А теперь она сорвалась, и что? Я готов смириться с тем, что она выйдет замуж за Дениса?
Почему-то эта мысль вызывала странное отторжение. И дело не только в деньгах. Во всей этой затее было что-то неправильное.
Алена вернула меня из мыслей, убрав руку с моего локтя, я посмотрел вопросительно.
— В туалет, — буркнула она и удалилась. Я на всякий случай отыскал глазами Макса, кто знает, вдруг ему придёт в голову пойти за ней?
Мы стояли компанией из четырёх человек, когда она вернулась. Я понял это по скользнувшей по моей спине ладони, выше, и Аленка пальцами зарылась в мои волосы. И снова организм отреагировал однозначно. Я повернул к ней голову: стоит, смотрит насмешливо своими глазищами.
— Я, наверное, пойду в номер? Вы еще долго тут?
А Макс уже рядом трется, прислушивается. Как же он меня достал за этот вечер. Никогда два часа не тянулись столь долго. Мне ещё объясняться с ним, что с Аленкой не выгорит. А то вон уже опять ручонки к ней тянет.
И я сделал то, чего сам от себя не ожидал: притянул ее к себе за шею и начал целовать.
Глава 11
Алена
Что, что он делает? Это правда, или я сошла с ума и попала в мир, где профессор Городецкий целует меня?
Вначале я растерялась, просто давая ему делать это, но вскоре сама не заметила, как стала отвечать.
Он целовал требовательно, настойчиво, без нежности и ласки, вторгаясь в мой рот своим языком, посасывая губами губы. Это была фантастика. Я тонула в наслаждении, отдаваясь ему целиком, вцепившись в спину мужчины, чтобы не упасть и чувствовать его ближе.
Умом понимала, что наш поцелуй выходит за любые рамки официоза и по продолжительности, и по содержанию, но остановиться не могла. Тепло разливалось по телу, концентрируясь внизу живота, кислород в лёгких кончался, а мы целовались, как безумные, забыв о том, что вокруг нас люди.
Наконец, Пал Сергеич оторвался от меня. На мгновенье показалось, что он даже растерян, такой у него был взгляд. От нас все тактично отошли, но посматривали и перешептывались.
Нахмурившись, Городецкий сказал:
— Иди, я скоро приду.
Кивнув, я почти побежала из зала. Мне нужно было время наедине с собой, чтобы осмыслить сей факт: я целовалась с Городецким! Что на него нашло вдруг? Неужели мои заигрывания с Максимом?
Согласна, я немного перегнула палку, но как ещё можно было отомстить этому наглому профессору? А он странным образом вёлся, злился, видя нас с Максимом рядом, и тем самым провоцировал меня на дальнейшее наступление.
Максим же, кажется, был совсем не против, даже успел разболтать подробности грядущего замужества. Корни уходят как раз в Италию, связано с наследством. Есть условие, по которому Максим должен быть женат, вот он и решил обойти его таким способом. Ну кстати, в чем-то даже благородно, мог любую простушку с улицы подобрать, а потом выставить за дверь и ничего не объяснить.
Интересно было бы взглянуть на лицо Максима, когда Городецкий ему сообщит, что дело не выгорело. После прилюдного поцелуя парень может решить, что Пал Сергеич просто не хочет расставаться со своей любовницей. Ещё скандал закатит, будет кричать что-то вроде “бизнес это бизнес, не надо мешать его с личным”!
Ага, как же, Аленка… Это ты одна тут у нас дура, остальные все контролируют. И все-таки зачем Пал Сергеич меня поцеловал?
Я импульсивно потрогала губы, стоя у лифта, он, как назло, не приезжал, не давая мне выйти из этого постгородецкого состояния. Как он мне прижимал! Как целовал! Какие у него вкусные губы, и у меня ноги до сих пор дрожат. Как это все неправильно! Мы не должны были этого делать!
Я зашла в номер и замерла в полутьме. Он скоро придёт. И мы окажемся один на один в комнате с огромной постелью, созданной для утех. Если он захочет меня опять поцеловать, я не смогу устоять. Особенно теперь, попробовав его губы на вкус…
Нет! Я должна. Между нами ничего нет и быть не может, я выхожу замуж за его сына. Может, распечатать эти слова и на стеночку повесить? Читать как мантру по утрам сто сорок четыре раза.
Так, ладно, сейчас я переоденусь и лягу спать, плевать, что за окном девять вечера и светло. Когда Городецкий придёт, буду симулировать сон (в то, что я реально могу в таком состоянии уснуть, я даже не пыталась поверить), и он отстанет. А утром мы просто сделаем вид, что ничего не было. Отличный план!
Я бросилась в комнату, чтобы снять платье и повесить в шкаф, щёлкнув выключателем, зажмурилась от света, а когда открыла глаза, застыла.
На кровати лежала Лиза. И все бы ничего, но лежала она без сознания, а голова была в крови.
Я смотрела на неё широко раскрытыми глазами, пока не осознала, что это не бред и не галлюцинация. Матерь божья, что тут происходит?! Даже не знаю, какой вопрос меня больше волновал: что Лиза здесь делает? Как она попала в номер? Кто ее так приложил? Жива ли она?
Пожалуй, с последнего и начнем. Подойдя к девушке, я потрогала шею. Жива! Слава те, господи! Так, теперь надо скорую, наверное?
Нет, теперь надо Городецкого! Вытащив телефон, я набрала номер и принялась ждать. Да сними же ты трубку, уже два гудка прошло.
— Да? — отозвался он, я перевела дух.
— Пал Сергеич, — заговорила почему-то шепотом, косясь на девушку, — тут в номере Лиза.
— Что? — кажется, он мне не поверил.
— Не что, а кто. Любовница ваша, Лиза. И это… Ее кто-то ударил по голове.
Пара секунд пауза, и Городецкий сказал:
— Жди, я сейчас, ничего там не трогай.
Я кивнула, хотя он этого видеть не мог и вообще уже трубку повесил. Перевела взгляд на Лизу и немного поклацала зубами. Что-то мне все это не нравится. Больше всего не нравится то, что я не понимаю, что происходит.
Городецкий появился через пять минут, услышав звук открываемой двери, я выглянула из спальни в гостиную убедиться, что это он, ибо ситуация, сами понимаете.
— Тут, — кивнула в сторону спальни, пройдя, профессор замер на пороге, разглядывая бедную Лизу. Да уж, в этот раз она действительно бедная.
— Ничего не трогала? — спросил, продолжая сканировать комнату.
— Нет.
Кивнув, он прошёл к Лизе, коснулся ее шеи, как и я несколько минут назад.
— Скорую вызвала?
— Я вас вызвала, вы как настоящий мужчина должны решить все проблемы.
Бросив на меня взгляд, Городецкий достал телефон и в две минуты изложил скорой ситуацию. Повесив трубку, заметил:
— Полиция тоже приедет.
— А без них никак?
— К сожалению, нет.
Пал Сергеич задумчиво потёр подбородок, а потом, достав из кармана пиджака платок, потянулся к Лизиной сумочке. Я только рот открыла от изумления.
— Вы что творите? — перешла на шепот.
Но он не ответил, продолжил рыться, используя платок, чтобы не оставлять отпечатки. Ну я так думаю, а там уж не знаю, может, ему просто не хотелось ее трогать?
Платье у Лизы было без карманов, так что ничего странного, что внимание Городецкий уделил сумочке. И к моему сущему удивлению достал оттуда листок формата А5, сложенный пополам. Раскрыв, нахмурился, о чем-то задумавшись.
— Что там? — я даже шею вытянула, но приблизиться не решилась, так и зависнув на пороге.
Но Пал Сергеич не думал отвечать, вместо этого сунул листок в карман пиджака и пошел в сторону гостиной.
— Эй, так нечестно! — я последовала за ним, мужчина, налив у бара бокал виски, сел на диван. — Покажите мне листок! — я встала напротив, уперев руки в бока.
Он сделал глоток и, отставив бокал на столик, мирно сказал:
— Меньше знаешь, крепче спишь.
Ну нет, так дело не пойдёт.
— Я расскажу полиции, что вы обыскали пострадавшую и прячете важные для дела улики.
— А я скажу, что ты моя пособница, и вообще, это была твоя идея.
И ведь хватит совести — скажет!
Но отступать не в моих правилах, зайдём с другой стороны. Я приблизилась к Городецкому, он нахмурился. Явно подозревает меня в неискренности. Мои пальцы медленно заскользили по ногам, задирая подол, Пал Сергеич перевёл взгляд туда. Потом снова уставился мне в лицо и смотрел так, словно пытался в мозг залезть.
