— На что вы хотите поменять эту квартиру? На большую?
— Нет, что вы. Зачем нам большая? Мы и в этой не видимся месяцами. — Это уж точно. Двум одиноким существам, разрозненным и закрытым, ничто не мешало уходить в себя в огромной четырехкомнатной квартире. Один бог знает, как она им досталась и почему. И кто в ней жил с ними раньше. И куда ушел?
— Вы прописаны только вдвоем?
— Да.
— Ваша дочь не была рада моему визиту. Вы уверены, что она тоже хочет обменять эту квартиру?
— Я абсолютно уверена. Это и нужно прежде всего для нее. Простите, кажется Оля?
— Да-да. — Я представлялась ей уже раз десять, но имен риэлтеров действительно почему-то обычно никто не запоминает.
— Оля, я не слишком хорошо смотрюсь, я понимаю..
— Нет, что вы. Прекрасно вы выглядите! — сфальшивила я.
— Не спорьте. Я знаю, как выгляжу, я знаю, что у меня нет сил ни на мой дом ни на дочь. Нет сил ни на что. И не будет, пока мы с Ксюшей не переедем из этого проклятого района. Не спрашивайте — почему!
— Не буду, — не очень-то и хотелось.
— Мы хотим переехать в хорошую квартиру в Подмосковье.
— Трехкомнатную?
— Можно двух. Где-нибудь в Химках или Мытищах. И нам нужна доплата. Вы можете примерно сказать, сколько получится.
— Попробую. Вашу квартиру оценили в пятьдесят пять тысяч. Если она продастся за эти деньги, то на двушку в Мытищах потребуется тысяч тридцать-тридцать пять. Минус комиссионные — три тысячи.
— Около пятнадцати тысяч. Нас это устроит.
— Вот и прекрасно, — сказала я и подписала договор. Честно говоря, я не была уверена, что эта квартира вообще кому-нибудь подойдет. Уж очень плохая аура у нее была. И еще прямо у двери, на стене со стороны лестничной клетки сияла призывающая задуматься надпись: «Оксанка — проститутка, дает всем подряд». Вот вам и Ксюшечка, а по виду не скажешь. Надпись явно пытались затереть, но заботливые руки невидимого борца за нравственность восстанавливали ее в полном объеме. Мне-то все это в общем, все равно. Вот вырастут мои разбойницы, буду молиться, чтобы про них такого не написали. А сейчас, если уж несчастная мать верит, что дочь исправится после переезда на новое место — флаг ей в руки.
Что удивительно, покупатель на эту квартиру нашелся практически сразу. Непонятно, что привлекло к таким руинам молодую пару, но думаю, что именно наличие в стандартном, трешечном метраже дополнительной четвертой комнаты-клетки. Кажется, у них было то ли трое, то ли еще больше детей, и тогда конечно! Лишний загончик для ангелочков не помешает. Так или иначе, они внесли аванс, когда продажа шла только вторую неделю. И первого ноября я хотела порадовать Ирину скорейшим осуществлением ее мечты. А тридцать первого октября Саша Лукин зазвал меня на эротическую посиделку на ковролине. Мы приняли аванс, причем весь на наших условиях, поэтому настроение было прекрасное, способствующее любви и пониманию. Вечер обещал быть томным, но не получился. Все началось с вопроса:
— Скажи мне, детка, ты любишь деньги?
— Люблю, — честно ответила я. Еще год назад я бы сказала, что деньги — грязь, способ обеспечить себе достойный уровень и не больше. Но за этот уже почти год я стала относиться к деньгам с нежностью и преданностью.
— А насколько сильно ты их любишь?
— Очень, очень сильно. А что, ты хочешь дать мне денег?
— В общем, что-то вроде этого. Я хочу, чтобы ты их взяла сама, а я покажу, где взять.
— Я вся внимание.
— Ты никогда не задумывалась, почему у нас в Инкорсе такие сложные договора? Зачем их дробить на преддоговорное соглашение, договор, соглашение о цене, соглашение об порядке исполнения, акт передачи полномочий? Почему так много бумаг?
— Это, кстати, очень неудобно. Для меня большая сложность — объяснить людям, почему они должны все это подписать.
— Ты, детка, пока еще глупышка, хоть и с такими красивыми глазами. По этим документам, как бы не повернулось дело, агенты Инкорса и само агентство отвечать ни за что не будут.
— Почему?
— Потому что в этой кипе бумаг четко прописаны только обязанности клиентов. А наши обязанности размыты и описаны в двусмысленных с юридической точки зрения фразе. Поняла?
— Примерно. То есть, что бы мы не сделали, мы не будем за это отвечать.
— Ну не совсем. Хотя, в целом, именно так.
— И к чему это ты? — странные разговоры для свидания. Хотя я от секса с Лукиным особенно не балдею. Лучше послушать очередную байку.
— А к тому, что если ты хочешь зарабатывать действительно хорошие деньги, ты должна понять. Они делаются вовсе не сервисом и улыбками.
— А чем?
— Интересно?
— Ну, я тоже хочу когда-нибудь купить себе Мерседес. Или хотя бы даже Жигули.
— Тогда запомни правило первое — все клиенты — бараны. И стричь их надо, не думая о совести.
— Совсем?
— А они о тебе подумали? — непонятно, почему они должны были обо мне подумать. Однако есть и правда один гадкий украинец, который должен был обо мне подумать, а не подумал. Сволочь.
— Чего молчишь. Все так делают. Я тебя не трогал, давал осмотреться. Но все рано или поздно должны узнать, как делать деньги в Инкорсе.
— Ну, я тоже не ребенок. Вижу что маклеры иногда накидывают тысячу-другую сверху комиссии. Ты об этом?
— Это тоже хорошо. Но мелко. Агентству это не интересно. Агентству интересно, чтобы ты у клиента оттяпала тысяч десять. Тогда можешь быть уверена, что тебя будут защищать и оберегать.
— Не поняла
— Что ты не поняла? С таких денег та получишь половину. Половину, а не жалкие двадцать-тридцать процентов.
— Да как я могу их оттяпать? — уперлась я.
— А вот тут тебе просто надо делать то, чего тебе скажу я. Ты уже говорила со своей Ириной о покупателях?
— Нет, — непонимающе ответила я.
— И не надо. Судя по твоим рассказам, там живет придавленная жизнью одинокая баба с распущенной доченькой. А это прямо наш клиент.
— И что дальше? — я обозлилась, потому что начала понимать, к чему он клонит. Хочет кинуть одинокую бабу, только потому, что она не сможет достойно защититься.
— Ты ничего ей не говоришь. То есть, говоришь, но о том, что по квартире почти не звонят, что она плохая. Что мы ее переоценили. И так до, скажем, конца ноября. Потом говоришь, что позвонили покупатели, которые смотрели квартиру в самом начале, и предложили сорок штук.
— Сколько?! Сорок? Она же ушла за пятьдесят пять!
— Вот именно. Ты обещаешь продавить покупателя, на сколько сможешь. Клянешься подобрать квартиру не за тридцать пять, а за тридцать, или даже меньше. И через пару дней обрадуешь ее что взяла аванс за сорок пять. Дальше быстренько ищем квартиру, чтобы успеть все до нового года. Ни к чему нам продления договоров аванса, надо уложиться в имеющиеся сроки.
