Между ними установилось молчаливое равновесие.
Каждое утро еще до половины девятого она уже сидела за столом в кабинете, разбирая его почту. И редко уходила раньше шести, а иногда задерживалась допоздна.
Кроме серии передач, Дилан готовился к началу новой парламентской сессии.
— Сама сессия — показная шумиха, — сказал он однажды Оливии. — Меня гораздо больше интересует закулисная борьба. Но об этом никто из них говорить не хочет. Моя задача — кинуть им приманку, а потом заставить расколоться неожиданным вопросом. Главное сбить их с накатанной дорожки официальных фраз. Тогда можно узнать нечто действительно интересное.
— И это всегда работает? — недоверчиво спросила Оливия.
— Нет. Это похоже на игру в шахматы. Приходится продумывать по меньшей мере три хода вперед. — Он покачал головой. — Но зато когда получается — это настоящее шоу.
Ты сам — настоящее шоу, подумала Оливия. Она бывала с ним в телестудиях. Смотрела, как он ведет себя перед камерой. Чувствовалось, что он любит свою работу. И не раз Оливию захватывало общее возбуждение, чувство принадлежности к чему-то волшебному.
К тому же за работой у нее почти не оставалось времени грустить и думать о Джереми.
Он вернулся со своего турнира по гольфу, полный впечатлений. Целый час рассказывал, какую важную роль сыграл в этом событии и как отлично все прошло.
— Без меня бы все рухнуло, — хвастливо заявил он. А потом пустился в пространные описания гостиницы, в которой проходил турнир, и того, сколько было выпито шампанского за выходные.
Оливия была рада за него. Действительно рада. В конце концов, его успешная карьера весьма существенное условие их будущего счастья. Ей приходилось все время напоминать себе об этом.
Она так и не сказала ему, где работает. И ни словом не упомянула о Дилане. И с каждым прошедшим днем становилось все труднее заговорить об этом.
Тот вечер, что они провели, шатаясь по клубам, тоже нельзя было назвать удачным. Ей хотелось потанцевать, но Джереми, кажется, предпочитал напиваться, таская ее из одного бара в другой. Он то и дело указывал ей на знаменитостей, чьи имена ей, впрочем, ни о чем не говорили.
— Зачем мы сюда пришли, если не останемся на весь вечер? — спросила Оливия в очередном клубе, борясь с усталостью и раздражением.
— Чтобы нас увидели, — ответил он совершенно серьезно.
Но в эти выходные все будет иначе, пообещала она себе. Потому что Джереми поклялся, что они проведут день ее рождения так, как она пожелает. Его переполняли экстравагантные идеи. Он предлагал ей билеты на супермодный спектакль, добытые исключительно благодаря каким-то неясным «связям». Столик в самом новом и фешенебельном ресторане. Или через одного из клиентов можно было устроить прогулку на воздушном шаре. А также проехать круг на болиде самой престижной гонки — Формулы — 1.
К счастью, ей удалось убедить его, что ничего этого не нужно.
— Мне хотелось бы провести день тихо, уговаривала Джереми Оливия. — Я еще не была на Темзе. Я думала, что мы можем пойти в Гринвич… или в Тауэр.
— В лондонский Тауэр? — Он оглядел ее в полном недоумении. — Это еще зачем?
— Затем, что я никогда там не была, — терпеливо объяснила она. — И меня начала интересовать история, — добавила она немного смущенно.
— Но туда ходят только туристы-иностранцы, — возразил Джереми. Она рассмеялась.
— Ладно, если тебе так легче, будем говорить только по-французски. А потом я приготовлю праздничный ужин. Будет весело, обещаю.
На этот раз они останутся одни. Эта мысль наполняла Оливию радостным предвкушением. Саша проводит выходные у друзей в Ричмонде. Но эту информацию она приберегала на субботу. То-то обрадуется Джереми! Ей хотелось, чтобы все прошло спокойно и естественно, без спешки.
— Ну ладно, если тебе хочется, — пожал он плечами.
Большую часть обеденного перерыва в пятницу она потратила на пробежку по магазинам. Нужно было закупить хотя бы часть продуктов к праздничному обеду. Вернувшись, она обнаружила у себя на столе очередную кассету от Дилана. Он сообщал, что его не будет до конца дня и она сегодня может идти домой, как только разберется с начитанным на кассету материалом.
Отлично, радостно подумала Оливия. Можно будет все подготовить с вечера. Покончив с работой, она схватила сумку и убежала, не обращая внимания на неодобрительное ворчание Кэрол.
Не успела она вставить ключ в замочную скважину, как подбежал Хамф и с радостным лаем закрутился вокруг. За ним подошла и Саша.
— Ты сегодня что-то рано, дорогая. — Она протянула Оливии большой желтый конверт. — Вот, почтальон тебе принес.
Оливия улыбнулась и наклонилась погладить Хамфа, который терся у ее ног.
— Завтра у меня день рождения. Думаю, это от кого-то из друзей.
— О, как здорово! Обожаю сюрпризы. Мой возлюбленный был мастером на всякие сюрпризы. — Саша сплела пальцы. — Открывай же скорее, дорогая.
Смеясь, Оливия вскрыла конверт и достала перевязанную ленточкой плитку шоколада и открытку с репродукцией «Подсолнухов» Ван Гога. Надпись на открытке гласила:
«Милая, Мне очень жаль, но завтра я никак не могу прийти. Том заболел, и мне придется ехать в Эдинбург на конференцию вместо него. Развлекайся. Надеюсь, ты отлично проведешь время.
С любовью, Джереми».
— Отличный шоколад, — воскликнула Саша, но тут же осеклась. — Оливия, что-то случилось? Ты так побледнела…
— Нет, ничего. — Оливия с трудом взяла себя в руки. — Я… просто у меня были планы. Теперь ясно, что ничего не получится. Немного жаль.
— А мне кажется, ты просто убита, — заметила Саша. — Давай пойдем ко мне. Выпьешь кофе. И много-много бренди.
Оливия выдавила улыбку.
— Нет, нет, ничего страшного, я делаю из мухи слона.
— Ну, как скажешь. — Саша недоверчиво взглянула на нее.
Когда хозяйка наконец ушла, Оливия выбросила шоколадку и открытку в мусорное ведро. А сверху добавила пакеты с продуктами, которые так тщательно выбрала.
Слезы жгли глаза, горло саднило. Странно, но она почему-то не верила Джереми. Скорее всего, он сам напросился ехать на конференцию. Просто чтобы не ходить с ней по Тауэру. И эта шоколадка… словно она — один из его чертовых клиентов, а не женщина, которой он столько раз признавался в любви.
Оливия свернулась в клубок на диване, обхватив себя руками. Конечно, можно поехать домой. Но мама захочет узнать, почему она передумала. Для родни не было секретом, что она остается в Лондоне из-за какого-то мужчины. И все захотят узнать, что произошло. К тому же получится, что они для нее как бы запасной вариант. Такой боли она причинить им не может.
