Когда занятие наконец закончилось, Вера без сил рухнула на скамью в раздевалке. Все болело, руки и ноги отваливались, в голове стучало, дышалось едва-едва, тошнило, мутило — словом, так плохо Созоновой не было никогда. Она приготовилась помереть и, вероятно, не померла только потому, что остальные девчонки оперативно оделись и разбежались, а оставаться последней было стыдно: заставишь администратора ждать — того и гляди накричит, выгонит голой или закроет в раздевалке. Кое-как, через силу Вера начала стягивать с себя спортивную форму.
— Монетки — признак непрофессионализма, — вдруг услышала она над ухом.
Рядом стояла та самая девушка, которая когда-то выступала в золотом костюме с крыльями.
— А мой совет ты зря тогда не послушала, — назидательно заявила она. — Ну, насчет груди.
Из дневника Веры Созоновой за 15 августа 2008 г.
«Сегодня была первый раз на занятии в школе «Газаль». Чуть концы не отдала! Ощутила себя полной дурой, да еще выползла оттуда едва живая, думала, до трамвайной остановки не дотащусь, рухну по дороге. Занятие реально было очень тяжелое! Но! Во время этого занятия (все полтора часа) я впервые за последние два месяца совершенно не думала о Мише! И это такое облегчение…
Похоже, мне становится немного получше, хотя по-прежнему хожу унылая, дохлая, вся как во сне. Первое время после того инцидента 10-го числа была в панике, думала вернуть Мишу любой ценой, хоть бы даже у него, кроме меня, было еще сколько угодно девчонок — лишь бы не расставаться. Ужас! Потом хотела отомстить ему, представляла, как он будет плакать, на коленях передо мной стоять, обратно проситься, а я не пущу… Бред сивой кобылы!
Теперь я решила так: буду дальше заниматься танцами и добьюсь того, что стану какой-нибудь звездой или чемпионкой. Тогда он увидит, кого потерял! И вернется».
Осень помогла доделать ту работу, которую начали танцевальная школа и старшая сестра, — вернуть Веру к жизни: с переходом в одиннадцатый класс проводить дни, не снимая пижамы и не выходя из дому, стало попросту невозможно. Кроме уроков, с октября начались подготовительные курсы: Созонова мечтала о медицинском.
Мария Юрьевна опять свирепствовала. Одни учителя каждый день твердили о том, что ребята — уже почти взрослые люди и потому должны учиться прилежнее, чем обычно; другие не упускали возможности отметить, что одиннадцатый класс — еще малые детишки, а потому учиться менее прилежно, чем обычно, им не позволено. Несмотря на увещевания, почти все одноклассники, будто сговорившись, плюнули на предметы, не нужные для поступления в выбранные ими институты, и как сумасшедшие штудировали выпускные тесты прошлых лет.
— Мне сегодня всю ночь снились эти дурацкие тесты, — пожаловалась Вере на перемене подруга Даша. — Буквы, цифры, буквы, цифры… И никакого смысла во всем этом! Если так пойдет и дальше, меня увезут в дурку еще до окончания школы!
— Побольше занимайся спортом, — посоветовала Вера. — Здорово мозги прочищает от всякого бреда. Проверено на себе! И отдыхай побольше.
— Кстати, насчет отдохнуть! — Даша подмигнула. — Есть предложение задвинуть сегодня последнюю физкультуру и вместе с Ошерович и Фатиевой отправиться в кино! Как ты на это смотришь?
— Нет, извини, без меня…
— Что такое?! Ты стала поклонницей физручки?!
— Нет, Дашка… Просто сразу после уроков мне надо бежать на занятие по танцам.
— Ври да не завирайся! Вчера был тот же самый предлог! Ты что, каждый день там занимаешься? Ну-ну. Не хочешь с нами дружить — так и скажи, нечего ездить по ушам!
— Я не езжу. Ну да, каждый день. Три раза в неделю там, остальное время — дома, сама по видеоурокам. Поставила себе задачу — час в день. Сегодня занятие в школе, за него уже заплачено, так что…
— А завтра будут курсы, верно? — спросила Даша, скорчив недовольную физиономию.
— Ну да, курсы. Можно подумать, поступать в институт собираюсь только я!
— Так и бегаешь туда-сюда как заяц! — фыркнула подруга.
— Чем больше делаешь, тем больше успеваешь — это закон жизни.
— Успеваешь-успеваешь… Я слышала от тебя эту фразу уже раз двести! Скажи лучше вот что… — и Даша понизила голос. — Как Мишка-то твой? Не вернулся?
Вера перестала улыбаться, отвернулась, сделала вид, что ужасно интересуется пейзажем за окном, который наблюдала последние десять лет.
— Слушай, Дашка, ты нашла, про что спросить!
— Выходит, не вернулся… А сама что? Позвони ему!
— Ну как же! Разбежалась!
— А-а-а, ты гордая!
Созонова повернулась.
— Гордая, не гордая… Во-первых, я знаю, что это бесполезно — только расстраивать себя лишний раз. А, во-вторых, у меня сестра его номер из мобильника стерла…
— Ого!
— Представляешь? И асечный номер, и электронную почту — залезла в компьютер, подобрала пароль и все стерла. Я, конечно, злилась сильно. А теперь решила: к лучшему. Не будет дурацкого искушения писать, унижаться, звать его обратно.
— Но ты позвала бы? Скажи, позвала бы? — зашептала Даша. — Хочешь, чтобы он вернулся? Вот так, пришел бы завтра и сказал бы: я весь твой?
— Раньше хотела, — честно ответила Созонова. — Теперь — не знаю. Скучаю по нему временами — только не по тому, который мне изменил, а по старому Мише, с которым все хорошо было. Только ведь понятно, что это все не вернется. Так что зачем кота за хвост тянуть? Опять скучать, опять плакать из-за него… Да ну! Пускай лучше не появляется!
— А хочешь, познакомлю тебя с парнем? — предложила заговорщицки подруга. — С симпатичным! Брат Артемки…
Артемка был новым Дашиным кавалером. Почти единственная в классе, у кого не было бойфренда в прошлом году, подруга наконец обзавелась парнем. Весной она смотрела на счастливую Веру снизу вверх, а теперь стала поглядывать сверху вниз.
— Какой такой брат? — вырвалось у Созоновой.
— А-а-а, интересуешься! — торжественно заключила Даша. — Пойдем, познакомлю. Сегодня после уроков!
— Ну я же сказала, что не могу! — возмутилась Вера. — Неужели непонятно?!
— «Не могу», «не могу»! Немогухна! Ладно, не больно-то и хотелось! Чемпионкой нацелилась стать? Думаешь, ты вся такая особенная? Тьфу! Да не больно надо, дрыгай попой сколько влезет! И сиди себе одна, если так нравится!
Вера пожала плечами и отошла.
Последнее время такие разговоры происходили нередко. В прошлом мае вдруг обретшая любимого человека Созонова чувствовала себя королевой — так же и относились к ней одноклассники. Теперь, неожиданно оказавшись не просто одинокой, а еще и обманутой, брошенной (а сплетни ведь быстро распространяются!), Вера обнаружила себя внизу общественной пирамиды. В школе перестали особенно уважать ее, перестали интересоваться. Только Даша еще более-менее уделяла внимание Созоновой, да и та, если не ссорилась с ней, то намекала, что оказывает услугу подруге-неудачнице. По поводу усиленных занятий танцами многие посмеивались. Но именно это и было дополнительной причиной для того, чтобы стать самой лучшей танцовщицей! Суметь, добиться справиться… доказать себе и всем, что кое-чего стоишь!
