дай бог не столкнуться с Соколовым и его женщиной. Понятно же, что эти двое не первый день вместе. Только зачем Эдику понадобился спектакль с ней, с Катей?
“Кис…” — всплыло, и Егорова поморщилась, как от удара.
Удача, как считала Егорова, была на ее стороне. Сомнительное утверждение, конечно же, но такси приехало быстро. Услужливый турок уложил чемодан в багажник и достаточно шустро довез пассажирку до аэропорта. В пути Егорова отзвонилась представителю турфирмы и узнала, как поменять билет. Новый рейс она нашла сразу, как вернулась в номер. Это буквально спасало от боли, которую она испытывала в тот момент.
До рейса оставалось несколько часов. Катя сидела в зале ожидания, бесцельно глядя на широкое пространство взлетной полосы за стеклом. Внутри бушевала обида, ревность и смертельно раненая любовь. Зачем Эдику понадобилась такая изощренная игра? К чему? Она же не просила его о чувствах. Была готова на короткую интрижку, а он убедил, что ему нужно большее.
“Море, море, не губи. Катя Эдьку разлюби…” — горько усмехнулась про себя Егорова и смахнула с лица очередную слезу.
Когда она провожала взглядом солнечную Турцию, таращась в иллюминатор, словила себя на мысли, что до последнего ждала… Ждала Эдика. Скулящая до муки душа тешила надеждой, что он найдет ее и все объяснит. Заберет и не отпустит от себя.
“Глупая, наивная идиотка”, — вздохнула Егорова и, откинувшись на кресло, прикрыла глаза.
… Самолет приземлился в Москве. По сравнению с безоблачным небом курорта в столице висели свинцовые тучи. Все под стать настроению Кати.
Едва Егорова включила мобильник, как ей пришло не меньше двадцати сообщений о пропущенных звонках с незнакомого номера. Скорее всего, от турфирмы. Они пытались обменять билет, но Катя купила новый, а вот сообщить забыла.
“Перезвонят”, — отмахнулась она и пошла за багажом.
Сотовый завибрировал в кармане, пока она высматривала на ленте стойки получения багажа свой чемодан.
— Да? — приложила гаджет к уху, наблюдая, как ползут пестрые баулы к нетерпеливым хозяевам.
— Ты где?! — раздался голос Соколова, а Егорову скрутило от боли до спазмов в животе. — Мамба! Почему мне сказали, что ты выселилась из отеля? Что случилось? Кать, не молчи...
— Не звони мне больше. Прощай, Эдик.
Она нажала на отбой и отключила телефон. На всякий случай. Чтобы самой не ждать, не надеяться и не позвонить. Все в прошлом. Отпуск позади. Впереди много работы, привычное одиночество и Кораблик.
“Кстати, да… Она что-то говорила про лекарство”, — усмехнулась Катя, хватая свой чемодан и направляясь домой.
От автора: Ну что? Оставляем курортный роман в прошлом и забываем? Или же герои должны быть вместе?) Жду ваших вариантов) А пока… заточу-ка перо!
Прошел всего месяц, а Егорова уже мечтала об отдыхе. Мало того что ее изводила никуда не ушедшая любовь, ночами донимал Соколов во снах, так еще и ощутимо стала уставать. Поясница отваливалась после смены в салоне.
— Кать, а Кать, все люди после отпуска еще полгода летают с батарейкой в заднице, а ты как с плена вернулась: бледная, худая и, вообще, безжизненная, — цокала Любаня, создавая очередной шедевр на голове облысевшего по типу “падре” мужичка. — Я вам с боков сниму побольше и будет очень хорошо, — ворковала мастерица, махая машинкой.
— Может, я скучаю по морю, — хмыкнула Катюха, продолжая наносить краску на седые волосы клиентки.
— Что же там произошло, Егорова? — не унималась коллега. —
