Валентин действительно забыл.
– Ничего страшного, Олег может отдохнуть позже, когда у меня гипс снимут.
– Папа, но он так ждал этого отпуска! Да и вообще, кто тебе ближе: водитель или собственная дочь? Кто ближе, тот и должен ухаживать!
– Слушай, давай-ка сменим тему! Я и без Олега могу обойтись прекрасно. Существует такси, служба доставки и множество всяких других учреждений, которые помогают продержаться одинокому больному человеку. – Валентин попытался перевести разговор в шутку.
Аня шутки не приняла.
– Но ты же не одинокий! – возмущенно сказала она. – И я с тобой останусь, это решено.
Когда они, продолжая препираться, вернулись домой, Катя заканчивала приготовления к позднему ужину.
– А давайте я останусь! – предложила она, узнав, в чем суть спора.
Отец с дочерью молча повернули головы в ее сторону.
– У тебя, Аня, спортивные результаты лучше моих, и наш тренер на тебя рассчитывает, – рассудительно продолжала Катя. – А от меня он ничего не ждет, я ведь и занимаюсь-то с тобой за компанию. А Валентин Константинович столько для меня хорошего сделал, он не чужой мне человек. 1ак что, я думаю, это самое правильное решение.
– Ой, Кать, что ты? – Аня инстинктивно обняла отца.
– Ты думаешь, я не справлюсь?
– Нет, но…
– Что – но? Без тебя мне в Испании делать нечего, родители мои в деревню уехали, мне и деваться-то некуда. Я с удовольствием здесь побуду, а тебе надо ехать обязательно!..
Слушая их спор, Валентин испытывал смущение – за то, что подозревал корысть в Катиной дружбе с дочерью. А девчонка-то оказалась великодушной! Отказ от поездки – для нее серьезная жертва.
– Ну разве я не права, Валентин Константинович? – обратилась к нему Катя, исчерпав все аргументы, но не уговорив Аню.
И он признал: да, права.
На самом деле Валентин был уверен, что не нуждается в Катиной помощи. Его посетила другая мысль: если Аня поедет одна, это ослабит Катино влияние на нее. Возможно, в поездке дочь заведет новых друзей… А он уж, так и быть, ради этого Катю потерпит.
– Торжественно обещаю быть не слишком требовательным пациентом и не капризничать, – сказал он.
Аня всхлипнула, восхищенная самоотверженностью подруги, но больше возражать не стала. Вопрос был решен.
Валентин сидел в шезлонге с ноутбуком. Сначала он планировал по-прежнему каждый день ездить в офис, а потом подумал: зачем? Почти все вопросы можно решить из дома, с помощью телефона и электронной почты. А бумаги на подпись ему могут и сюда привезти. В конце концов, имеет он право поболеть раз в пятнадцать лет?
Представив, как развеселятся тетки в бухгалтерии, когда он принесет им больничный лист, Сумароков хмыкнул и глотнул минеральной воды. Время катило к пяти вечера, он с большим удовольствием выпил бы коктейль, но просить несовершеннолетнюю девицу смешивать для него джин с тоником было непедагогично. А самому тащиться на костылях – лень.
Катя вприпрыжку пронеслась мимо него к кустам малины. Загремел бидон, привязанный к тонюсенькой талии поясом халата.
Девчонка занималась хозяйством ловко и весело. Проводив дочь, Валентин запоздало вспомнил, что дал отпуск и кухарке, поскольку планировал питаться в городе. Поначалу он хотел предложить подработать соседской прислуге, но Катя заявила, что справится сама, и подавала ему вполне приличные обеды.
Поверх монитора Валентин загляделся, как она собирает малину, вытягивая из зарослей особо урожайные плети. И вдруг как впервые увидел тонкие руки с хрупкими шариками плеч, сосредоточенное личико с пухлыми, перемазанными малиновым соком губами, грудь под тонкой тканью футболки…
Да что же это такое?!
Он смотрел и видел не девочку Катю, которую всегда воспринимал только как компаньонку дочери, а незнакомую юную женщину… И – самое ужасное – испытывал к ней острое желание!
Валентин поставил компьютер на садовый стол и с силой потер лицо. Вот до чего доводят жара и безделье! Он возжелал шестнадцатилетнюю девчонку, которая никогда нисколько ему не нравилась! Больше всего на свете ему хотелось снова посмотреть на Катю равнодушными глазами.
Он отвел руки от лица.
С полным бидоном малины девчонка шла прямо к нему. Он чуть не застонал.
– Вам ничего не нужно, Валентин Константинович? Может, кофе сварить?
– Иди, Катя, не мешай работать, – буркнул он, снова уткнувшись в ноутбук. – Если что-то понадобится, позову.
– Малинки? – Она протянула несколько ягод на раскрытой ладони.
Понимая, что ни при каких обстоятельствах не может к ней прикоснуться, он отрицательно покачал головой.
Катя пошла к дому, и он повернул голову, провожая ее взглядом.
Немедленно отослать девчонку в город! Придумать предлог! Или самому уехать в городскую квартиру.
Но как он потом объяснит это Ане?
Да никак не будет объяснять! Скажет – надоела, вот и весь разговор. Конечно, Аня расстроится, но ведь то, что может случиться, гораздо хуже!
… А вот самый простой выход – признаться Кате во всем и предложить ей утолить его голод. За хорошее вознаграждение. Наверняка он будет у нее не первым, для этого она слишком красива. Тогда он поймет, что она такая же, как остальные, и успокоится. Единственная проблема – она обязательно расскажет Ане. Пусть не сразу, но расскажет, никакие деньги тут не помогут. Женщины так устроены, что не могут держать при себе такие тайны.
Интересно, что вообще Аня думает о его личной жизни? Понимает ли, что у него бывают связи с женщинами? Валентин никогда не задумывался на эту тему. Может, и Аня об этом не думает? Но если она узнает, что он совратил ее несовершеннолетнюю подругу, это просто убьет ее, при ее-то взглядах.
Надо убедить себя, что Катя – картинка из модного журнала. На глянцевых девочек приятно смотреть, но никто не сходит по ним с ума.
И вообще – чего стоит мужчина, позволяющий руководить собой самым своим низким страстям?
…Последующие недели превратились для него в пытку. Он избегал ничего не подозревающую Катю, затворничал, отговариваясь то болями в ноге, то срочной работой. Но все равно слышал ее легкие быстрые шаги, жужжание миксера, стук дверей, представлял себе всю ее и чуть не плакал от вожделения и стыда. Какой позор! А что будет, когда Аня вернется? Неужели и в присутствии дочери он будет страстно желать ее подругу?
А Катя пребывала в полной безмятежности. Она старательно занималась хозяйством, и то, что Сумароков избегает ее общества, казалось ей вполне нормальным. Мало ли какие у него дела?
Он глядел из окна, как она, раздевшись до купальника, читает в шезлонге книгу.
«Как только Аня вернется, тут же вышибу ее из дому! – мрачно думал он. – Куда только смотрят ее родители? Бросили ребенка на мое попечение и рады! Неужели ни разу не задумались, с какой стати одинокий вдовец принимает в их доченьке такое участие? Удивительная беспечность! Разве они не видят, что Катя – настоящая секс-бомба? Да ее без охраны на улицу выводить нельзя!»
