— Договорились.
ГЛАВА 6
ОЛИВЕР
Хуже всего страдать с похмелья. И как только приходит осознание, я понимаю, что слишком много выпил прошлой ночью.
В голове стучит. Во рту пересохло. В животе все переворачивается.
У меня не просто похмелье. Такое чувство, что я в шаге от смерти.
Когда я переворачиваюсь, я ожидаю увидеть белые простыни.
Вместо этого все, что я вижу, — это светлые волосы.
Это не первый раз, когда я просыпаюсь в постели с женщиной, но это один из немногих случаев. Мои романтические отношения можно свести к одному слову: быстрые.
И в последнее время все мои сексуальные контакты были лёгкими и незамысловатыми. Где не обмениваются номерами и, желательно, именами тоже. Когда я не просыпаюсь в одной постели с незнакомцем. Нет неловкого утра, когда нужно подбирать с пола скомканную одежду и вести вынужденную светскую беседу.
Исходя из того, какое у меня похмелье, я не удивлен, что был достаточно пьян, чтобы не попросить ее уйти. Если я спросил ее имя, я не могу его вспомнить. Я потираю правый висок в безуспешной попытке унять пульсирующую головную боль. Я не хочу двигаться, но мне слишком неудобно, чтобы снова заснуть.
Пока я обдумываю это затруднительное положение, блондинка рядом со мной шевелится. Она переворачивается на бок, лицом ко мне. Ее лицо все еще частично скрыто волосами, но я вижу, как она зажмуривает глаза, словно пытается прогнать сон.
Наши ноги соприкасаются под одеялом, прикосновение ее мягкой, обнаженной кожи мгновенно воздействует на меня. Независимо от того, сколько я выпил прошлой ночью — и сколько еще осталось в моем организме, — я вполне способен возбудиться.
Я переворачиваюсь на спину, уставившись в оштукатуренный потолок. Мой мозг похож на осадок, мокрый и не желающий сотрудничать. Это мой гостиничный номер. Я понятия не имею, кто эта женщина рядом со мной и что произошло между нами прошлой ночью.
Я пытаюсь вспомнить вчерашний день. Я помню, как вышел из офиса и поехал в аэропорт, чтобы прилететь в Вегас. После этого только беспорядочные вспышки. Разговор с Гарреттом. Стейк. Женщины на качелях. Вспышки, которые ускользают, как вода в сложенных чашечкой ладонях, всякий раз, когда я пытаюсь расширить свою память.
Какую херню я натворил?
Меня отвлекает движение. Простыня соскальзывает с моей груди, когда женщина рядом со мной садится. Она зевает, протирает глаза, а затем заправляет волосы за ухо. Белая простыня обволакивает ее талию, открывая захватывающий вид, которому я не в том положении, чтобы сопротивляться. Буквально. Лежа, пока она сидит, все, что я вижу, — это круглые, задорные сиськи.
Мой член реагирует, напрягаясь еще больше. Как бы я ни злился на себя за то, что так напился, я не могу вспомнить, как я здесь оказался, я также аплодирую себе. Потому что у меня никогда не было определенного типа, когда дело доходит до женщин, но она почему-то именно то, что я бы искал.
Она бросает на меня взгляд и замирает, выглядя такой же шокированной тем, что оказалась со мной в постели, как и я, когда оглянулся и увидел ее. Я не уверен, хорошо это или плохо.
Блондинка прочищает горло, перекидывая свои светлые волосы через плечо.
— Мои глаза здесь.
Я сосредотачиваюсь на ее голубых глазах и говорю первое, что приходит мне в голову.
— Твои сиськи ближе.
Она удивляет меня и смеётся. Поскольку она еще не подняла простыню, я наблюдаю, как ее сиськи подпрыгивают при движении. В этом есть что-то странно завораживающее. Очевидно, я все еще пьян. Она выглядит прекрасно, даже с потекшей тушью под глазами и растрепанными светлыми волосами.
Затем она внезапно встаёт, спотыкаясь о край одеяла, которое небрежно свисает с ее стороны кровати.
— Черт!
— Что не так? — Я сажусь, морщась, когда движение поднимает стук в моей голове на совершенно новый уровень.
— Я должна была быть в аэропорте десять минут назад, — отвечает она, натягивая мятое темно-синее платье, которое выглядит смутно знакомым. Она берет свой телефон и хмуро смотрит на него. — Черт возьми. Разряжен.
Я смотрю, как она бросается к дивану, хватаясь за спинку для равновесия, когда просовывает ноги в туфли.
— Аэропорт? — Спрашиваю я сонным хриплым голосом.
Она оглядывается.
— Я улетаю обратно в Лос-Анджелес этим утром.
— О. — Я странно… разочарован этим откровением.
— Ты все еще пьян?
— Возможно. Я чувствую себя так, как будто меня сбила машина на дороге. Сколько я выпил прошлой ночью?
— Я не знаю. Много?
Я стону, массируя лоб. Несколько секунд спустя я слышу стук каблуков по твердой древесине.
— Держи. — Что-то влажное и холодное касается моей правой руки.
Я поднимаю голову и вижу, что она протягивает мне охлажденную воду из мини-холодильника.
— Спасибо.
Она пожимает плечами.
— Ты заплатил за нее.
Ухмылка приподнимает ее губы. Я смотрю ее улыбку, затем фокусируюсь на остальных чертах ее лица.
Ханна, — внезапно вспоминаю. Ее зовут Ханна.
— Мне нужно…
Она резко замолкает, хватает листок бумаги с прикроватного столика и смотрит на него.
— Что?
Никакого ответа.
— Ханна? Что это?
Она, спотыкаясь, отступает, пока ее спина не упирается в стену.
Я выбираюсь из кровати в ускоренном темпе. Обнаженный, без каких-либо признаков одежды, я срываю с кровати белую простыню и оборачиваю ее вокруг талии.
— Твоя фамилия Кенсингтон?
Я замираю, уловив тон вопроса.
Удивление по поводу моей фамилии не является чем-то новым для женщины. Но презрение — ужас — в голосе Ханны — это что-то новое. Я стою к ней спиной, так что я не могу видеть выражение лица Ханны, чтобы сказать, правильно ли я все понял или это все из-за моей головной боли.
— Да.
— Блядь. Блядь. Блядь. Блядь. — Ханна больше не стоит. Она сползает по стене
