Шериф ничего не имел против.
Итак, все было решено. Осталось лишь дождаться приезда Гарри. Или хотя бы его звонка. В конце концов, мало ли какие бывают обстоятельства. Да, надо показаться доктору.
Записываясь на прием, Аннабел едва удержалась, чтобы не назвать себя «миссис Стоун» — таким желанным, таким близким, таким естественным казалось это звание.
Но ни в этот день, ни на следующий мобильник так и не зазвучал голосом Гарри. Поток эсэмэсок нес предписания, инструкции, впечатления и деловые расспросы дорогой мамочки, шли послания от коллег и подружек — и ни одного того, что нужно было сейчас как воздух.
Прошло еще два дня. Эйфория сменилась прежним тревожным настроением. Последней каплей стал визит к доктору.
Едва ли найдется женщина, которая без лишних эмоций проходит первые обследования. Одни шумно нервничают, ожидая приема, обсуждают все возможные неприятности. Другие готовятся молча, но переживают не меньше. Особенно когда это впервые. И рядом никого. Ни матери, ни мужа, ни подруги. Не с кем поделиться, некому приободрить и успокоить. Аннабел пришлось собрать все силы, чтобы перешагнуть порог кабинета со спокойным, почти веселым лицом.
Правда, врач, мужчина в возрасте, оказался таким дружелюбным и уверенным, так легко обо всем расспросил, с такой профессиональной точностью провел осмотр и сделал выводы, что Аннабел едва не рассмеялась с облегчением, получив наконец авторитетное подтверждение новой реальности.
Но то, что последовало за констатацией факта беременности, ввергло в новые тревоги, от которых не могла избавить никакая доброжелательность. Проведя новоявленную клиентку через положенные анализы, доктор задумался над результатами. Потом пригляделся к лицу Аннабел и принялся осторожно выяснять обстоятельства и перспективы ее личной жизни.
Узнав, что предполагаемый муж не звонит и не приезжает, доктор нахмурился. Постучал ручкой по столу, поглядел в окно, перевел взгляд на пациентку.
— Вот о чем я должен предупредить вас, мисс Кловер. Сразу и со всей определенностью. Дело в том, что на этих сроках существует большая вероятность выкидыша. Кое-что в ваших данных мне не нравится.
— Что именно? — насторожилась Аннабел.
Доктор развел руками.
— Если бы вы были медиком, мы обсудили бы это. Но, боюсь, незнакомые термины напугают вас, вызовут лишний стресс. А стресс — запомните это, мисс Кловер! — стресс вам сейчас ка-те-го-ри-чес-ки противопоказан.
Тон, из мягкого мгновенно ставший суровым, поразил Аннабел до самых пяток. Она тихо выговорила:
— То есть… речь идет о жизни… моего ребенка?
Доктор утвердительно кивнул.
— Именно так! Слушайте меня внимательно, мисс Кловер. Я дам необходимые инструкции по поведению, принимаемым препаратам, я буду следить за вашим состоянием до самого исхода и не сомневаюсь, что он будет успешным, но при условии, что вы сейчас — именно сейчас — будете беречь себя от каких-либо нервных срывов. Иначе все медицинские средства будут бесполезны. Вы меня поняли?
— Да, — прошептала Аннабел.
Доктор повеселел и принялся излагать длинную череду советов. Аннабел слушала рассеянно. Дома, в спокойной обстановке, она разберется со всем этим как следует. Да и постоянный контакт с доктором гарантирует своевременную помощь. Но Аннабел вышла из кабинета в буре противоречивых чувств.
Она перестала понимать, что делать, чего ожидать, к чему готовиться. А вдруг…
Впервые страшная мысль пришла в голову. Вдруг он не приедет? И скоро приедет мать. Которая до сих пор ни о чем не догадывается.
Не в силах вынести тяжесть новых чувств и мыслей, Аннабел в конце концов решилась и набрала номер Огдена Хакена. Знакомый голос, добрый, сочувственный тон немного успокоили.
— Энни, как я рад!
— Взаимно.
— Что-нибудь случилось? — настороженно спросил Огден.
— Н-н-ничего.
— Как мама?
— Не знаю. Наверное, хорошо. Она еще не вернулась.
— Энни, мне не нравится ваш тон.
— А что такого в моем тоне? — раздраженно откликнулась Аннабел.
— По-моему, у вас что-то случилось.
— Нет, говорю же вам: все в порядке.
— А… тогда зачем вы мне звоните? Чтобы послушать мой голос?
— Огден… мне стыдно признаться, но я безумно счастлива. И поняла, что мне некому об этом рассказать, кроме вас. Раньше бы я не смогла этого. Но теперь, узнав, как обстоят дела, могу вам рассказать все.
Следующие десять минут ошарашенный Огден Хакен слушал сбивчивый рассказ о произошедших в горах событиях. Слушал, не перебивая ни единым словом Аннабел, решительно кинувшуюся в заочную исповедь, как когда-то — невероятно давно! — под ледяной душ водопада.
Наконец она выдохлась и умолкла. Молчал и Огден.
— Ну вот, теперь вы все знаете. Почти все, — мрачно произнесла Аннабел. — Учтите, мама не знает ничего.
— Спасибо, дорогая Энни. Я не ожидал такого доверия с вашей стороны. Я очень тронут. И… и мне очень вас жаль.
— Огден, вы для меня теперь самый дорогой друг. Я чувствую, что вы единственный человек на свете, которому я могу довериться и который мне может помочь.
— Помочь вам я всегда рад. Но в чем проблема? Вы больше не любите своего снежного барса?
Аннабел вздохнула.
— Я люблю его все больше и больше.
— Значит, это настоящее чувство. Очень рад за вас. И завидую этому парню.
— Спасибо. Но я не сказала еще три вещи.
— Какие?
— Во-первых, Гарри обещал вот-вот приехать.
— Это чудесно!
— Во-вторых, он не едет и не звонит. — Аннабел не выдержала и заплакала.
— Понятно, — растерянно отозвался Хакен. — Но… Энни, бывают разные обстоятельства. Постарайтесь успокоиться.
— И не отвечает на мои звонки.
— Это не беда. Может быть, он просто потерял телефон. В горах всякое бывает. Или какие-нибудь технические проблемы. Это неважно. Может быть, он повел очередную группу туда, где связь недоступна.
— Он собирался уволиться! — нервно перебила его Аннабел.
Огден спокойно ответил:
— Я постараюсь узнать насчет местонахождения мистера Стоуна. Ведь с фирмой «Роза ветров» работал именно я.
— По просьбе мамы?
— Да, — смущенно признался Огден. — Получилось, что я своими руками познакомил вас с этим… Гарри.
Нелепая фраза невольно насмешила Аннабел.
— А какая третья вещь? — осторожно поинтересовался Огден.
Аннабел взяла длинную паузу.
— Знаете, Огден, я сегодня узнала еще одну потрясающую новость.
— Джоан Кловер все-таки решила баллотироваться в сенаторы?
— Огден, я беременна.
Пауза, которую взял мистер Хакен; была значительно дольше. Он был явно потрясен. Но справился с собой.
— Прекрасно.
— Вы думаете?
— Да, прекрасно. Все прекрасно, только не говорите пока об этом Джоан.
— Я тоже так решила. Ну вот, дорогой Огден, теперь вы знаете обо мне все.
— Я понял. Милая Энни, благодарю вас за доверие. Правда, пока не очень понимаю, чем и как смогу вам помочь и в каких пределах. Пока что пообщаюсь с фирмой «Роза ветров», попытаюсь узнать, как обстоят дела у мистера Стоуна. А вас прошу держать меня в курсе происходящего.
— Обязательно. Спасибо, дорогой Огден.
— И помните, Аннабел, в жизни случается всякое. Но что бы ни случилось, самое важное то, что вы отныне в ответе не только за себя. Помните об этом. Что бы ни случилось. Будьте готовы ко всему.
— Обязательно.
Аннабел отключилась.
Второй раз сегодня выписывают строгий рецепт. Прислушалась к себе. Да, все сделано правильно. Как здорово, что у меня есть он, чудесный Президент лиги милосердия. Уверенный и спокойный голос Огдена Хакена вернул спокойствие и уверенность. Все будет хорошо.
Однако действия телефонной психотерапии хватило лишь до следующего дня. Повторившиеся утром неприятности потянули за собой прежнюю вереницу неотвязных страхов. Пытаясь выбраться из подступающего к сердцу ужаса, Аннабел кинулась в работу с небывалой энергией и усердием.
Но общалась ли она с улыбчивыми коллегами, настукивала ли письма и обращения, вчитывалась ли в очередные инструкции и партийные новости, все вызывало обратную реакцию, вплоть до очередных приступов тошноты.
Звонки на офисный телефон били по слуху, как удар тока. Безумная надежда заставляла первой хватать трубку: вдруг это Хакен? Или?..
Но это были не они. Сигналили на мобильнике эсэмэски — она с отвращением узнавала одного и того же отправителя.
Мама. Не забудь написать Джозефу Ковентри о починке ксерокса.
Мама. У меня осталось два мероприятия.
Мама. Не забудь приготовить к моему приезду объявление о выступлении.
Мама. Запиши меня к визажисту и парикмахеру — предстоят фотосессия и интервью.
