— Что случилось, Стюарт? — перепугалась Вики. — Я что-то не так сделала или сказала? Я не хотела, поверь мне…
Он мгновенно взял себя в руки, нацепив непроницаемую маску холодной вежливости. Внезапно он положил руку ей на плечо и пробормотал сдавленным голосом:
— Нет-нет, ты ни в чем не виновата, прости… Я веду себя как маленький ребенок. Если бы ты только знала, как мне все это надоело! Все поют дифирамбы моему братцу. Маменькин сыночек, любимчик… А ладно, это не важно. — Махнув рукой, он резко развернулся на каблуках и хотел, было направиться к группе гостей.
Вики решительно остановила Стюарта:
— Знаешь, в чем твоя проблема, мой милый? Ты совсем раскис. Но ты ведь не тряпка, Стюарт Робсон! Пойдем со мной, пусть твой отец развлекает гостей. — Вики взяла молодого человека за руку и, не слушая его жалких протестов, повела в парк.
Они медленно прогуливались по лужайкам и дорожкам. Остро пахло свежескошенной травой и цветами, в нежно розовевшем небе со свистом носились стрижи и ласточки.
— Забудь все, что я говорил о Тони, — попросил Стюарт, виновато улыбаясь. — Не знаю, что это на меня нашло…
— Нет, я не смогу этого забыть. Послушай, Стюарт, может, тебе стоит почаще настаивать на своих правах, самоутверждаться?
— Нет, это не в моем характере, — с горечью признался молодой человек. — Тони обладает уникальным даром. Ему прощается вес: и дурное настроение, и злость, и раздражение. Он всегда сухим выходит из воды. С меня спрос иной.
— Боже мой, глупости какие! — со смехом воскликнула Вики, так до конца и не поняв, шутит он или говорит всерьез. — Этого просто не может быть! Ты вовсе не такой! Ты хороший, милый, безотказный… Я не хочу, чтобы ты трансформировался в безнадежного зануду и брюзгу.
— Это правда, Вики?! Значит, я тебе не безразличен и тебя действительно интересует, что со мной происходит?
— Естественно, ты мне не безразличен! Я хочу, чтобы ты стал сильным и преодолел свои слабости. Вот и все. Ты хороший человек, Стюарт. И не страшно, что на тебя изредка наваливается хандра и ты начинаешь все видеть в черных тонах, с кем не бывает!
— Ради семьи, ради близких мне людей я готов на все. Я не могу и не хочу ни в чем отказывать тем, кого люблю, например, матери… или тебе, Вики.
Девушка озабоченно вздохнула. Она пытливо всматривалась в лицо Стюарта, будто стремилась проникнуть в сокровенные тайники его души.
— Но разве ты не понимаешь одной простой вещи, Стюарт? — тихо спросила она. — Ты не можешь угодить всем. Возможно, когда-нибудь тебе придется сделать тяжелый выбор. Например, между мной и материю…
— Нет-нет, ты ошибаешься! Такая ситуация в принципе невозможна! — горячо заспорил Стюарт. — Мама очень хорошо к тебе относится, Вики. Она даже… даже намекала недавно… Короче, по ее мнению, мне уже давно пора остепениться.
Они бродили по тихим тенистым дорожкам парка. Стюарт, боязливо осмотревшись по сторонам, привлек девушку к себе и поцеловал.
Вики стало не по себе. Сам поцелуй мало взволновал ее, но теперь она знала точно: миссис Робсон слепо обожает своего ненаглядного сынка Тони, но при этом умудряется крепко держать в руках покорного и преданного Стюарта. Откуда только силы берутся у такой крошечной полной женщины? Согласится ли она уступить своего сына девушке, пусть даже очень милой и симпатичной? А в случае конфликта на чью сторону встанет Стюарт?
Молодой человек почувствовал, что девушка напряжена и расстроена. Он выпустил ее из объятий и отступил на шаг назад, не спуская с нее глаз.
— Что случилось, дорогая? Ты же знаешь, я люблю тебя. Милая, это просто невероятно, что наша любовь выдержала все испытания и многолетняя разлука не ослабила наших чувств.
Девушке не хотелось быть жестокой и разрушать его иллюзорные надежды. Но, набравшись смелости, она все-таки сказала:
— Я не уверена, Стюарт… Я ничего не знаю. Я не уверена в своих чувствах.
— Нет-нет, ты заблуждаешься: все по-прежнему. Чем больше я общаюсь с тобой, тем больше в этом убеждаюсь. Ты совершенно не изменилась, Вики! Ты все такая же, какой была в школьные годы, и твоя любовь ко мне тоже не изменилась. — Его голос дрогнул.
В Вики росло ей самой не понятное возмущение.
— Я не могу разобраться в собственных чувствах! Не понимаю, откуда ты можешь знать, что я чувствую на самом деле?! Нет, не понимаю!
Стюарт стремительно, почти грубо схватил ее и вновь поцеловал.
— Вот откуда я все знаю, Вики, ангел мой! Если бы у тебя был другой мужчина, я бы догадался…
— А я и не говорю, что у меня кто-то есть, — раздраженно проговорила Вики, дернувшись всем телом. — Но, знаешь ли, интуиция может тебя и подвести.
Продолжая крепко обнимать девушку, Стюарт медленно склонил голову и впился в ее лицо ищущим взглядом.
— Но послушай, Вики, тебя в Лондоне ведь никто не ждет, а? Человек, о котором ты мне ничего не сказала? Какой-нибудь друг или поклонник?
Она, вздохнув, покачала головой:
— Ой, Стюарт, так нельзя! Естественно, у меня были и друзья, и поклонники. Я в Лондоне не только работала, а жила полной жизнью, общалась с людьми. В общем, в монахини не постриглась, понятно?
Заметив ее раздражение, Стюарт немедленно пошел на попятную:
— О, ангел мой, ты не обязана передо мной отчитываться. Я ничего не хочу знать…
— Ну вот, теперь ты будешь считать, что я вела разгульный образ жизни и у меня отбоя не было от мужчин! — воскликнула Вики и про себя с удовлетворением отмстила, что он покраснел и потупился. Но как пи странно, его смиренная покорность взбесила девушку. Она понимала, что ведет себя неразумно, но ничего с этим не могла поделать.
Девушка украдкой наблюдала за Стюартом: он виновато засуетился и ускорил шаг, увидев, что на площадке перед центральным входом почти не осталось машин. Визитеры разъехались.
— О, боюсь, маме не понравится то, что мы были так невнимательны к гостям, — с тревогой в голосе пролепетал он, не спуская преданного взгляда с полной, бесформенной фигуры, закутанной в серый шелк и кружева.
Миссис Робсон стояла на последней ступеньке крыльца и вдохновенно махала рукой вслед отъезжавшим гостям.
— Знаешь, всегда можно извиниться, — задумчиво сказала Вики. — Кроме того, это друзья твоих родителей…
Но Стюарт и Вики были неожиданно избавлены от укоров, назидательных наставлений или каких-либо других проявлений крайнего недовольства мадам Робсон. Пока провинившаяся парочка с опаской приближалась к дому, по подъездной дорожке промчался автомобиль и резко затормозил возле крыльца. Из него выскочил молодой человек и с воплем «Мама!» бросился к женщине в сером.
