Наверное, пора убираться восвояси. Она слишком устала, чтобы справиться со всем этим.
Но прежде чем она смогла удрать, ее безупречные манеры опять загнали ее в угол. Аманда уже взяла свою куртку и сумочку и вполне могла покинуть вечеринку, вместо этого она вернулась, чтобы поблагодарить Пита за прекрасный вечер и сообщить ему о своем уходе. Пит прервал поток ее вежливых излияний.
— Одну минутку, дорогая, — и вместо того, чтобы отпустить ее, пошел с нею наперерез Тристану и Ронде, которые как раз покидали площадку для танцев.
— Привет, лейтенант, — обратился он к Маклофлину. — Здорово, что вы решили навестить нас. Что-то не вижу у вас стакана с вином?
— Вообще-то я уже ухожу, — ответил Тристан. — Пора на работу. Еще раз благодарю за то, что вы меня пригласили, милая, а также за танец, — он заговорщически улыбнулся Ронде. — Вы многому меня научили.
— Аманда тоже уходит, — сообщил Пит. — Может быть, вы проводите ее до машины.
— О, нет, не стоит, — запротестовала Аманда. — Это совсем не обязательно. Я вовсе не хочу отвлекать лейтенанта от его дел.
— А я настаиваю, — заявил Маклофлин. — Непорядок, если симпатичная девушка окажется на улице одна и в такой поздний час, тем более, если она танцовщица.
Аманда бросила на Ронду умоляющий взгляд, но та лишь в ответ коварно хмыкнула. Пит отмел все дальнейшие пререкания, взяв Ронду под руку и сказав:
— Тут есть один парень, который просто свел меня с ума, настаивая на знакомстве с тобой. Пойдем, детка, я тебе его представлю и сниму со своих плеч этот тяжкий груз.
— Ого, — заинтересовалась та, предвкушая новое любовное приключение.
Сдвинув брови и неопределенно хмыкнув, Ронда подхватила Пита под руку и понеслась вместе с ним сквозь толпу, даже забыв попрощаться.
Оставшись наедине, Тристан и Аманда обменялись растерянными взглядами, даже не зная, что и сказать друг другу и на какой-то миг просто оцепенели.
Маклофлин очнулся первым. Откашлявшись, он сказал:
— Ну как, вы готовы?
— Да, — ответила Аманда, перекидывая ремешок сумки через плечо, — мы можем выйти через дверь на кухне. Так будет ближе к месту парковки моей машины.
Короткий путь до ее машины они проделали в полном молчании. Увидев, что Аманда открыла дверцу своей машины без помощи ключа, Тристан нахмурился. Положив ей руку на плечо, он спросил:
— Вы даже не заперли ее?
— Я забыла.
— О, как же это легкомысленно! — Тристан отодвинул ее в сторону и забрался в салон, чтобы проверить, не побывал ли там кто-нибудь еще. Внутри пахло кожей и тонкими легкими духами. Выбравшись наружу, он поднял на нее свои серые глаза, старательно лишив их всякого выражения. — Запомните, что каждый раз, когда вы выбираетесь на улицу одна, мисс Чарльз, вы рискуете своей жизнью. Теперь вам надо быть более осторожной, чем прежде. От этого может зависеть ваша безопасность.
— Да, сэр, — ответила она деревянным голосом, разглядывая тугой узел его галстука под белым накрахмаленным воротничком. Она знала, что он прав. Она была непростительно легкомысленная.
Но он был единственным человеком, нотации которого она могла терпеливо выслушивать — Могу ли наконец ехать?
Тристан почувствовал болезненный укол, как будто ему в сердце всадили булавку, однако сумел сохранить на лице маску холодного равнодушия. Что ж, Аманда никогда не поймет, как ему больно. Ну и черт с ней. Все, что он говорит, она словно бы выворачивает наизнанку. И так каждый раз. С вызовом он галантно распахнул перед ней дверцу машины.
— Конечно, только поезжайте осторожно. Наверняка и в этих его словах она найдет какой-нибудь оскорбительный смысл.
Но недаром Аманду стали обучать хорошим манерам еще в ту пору, когда она сосала соску.
— Я постараюсь, — сказала она мягко и протянула ему свою руку. Когда ее ладонь буквально утонула в огромной лапе лейтенанта, она чуть не отдернула ее назад. Тепло его рукопожатия вновь поразило ее. Внешне он выглядит таким холодным. Удивительно, что от него исходит такое тепло, даже жар. И еще поразило то, что от этого рукопожатия она не испытала боли. Он только задержал ее руку на секунду дольше, чем это было необходимо.
— Благодарю вас за то, что проводили меня до машины. Вы можете мне не поверить, но я действительно вам очень благодарна.
Тристан освободил ее руку и отойдя на шаг от машины произнес:
— Нет проблем. И не забывайте запирать машину, — потом он бережно закрыл за ней дверцу.
— Обязательно, — ответила она через опущенное стекло и уголками губ изобразила самую любезную улыбку.
И уехала…
В последующие несколько недель жизнь Аманды постепенно возвратилась в прежнее русло. Лейтенант Маклофлин, видимо, исчерпал перечень своих вопросов к ней, а полиция направила свой поиск по другой линии. Насколько Аманде было известно, в деле поимки убийцы Марианны пока не было достигнуто никакого прогресса, но, по крайней мере, ее больше не тревожили. Конечно, все уже не могло встать на свои места. Каждый, кого она знала, так или иначе по-своему переживал смерть Марианны, и всем приходилось как-то адаптироваться к случившемуся.
Аманде пришлось заняться ее квартирой. Печать с дверей была наконец снята, и теперь Аманда могла сдать ее внаем. Весь вопрос — кому?
Единственным мужчиной-танцором, который в это время подыскивал себе жилье, Был Пит Шрайбер. И хотя он проявил недвусмысленный интерес к квартире Марианны, Аманда не хотела сдавать ее именно ему. Он ведь голубой. Вообще-то Аманда относилась к этому равнодушно, и Пит ей чем-то нравился, но беда в том, что он все время лихорадочно занимался любовью с разными типами. Хотя Аманде не хотелось осуждать чей-либо образ жизни, последнее, чего ей не доставало в жизни, это шоблы шатающихся по дому педиков. К тому же, после всего случившегося она стала опасаться визитов незнакомых мужчин. Если только что пережитое испытание ее чему-то и научило, так это осмотрительности. Она стада обращать пристальное внимание на каждого постороннего мужчину, появлявшегося на ее горизонте, и вызнавала, кто он и откуда. Если же приютить у себя Пита, то при его образе жизни никогда не узнаешь: то ли в дом явился очередной его дружок, то ли это пришел некто, не имеющий к нему никакого отношения.
Но, хотя ее жизнь и пронизывало постоянное ощущение опасности, все же все понемногу нормализовалось. Казалось, что все переживания уже позади, и с каждым днем она расслаблялась все больше. Особенно успокаивало ее то, что ей не приходилось больше общаться с этим здоровенным непробиваемым лейтенантом. Она начала ощущать, что вновь обретает почву под ногами.
