Пламя играет и дарит свое волшебство. Так и наша с папой любовь – она остается для тебя неизменной.
Лида ничего не ответила, только крепче прижала рыжего плюшевого мишку к груди.
– Ладно, – Марина поднялась и медленно пошла к выходу. – Может быть, папа объяснит тебе доходчивее.
Марина зашла на кухню и тяжело оперлась о стол. Она почувствовала снова неприятную, ноющую боль внизу живота. До сих пор не побывавшая у своего врача, она поняла, что нужно сделать это в ближайшие дни. Она не поступит так, как это было с Лидочкой, – тогда Марина стала на учет уже на пятом месяце беременности, да и то из-за формальностей, необходимых во время учебы. Никто, ни свекровь, ни муж, ни подруги не могли заставить ее ходить к врачу, как положено. Они стращали ее самыми непоправимыми последствиями, к которым может привести ее халатность. Но Марина прекрасно себя чувствовала и неизменно отвечала, что ей виднее. Она выслушала много нелестного в свой адрес от врача, но не чувствовала себя виноватой, уверенная в том, что лишний поход к доктору – ненужная встряска для нее, а ей нужен покой. Ей звонили из женской консультации, каждый раз напоминая о необходимости посетить врача, сделать УЗИ. Наверное, она запомнилась медицинскому персоналу как одна из безответственных мамаш, которым вообще опасно иметь детей. Марина неохотно и не всегда вовремя сдавала анализы, не контролировала изменения в весе. Она конфликтовала с наблюдавшим ее врачом, когда он делал ей замечания и настаивал на выполнении своих рекомендаций. Она готова была и рожать дома, но здесь Лидия Павловна проявила непоколебимую твердость. Она взяла с Сергея слово, что он не допустит этого. Так Лидочка появилась в одном из родильных домов ***торска. Роды прошли легко, не оставив в памяти Марины жутких моментов, которые потом тревожат, заставляют женщину с ужасом вспоминать происходившее и бояться даже подумать еще об одном ребенке. Тем более это было важно для Марины, всегда мечтавшей о детях.
Поглаживая еще плоский живот, Марина сказала себе, что сейчас будет более благоразумной. Она не должна относиться так безответственно к своему положению. Теперь ее не нужно было уговаривать, убеждать. Она сохранит и родит здорового, прекрасного ребенка, даже если весь мир будет против. Под этим предполагаемым противником Марина подразумевала сейчас свою любимую Лидочку.
Сима сидела перед экраном компьютера, не в состоянии воспринимать какую-либо информацию. Наверное, на фоне всеобщей, монотонной, но непрерывной работы окружающих ее долгое пассивное созерцание экрана слишком бросалось в глаза. Соседка справа пристально наблюдала за ней, а поймав ответный взгляд Симы, вопросительно подняла брови. Сима выдавила из себя улыбку и сделала жест, означающий, что у нее все в порядке. Видимо, это получилось не очень убедительно, потому что соседка еще несколько секунд не сводила с Симы глаз. Потом, вероятно, решила, что уделила ей слишком много внимания, и занялась своей работой.
Сима облегченно вздохнула. В лаборатории Мельбурнского университета, куда Пырьевы смогли устроиться, обстановка коренным образом отличалась от атмосферы, царившей на кафедре в ***торском университете. Это был совершенно иной подход, иной способ общения, другой язык, наконец. В нем не было ничего личного, предполагающего задушевные разговоры, сближение. Все держались обособленно, замкнуто, и в этот мир поначалу было очень трудно вписаться. Как ни странно, Олег преодолел барьер абсолютной новизны быстрее, но Сима всегда умела учиться. На этот раз пришлось учиться новым отношениям, которые не должны были выбивать ее из колеи.
Она вообще переоценила свои возможности и теперь четко понимала, что Олег адаптировался к переменам гораздо легче, чем она. Сима собиралась помогать ему вживаться в новую обстановку, подтягивать до своего высокого уровня, а оказалось, что Пырьев совершенно не нуждается в этом. Более того, сейчас он помогает ей перейти на другую ступень. Он поддерживает ее и словом и делом, постоянно отвлекая от мыслей о том, что она чувствует себя здесь не в своей тарелке. Какая ирония – он говорит ей, что у нее все получится! Сима с негодованием отодвинула от себя большую стопку бумаги – сегодня предстояло выполнить приличный объем работ, но она никак не могла настроиться на деловой лад.
Сима понимала, что пока не поймет причины своего внутреннего разлада, дальше дело не пойдет. С присущей ей тщательностью она принялась анализировать себя любимую. При этом она не забывала пощелкивать клавиатурой и создавать видимость занятости. Так она освободится от назойливого внимания со стороны. Ей не нужны нарекания начальства за бездействие – здесь за этим внимательно следят. Она просматривала текст на дисплее, не вдумываясь в его содержание. И в какой-то момент ее осенило. Она поняла, что ее вывело из состояния неустойчивого равновесия: вчера Олег сказал, что руководитель предлагает ему заниматься наукой серьезно. Тем, что называется работой над получением научной степени. Это означало, что Пырьев закрепился на своем месте гораздо прочнее, чем она предполагала, и это абсолютно ее не радовало. Сима откинулась на спинку стула. Она была в недоумении – пережить успех собственного мужа оказалось непростой задачей. Мысль об успехе Олега не давала ей покоя и мешала сосредоточенно и плодотворно работать. Мало того что ему удалось устроиться точно по специальности, а ей еще предстоит пройти курсы переквалификации, так он еще рвется вперед, как норовистый конь. У него даже лицо изменилось – куда-то подевался робкий, бегающий взгляд. Пырьев словно вырос за эти месяцы. Нет, это было невыносимо. Пальцы Симы снова забегали по клавиатуре. Она автоматически считывала информацию, прилагая все усилия к тому, чтобы выполнить поставленную перед ней задачу вовремя. Здесь не любили проволочек и первая оплошность могла стать последней. Сима взяла себя в руки и, отрешившись от навязчивой мысли о собственной не совсем удачно начинающейся карьере, к концу дня сделала все, как нужно.
Когда она вышла из здания, неподалеку в недавно купленной «мазде» ее ожидал Олег. Он работал в том же университете, только в другой лаборатории, в противоположном крыле. Симе нравилось, что Олег всегда ждет ее. Она даже специально медленно собиралась после окончания рабочего дня, чтобы выйти и увидеть, как Пырьев нетерпеливо поглядывает на часы, всякий раз поворачивая голову, когда кто-то показывается в дверях.
– Привет, Сим! – улыбнулся он, открывая перед ней дверцу. Она ответила ему усталой улыбкой и медленно опустилась на переднее сиденье. Олег занял место водителя: хотя в ***торске они оба получили права на вождение, Олег чувствовал себя за рулем более уверенно. Сима вообще не хотела заниматься этим, но Пырьев настоял.
