— Ждали лишь вас. — Леха, похоже, и не думал меня щадить. В бархатном тембре прорезались игривые нотки, и теперь загорелся уже не только верх, но и низ.
Никогда еще во время учебы у меня не случалось таких приступов, а тут… Словно волна с задних рядов дошла. Чувственная, горячая. Накрыла с головой. И выбила весь дух.
— Спасибо. — Пока с ногами не случилась «ватная болезнь», я упала на ближайший стул. — Тогда начнем.
***
Как уже скоро выяснилось, сказать было легче, чем сделать.
С институтских времен я так не путалась в словах, как сейчас. Никакая любовь к языку и профессионализм не могли настроить на рабочий лад, а минутная стрелка отказывалась кружить по циферблату.
Крамер будто игрался со мной. Как сытый лев с беспомощной добычей. Он совершенно не беспокоился, что рядом с нами посторонние.
С его подачи диалоги о еде виртуозно сводились к гастрономическим изыскам, которые нужно было «неспешно смаковать», «держать на языке, чувствуя все грани вкуса», наслаждаться каждой «нотой». Описания улиц превращались в порнографические туры с «узкими каналами» и «плавными изгибами пешеходных дорожек».
В каждой фразе так и слышался двойной смысл. В каждом вопросе легко читался намек.
Опыт прежних совместных занятий не помогал совсем. Я, как могла, старалась думать лишь об уроке. Зачитывала задания, слушала ответы. Но все новые и новые реплики Лехи выбивала из колеи. Затуманенный взгляд то на грудь, то на живот, то ниже перенаправлял табун похотливых мурашек.
И трусы мокли.
Насквозь.
Так что я чувствовала эту влагу.
Тесно сжимала колени.
Изо всех сил пыталась дышать ровно.
И проклинала себя за то, что додумалась надеть тонкий кружевной бюстгальтер, который с головой выдавал возбуждение.
Это было выше моих сил. Казалось, даже воздух в помещении искрился от эротических импульсов. Откровенное желание било по каждому. Девчонки все чаще облизывали губы. Парни постоянно отвлекались и залипали в своих конспектах. И лишь один оборзевший, уверенный в себе альфа-самец продолжал трахать, изматывать меня своим жадным взглядом.
На вопрос: «Можно ли заниматься сексом не раздеваясь, на виду у дюжины людей?», — у меня теперь был точный ответ. Можно! Но за это знание одного нахального типа хотелось прибить.
В общем, не представляю, как я выдержала две пары. Нервная система сбоила от обилия сигналов.
Однако, стоило всем учащимся покинуть аудиторию… стоило нам с Лехой остаться один на один, я пожалела, что на сегодня мои занятия закончены.
***
Крамер только успел подняться со своего места, а температура воздуха, по ощущениям, повысилась на пяток градусов. В кабинете словно отопление включили. Как лютой зимой — на максимум.
Пока не случилось что-нибудь, за что мне станет стыдно, нужно было срочно бежать отсюда.
— Леш, спасибо, конечно, за помощь, но тебе не обязательно приходить на занятия.
Не разбирая, где и что, я сложила в папку все свои бумажки, бросила телефон на дно сумочки и стала искать ключи. От шока, что Леха явился на курсы, я кинула их неизвестно куда, и теперь приходилось за это расплачиваться. Как назло!
— Уверена? — Крамер неспешно подошел к одному подоконнику. Задумчиво посмотрел в окно, потянул за шнур жалюзи.
— Да. Абсолютно. Заведующему я сама могу сказать, что ты уехал.
— Мне несложно кататься сюда пару раз в неделю. — Второе окно постигла та же участь. — К тому же это лучше, чем вылавливать тебя по всему Питеру.
Я проследила за тем, как узкие полосы пластика поворачиваются, отсекая кабинет от улицы, и сглотнула. Стало совсем душно. Леха будто не свет закрыл, а перекрыл доступ кислорода.
— У нас уговор. Вылавливать не придется…
Тихо выругавшись на себя из-за долбаных ключей, которые наотрез оказывались находиться, я вывернула все содержимое сумочки на стол.
— Предпочитаю все контролировать сам.
Леха подошел вплотную. Сдвинул блокнот, под которым лежала связка, и направился к двери.
— Не нужно…
От догадки, что именно он задумал, меня пробила дрожь.
— Что именно «не нужно»?
В тишине щелкнул замок. Потом погас свет.
Духота достигла предела. Небось, пасхальному куличу в духовке было прохладнее, чем мне сейчас. Следовало срочно убираться, но даже встать со стула не хватило сил.
— Леш, здесь еще занятия идут.
Спасаясь от удушья, я оттянула воротник. Особо не помогло. Надо мной тучей навис Крамер, и сушить стало уже изнутри.
— Занятия — это хорошо. — Горячие ладони коснулись щек. Погладили нежно, как кошку. И тут же скользнули ниже, обхватывая грудь.
— Леш… — вырвалось с предательским стоном. — Нет…
Пальцы сквозь ткань сжали соски.
— Что ты сказала? — Посылая болезненные разряды в пах, покатали набухшие вершинки.
— Пожалуйста, нет… — я облизала губы.
— Две пары мечтал это сделать. — Сломив вялые попытки удержать его, Леха задрал мой гольф и спустил вниз чашки бюстгальтера. — Думал, парту членом проломлю.
Он рывком оторвал меня от стула. Усадил попой на столешницу и сразу же накрыл соски губами. Вначале один, слегка прикусив. Затем — другой.
— Нет, Леша! Это же класс! Что ты делаешь?..
Я честно попыталась его остановить. Даже в грудь толкнула. Но проще было тормознуть поезд. Попытка сказать еще хоть слово закончилась языком во рту. А толчок — перехваченной ладонью, которую мгновенно прижали к мужскому паху.
— Он очень соскучился по своей училке.
Судя по размеру и твердости, членом на самом деле можно было сломать парту. В брюках не осталось ни одного свободного сантиметра, и казалось, эта дубина вот-вот порвет металлическую молнию.
Пожалуй, в одежде мужское достоинство Крамера выглядело не менее впечатляющим, чем без нее. Совершенная часть совершенного тела. И прямо сейчас эта штуковина могла оказаться во мне.
— Леш, сюда могут войти. В соседних классах еще занятия идут. А у уборщицы вообще ключи от всех кабинетов.
Я чуть не захныкала, убирая руку с паха. Хотелось послать все к чертовой матери. Расстегнуть ширинку, опуститься на колени и попробовать, какой Леха на вкус.
Губы саднило от такого желания. Никогда не была любительницей минета, а тут… словно рассудок помутился. И не смущало, что мы в классе, где я почти каждый день веду занятия. На парте, за которой сидят мои ученики.
Чужое безумство заражало. Сбивало с толку. Будило во мне что-то… незнакомое.
— Всегда хотел угостить тебя на школьной парте… — Будто мыслей о твердости под пальцами мне было мало, Леха расстегнул ширинку и оттянул вниз резинку трусов. — …вот этим.
Он сам положил мою правую ладонь на свой ствол и заставил провести по всей длине.
— Давай, родная. Расскажи ему, как ты соскучилась.
— Извращенец.
Не удержавшись, я коснулась большим пальцем бархатной налитой головки. Размазала выступившую каплю влаги и невольно заерзала.
— Нравится? — паршивец ухмыльнулся. — Хочешь почувствовать его в себе?
— Дома! Только дома. — Не знаю, как я смогла это выговорить.
— Обязательно. Дома продолжим.
Он надавил ладонью мне на грудь, заставляя откинуться спиной на столешницу, и вклинился бедрами между ног.
— А сейчас я тебя немножко потрахаю, чтобы можно было добраться до этого дома без ДТП.
Решительно сдвинул в сторону мои многострадальные трусы и толкнулся двумя пальцами внутрь.
Словно не было сутки назад безумного секса, будто не загибалась от оргазмов, я чуть не взвыла. Это оказалось слишком остро. Мышцы живота сжались, и спина выгнулась дугой.
Чтобы не заорать, пришлось больно укусить себя за щеку изнутри.
— Какая у нас тут мокрая училка.
Леха с чавкающим звуков вышел. Как эскимо, облизал пальцы. И снова загнал их в меня до основания.
— Признавайся, о чем ты таком думала? — стал ритмично двигать рукой уже без пауз. Скользил, слегка раздвигая пальцы. Растягивал меня, подготавливая…
