Но хуже всего было то, что она испытывала искушение. Размышляла над его бессердечным предложением и вытекавшей из него эмоциональной смертью.
Все, хватит!
— Я не приду.
Быстрая улыбка, короткая, как вспышка неона, ставившая под сомнение искренность Джесс, окончательно взбесила его.
— Буду ждать в ресторане полчаса, не больше...
— Можешь ждать хоть до посинения! Я не приду! То, что ты предлагаешь, это не связь, а рабство! Ты покупаешь, а я продаюсь!
— Джесс, ты преувеличиваешь. В наше время это самое обычное дело. Сейчас так живут многие пары.
— А мне это не подходит! Пусть я для тебя недостаточно современна, но такие отношения меня не устраивают...
— Я не прошу ответа немедленно, — пресек ее тираду Скарабелли, заставив Джесс пролепетать что-то неразборчивое. — Потерплю до завтрашнего вечера.
Он направился к двери, но у порога остановился, обернулся, прищурился и смерил Джесс пристальным взглядом.
— Я уйду из ресторана ровно в девять. Если ты понимаешь свою выгоду, то придешь.
Глава седьмаяТы никуда не пойдешь!.. Джесс повторяла себе это в тысячный раз после ухода Лоренцо. Она и думать не хотела о том, что пойдет в ресторан. Не оставалось никаких сомнений: на самом деле Лоренцо задумал отомстить ей за неверие в него и в его любовь. Так неужели она позволит ему довести эту месть до конца? Ни под каким видом! Она не собиралась соглашаться на его предложение. Пусть сидит там один, ждет свои полчаса, а потом катится на все четыре стороны! Он не увидит ее — ни завтра, ни когда-нибудь!
Но на этом месте ее решимость слабела и исчезала.
Что с ней будет, если она больше никогда не увидит Лоренцо? После пережитой боли, сосущего чувства потери, острой бессмысленности каждодневного существования, которое она вела после того, как Лоренцо ушел из ее жизни, разве можно было снова пройти через это?
Могла ли она отвергнуть последнюю возможность удержать его, какими бы ни были выставленные им условия? Хуже того, зная, что она сама виновата в случившемся? Лоренцо готов продолжать отношения, а она повернется к нему спиной?
Но то, что он предлагал, не было теми отношениями, о которых она мечтала!..
Однако рассчитывать на осуществление мечты не приходилось. Ничего лучшего ей не предлагали. Либо так, либо никак. «Никак» она уже жила и знала, что это хуже ада.
Когда Джесс позвонила Лоренцо, чтобы сообщить хорошую новость о признании Кэти, он держался холодно и отчужденно. Но больше всего Джесс расстроило то, что он не позволил прийти к нему на квартиру и решительно отверг предложение приехать в дом ее отца.
В конце концов, он согласился на компромисс и предложил встретиться на работе, в вестибюле агентства. Вряд ли это было подходящее место для нежного любовного свидания, но ничего другого Джесс добиться не смогла.
Едва Лоренцо вошел в помещение, как стало ясно, что он настроен непримиримо. Его глаза метали молнии, лицо было мрачным, а поза была позой ощетинившегося хищника, готового к прыжку.
— Ну? — произнес он тоном средневекового рыцаря, бросающего сопернику перчатку.
— Что «ну»?
К такому Джесс была не готова. При виде высокого, смуглого Лоренцо, облаченного в безукоризненный темно-серый костюм и более светлую рубашку того же тона, она растерялась, а позже так и не сумела прийти в себя.
— Что ты хочешь сказать?
— Разве это не ясно?
Тревога заставила Джесс ощетиниться; ее голос прозвучал слишком резко.
— Только не мне.
— Лоренцо, пожалуйста!
Она ожидала другого. Вместо нежности и поддержки агрессивность и враждебность... Это лишило ее остатков душевного равновесия. Что будет дальше?
— Кэти солгала! — отчаянно выпалила она. — Она все выдумала... и призналась в этом. В том, что она говорила, нет ни слова правды!
— И что из этого?
К огорчению Джесс, он отвернулся и пошел в ту часть вестибюля, где стояли удобные кресла для посетителей, ожидающих приема. На столиках с подогревом всегда стояли полные кофейники. Лоренцо поднял один из них и небрежно спросил Джесс:
— Выпьешь?
— Нет, не хочу! Лоренцо, почему ты себя так ведешь?
— А как, по-твоему, я должен себя вести? — саркастически усмехнулся Лоренцо, следя за ней горящими черными глазами.
— Ох, не разыгрывай сцену! — Готовая выйти из себя, Джесс нетерпеливо топнула ногой. — Я попросила тебя прийти сюда, чтобы рассказать о Кэти. Думала, ты будешь рад.
Вместо ответа Лоренцо смерил ее холодным оценивающим взглядом от пят до безукоризненно причесанной макушки.
— Рад? — негромко, но очень грозно спросил он. — Рад узнать, что эта маленькая ведьма наконец сказала правду? Рад узнать, что с меня снято подозрение? С какой стати? Это не имеет никакого значения.
— Никакого значения? — Джесс не верила своим ушам. — Это жизненно важно для нас и нашей свадьбы.
Лоренцо резко махнул рукой, давая понять, что она говорит глупости.
— Это тоже здесь ни при чем, — безапелляционно ответил он.
О Боже! Казалось, что все противоречивые чувства, которые испытывала Джесс, слились в комок, подкативший к горлу и не дававший ей дышать.
Во всем был виноват его тихий голос. Лоренцо даже ни разу не повысил его, а то, что он говорил, требовало полного внимания.
— Ни при чем? — с трудом вымолвила она. — Но как... почему?
— Потому что свадьбы не будет.
— Что? Да нет, конечно, будет! Это было ужасное потрясение, но теперь все позади. Все в прошлом, а нас ждет будущее. Прекрасное, светлое, счастливое будущее вдвоем!
— Ни за что.
Сначала Джесс не поняла Лоренцо. Казалось, эти три коротких слога не имеют смысла. Они снова и снова звучали в ее мозгу, как фраза незнакомого языка. Но когда до Джесс дошло их истинное значение, она испытала такое чувство, словно ее ударили под ложечку.
— Но, Лоренцо, — крикнула она, схватив и крепко сжав его руку, — ты не... ты шутишь!
— Я серьезен, как никогда в жизни, — упрямо ответил он и резким движением отстранил цеплявшиеся за него руки. — Мы не поженимся. Ни сейчас, ни потом.
— Но почему?.. Что?..
— Разве это не ясно?
— Только не мне! — воскликнула она. — Лоренцо, не надо! Я люблю тебя!
— Неправда! — Эта фраза заставила ее оцепенеть. — Ты можешь так думать, но на самом деле тебе просто нравится чувствовать себя влюбленной. Либо дело обстоит так, либо ты еще более мелочна, чем я думал, и на самом деле любишь только мои деньги.
Если бы он взял сердце Джесс и сдавил его руками, едва ли это причинило бы ей более сильную боль.
— Это нечестно! Я никогда... Я не могла...
