на ноги и отступила, чтобы защищать путь к дереву. Глаза затуманили слезы, и она резко вытерла лицо рукой. На что все уставились?
О. Боже.
Де Врис смотрел на хулиганов, и она узнала это ледяное выражение лица. Так он смотрел на нее.
Вокруг него лежали на земле трое, у одного из них явно сломана рука. Остальные пятились боком. Прочь.
Он шел к ней и, казалось, не замечал ничего вокруг. Один придурок решился замахнуться, чтобы ударить. Де Врис без усилий перехватил его кулак и дернул вперед так, чтобы заехать локтем по татуированному лицу. Раздался звук сломанного носа, а следом крик от боли.
Как тараканы при ярком свете, хулиганы разбежались в разные стороны.
Де Врис даже слова не сказал.
Он остановился перед ней и выхватил нож из ее руки.
— Как будто это могло кого-то напугать, — саркастически выдал он. А затем сложил нож и сунул ей в карман джинсов.
Линдси почувствовала, как по лицу стекает струйка крови и смахнула ее.
Взгляд де Вриса остановился на ее пальцах, и он поджал губы.
— Похоже, ты самая большая дура из всех, кого я знаю, — добавил он ледяным тоном. — Рисковать жизнью ради чертового…
Чувство благодарности тут же испарилось, к счастью, до того, как Линдси бросилась ему на шею, и она просто отвернулась. Нужно забрать Дакоту. И смыться до того, как вернется банда. Схватившись за низкую ветку, она попыталась залезть наверх, но ее правая рука все еще была наполовину онемевшей от удара по запястью. Она не могла сомкнуть пальцы. И у нее вырвался крик разочарования.
Крепкие руки обхватили ее за плечи и потянули назад. Его глаза стали скорее серыми, чем зелеными, а взгляд очень пронзительным, когда он взял ее за подбородок, поднимая вверх и поворачивая ее лицо из стороны в сторону, глядя, видимо, на свежую ссадину и синяк. По ощущениям все именно так, и, Бог знает, бывало и хуже, когда она попала в руки продажного агента пограничной службы, Рикса.
Она подавила гнев. В конце концов, де Врис рисковал своей жизнью, чтобы спасти ее. Некоторые в банде носили огнестрелы. И ножи. Он мог сильно пострадать.
— Я благодарна за помощь. Спасибо, — она попыталась вырваться. Безуспешно.
— Что ты делаешь?
— Я собираюсь достать Дакоту. Просто отпусти меня, сейчас же.
Он улыбнулся одним уголком рта, и его глаза потеплели.
— Акцент становится сильнее, когда ты злишься.
Она сердито посмотрела на него.
Он низко рассмеялся.
— Где этот чертов кот? Я сниму его.
— Какой кот? Мне нужно спустить Дакоту, — она показала на дерево, на котором сидел восьмилетний мальчик, обхватив руками ствол. Он молча плакал.
— Черт меня подери.
Она никогда раньше не видела его изумленным. Неужели он подумал, что Дакота — это кот? Когда она рассмеялась, его глаза сузились, и взгляд стал циничным.
— В этом больше толка… вот только ты, наверное, и для кота сделала бы то же самое, правда?
Конечно. Она пожала плечами и поморщилась от боли.
— Так я и думал, — он указал на тротуар. — Посиди тут, пока я снимаю пацана.
Вместо этого она подняла взгляд.
— Дакота, это… — она взглянула на де Вриса. Он ее убьет, если она назовет его по имени?
Он чуть улыбнулся.
— Друзья называют меня Зандер.
Ну, может, он мог бы считать Дакоту другом?
— Это Зандер. Он нас спас, милый. Сейчас он поможет тебе спуститься, — она нахмурилась. — Будь добр к нему, иначе…
— Иначе ты надерешь мне задницу, южаночка?
Он нежно приобнял Линдси, и ее сердце едва не остановилось.
Он легко взобрался на дерево. Прежде чем добрался до Дакоты, он остановился и стал что-то говорить.
Через несколько секунд мальчик неуверенно улыбнулся и позволил де Врису взять его на руки.
Пока они спускались вниз, она вытерла подолом футблоки кровь и слезы с лица.
После того как де Врис слез с дерева, она обняла Дакоту. Худенький мальчик все еще дрожал. Но он был в безопасности.
— Пойдем домой, мой хороший.
Он цеплялся за ее руку во время молчаливого возращения к дому. Когда де Врис отошел слишком далеко от них, Дакота сунул кончики пальцев в карман его джинсов и притянул к себе. При виде этого у Линдси кольнуло сердце.
Де Врис не сказал ни слова.
Они встретили обезумевшую мать Дакоты, выбегающую из подъезда вместе с его сестрой. Они все поднялись наверх. Де Врис остался в холле, а Линдси вошла в квартиру Дакоты, чтобы объяснить его маме, что случилось, и насколько эта ситуация была опасна.
Выйдя в холл, Линдси оглянулась, надеясь, что де Врис заскучал и ушел.
Но он все еще был здесь, молча ожидая у ее квартиры.
О. Черт. Она слишком устала, чтобы ссориться с ним или отвечать на досужие вопросы. Да, он заслужил «спасибо», и она собиралась поблагодарить его в холле.
— Спасибо еще раз, — сказала она, пытаясь вложить в голос теплоту, но все же оставаться хладнокровной. — Ты же не просто так сюда пришел?
— Ага, — он слегка коснулся пальцем ее подбородка. — И мы поговорим, когда ты умоешься.
— С моим лицом все будет в порядке. Что тебе надо?
Он протянул руку.
— Ключи.
— Ты такой придурок, — пробормотала она и услышала, как он фыркнул. Вытащив из кармана ключи, она сунула их ему в руку.
И, словно провожая ее домой с танцев, он открыл дверь и, положив руку ей на спину, провел ее в квартиру.
— У тебя есть мазь с антибиотиком?
Он был невероятно упрямым.
— Спасибо, я могу сама о себе позаботиться.
— Где?
Она раздраженно фыркнула. Когда Эбби и Рона жаловались на своих раздражающих и чересчур заботливых Домов, Линдси им только завидовала. Теперь же она начинала их понимать.
— В ванной.
— Хорошо, —
