— Ну, а что я должна сказать Найджелу?
— Перестань дразнить, Фил. Я не могу объяснить все по телефону.
— И не нужно, Роза. Все нормально?
— Хотелось бы надеяться, — вздохнула она.
Еще трудней было объяснить во вторник вечером Джонатану, что она не хочет ехать с ним в Лондон.
— Найджел приедет за мной, — лгала она напропалую. — Мы, вероятно, пробудем здесь еще пару дней, и у нас получится длинный уик-энд. Впрочем, ты мог бы подвезти Трейси и Ивонну.
— Трейси и Ивонна пусть путешествуют автостопом, мне на них наплевать. — Неожиданно он поцеловал ее на прощанье долго и страстно. — Ты очень неумелая обманщица, Роза. А какую историю ты расскажешь Найджелу?
В замешательстве Роза уставилась на него с виноватым лицом.
— Не беспокойся, больше никто не знает. Я просто случайно подслушал, как Уайлд Билл Поллок интересовался у Рассела, есть ли у тебя паспорт. Ну как, есть?
Роза вспыхнула.
— Я получила гостевой на почте.
— Роза, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. И догадываюсь, что вся история про Найджела служила чем-то вроде дымовой завесы, чтобы пощадить мое самолюбие. Я адски тебя ревную к Расселу и даю ему сто очков, он действительно большой ловкач. Однако если тебе потребуется помощь, — с этими словами он выудил свою визитную карточку, — тут мой домашний и рабочий телефоны. И если твои дела пойдут неважно, обещай, что позвонишь мне в любое время суток.
Роза почувствовала себя еще более неловко, чем раньше.
— Ты ничего не понял, Джон. Я не сбегаю с ним, а еду в качестве его ученицы и постараюсь понять и разобраться, поступать ли мне в художественную школу.
— С таким мужиком, как Рассел? Послушай, одно дело идти на это с открытыми глазами, но если ты попалась на удочку вроде этой, — не перебивай меня, — грубо сказал он, схватил Розу за запястья и жестко поглядел ей в глаза. — Я замечал не раз, как он на тебя посматривал, и я должен был это понять. Разве его репутация не говорит сама за себя? Неужели ты и в самом деле такая наивная, что поверила во всю ту чепуху, что он тебе наобещал?
Внезапно Роза испугалась.
— Я знаю, что делаю, — упрямо повторяла она. — Прошу, не обижай меня, считая полнейшей дурочкой. Но если это сделает тебя счастливым, я обещаю, что позвоню тебе, если у меня появится в этом нужда.
— Ловкий ублюдок, — пробормотал Джонатан, не успокоившись, однако подчинившись. — Скажи мне честно, Роза, существует ли вообще Найджел?
— О да, — искренне ответила Роза, глядя прямо в лицо Джонатану. — Найджел существует.
Расставалась группа очень эмоционально. За это время отсеялись только два человека, а остальные испытывали сплоченность товарищей по оружию. Ведь они так много выстрадали вместе. Альберта выбрали, чтобы он от имени всех слушателей поблагодарил Алека Рассела в конце последнего занятия, что вылилось во взрыв спонтанных аплодисментов. Алек принял эту акколаду[6] невозмутимо и холодно поздравил всех с тем прогрессом, который они сделали. Роза поглядела на Джонатана. Тот стоял немного обособленно от остальных и глядел на Алека так, словно тот был Джеком Потрошителем. И не в первый раз Роза подумала, не отказаться ли ей от своего решения ехать во Францию. Однако теперь здравый смысл перебрался куда-то на заднее сиденье. Она чувствовала себя мотыльком, которого притягивает свеча Алека.
Алек объяснял, что намеревается на следующее утро доехать на взятом напрокат автомобиле до Плимута, оставить его там и переправиться на пароме в Роскоф. Он приехал в Англию прямо из своей парижской квартиры, однако вообще-то жил за городом, как и все респектабельные парижане в летние месяцы до самого «la rentree»[7]. Его дом в Бретани, заверил он ее, стоит вдалеке от туристских маршрутов, и они смогут работать там спокойно, никто не станет их отвлекать. У Розы появились нехорошие предчувствия, что весь этот тюремный режим в Уэстли окажется весьма смягченным вариантом того распорядка, который ждет ее в Монтраше-де-Дезеглиз. В тот вечер чуть позже, когда другие слушатели курсов благополучно разъехались, Алек представил ее Биллу и Эйлин Поллокам в качестве своей перспективной ученицы.
— Я в восторге, что вы приняли предложение Алека, моя дорогая, — с энтузиазмом сообщил ей Поллок. У Розы создалось впечатление, что они не раз обсуждали ее персону. — Я надеюсь, что ты, Алек, передашь ее на мое попечение в Лондоне к началу очередного семестра в качестве студентки.
— Не надейся, Билл, — недвусмысленно заявил Алек. — Ты до сих пор не в состоянии держать под контролем, как следовало бы, ни преподавательский состав, ни их методы обучения.
— Алек, мальчик мой, тебе лучше, чем другим, известно, с какими дипломатическими проблемами я сталкиваюсь, — вздохнул Поллок, качая головой. — Компромисс — неизбежное зло, когда приходится угождать многим. Если бы мы обладали твоей яростной независимостью, тогда…
— Ей будет лучше в Париже, — продолжал Алек.
Ну и ну, думала Роза, когда беседа перекатывалась через ее голову. Кажется, эта парочка уже все за нее расписала, всю ее карьеру. А вы не соблаговолите ли спросить меня, что я думаю? — размышляла она, немного упрямясь. А потом, в двадцатый раз за этот день, ее желудок совершил яростный прыжок, когда она с удивлением подумала, как это она вообще решилась на такое.
Лишь только они благополучно оставили Уэстли позади, у Алека словно гора свалилась с плеч, и в его глазах появился недобрый огонек.
— Тот темноволосый парень, который неимоверно втюрился в тебя… Как его зовут? — поинтересовался он словно невзначай.
— Ты имеешь в виду Джонатана? — протянула Роза осторожно.
— Да, его. Ну, если бы взглядом можно было убивать… Ты что, сказала ему, что едешь со мной во Францию?
— Нет, он слышал, как Билл Поллок говорил что-то тебе насчет моего паспорта.
— А, понятно. Очевидно, он отводит мне в своем сценарии роль коварного соблазнителя. Я надеюсь, что ты запаслась номером его телефона, чтобы он смог прибыть на своем горячем боевом коне, если я осмелюсь к тебе приставать.
Жутковатый человек, подумала Роза поеживаясь. Он словно наделен даром ясновидения!
Поездки Розы за рубеж случались нечасто, и их маршруты ограничивались Римом (дважды) и Афинами (один раз). Во Франции она была только проездом во время мучительных студенческих автобусных поездок, когда ехать приходилось всю ночь. Поэтому путешествия всегда оставались жарким, потным и обременительным в финансовом отношении делом. И по контрасту с этим их теперешняя поездка оказалась, вопреки ее мрачным предчувствиям, спокойной, освежающей и приятной. Она с удовольствием наблюдала, как паром преодолевает пролив, море было спокойным, дул приятный ветерок. Она сидела на палубе с Алеком, не слишком близко от него, они непринужденно молчали. Она изображала из себя холодную, немного дерзкую персону, чтобы их отношения установились на таком уровне, какой она сможет контролировать. Еще она сознательно избегала даже обычных, физических прикосновений, на которые и не обратила бы внимания, если бы сидела рядом с незнакомым мужчиной в переполненном автобусе. Даже в моменты храбрости она не могла забыть о том, что определенный подсознательный страх перед ним всегда присутствовал, держа ее настороже и начеку, не столько из-за боязни быть соблазненной, сколько из-за той зловещей власти, которую, он, казалось, имел над ее сознанием.
