Если бы я только знала, что это за сделка.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила я. — Ты продержишься без нее?
Винни действительно была главным помощником для нас обоих. Были и другие, кто работал в офисе, Синди и Пол, но Винни была нашим постоянным сотрудником.
— Несколько дней — никаких проблем. И я чувствую то же самое. Готова к встрече с маленькой Кеннеди.
Кеннеди.
— Ладно, — начала я после глотка воды. — Можешь ввести меня в курс дела? Я планирую приступить к работе завтра.
— Конечно. Дай мне устроиться поудобнее. С чего ты хочешь начать?
Глава 15
Арания
Было уже больше восьми часов, когда желудок напомнил мне об одном из королевских распоряжений Спарроу.
— Ради всего святого, ешь.
Выключив ноутбук, я положила его в сумку, чтобы отнести наверх. Я хотела быть готовой к работе утром — я отсутствовала слишком долго. После разговора с Луизой я почувствовала себя лучше, более собранной. Мы проговорили больше часа, закончив разговор чуть позже семи. После этого я позвонила Винни. Ее возбуждение от поездок туда и обратно между Чикаго и Боулдером было заразительным — и поначалу удивительным. Я и не подозревала, что это была поездка на работу. Я думала, она просто помогает учить кого-то другого. И поскольку я не была тем, кто предложил первоначальное повышение — потому что, очевидно, увеличение зарплаты тоже было в предложении — я потратила больше времени, слушая, чем говоря.
Она немного рассказала мне о своей подруге. Они вместе выросли недалеко от Боулдера, и Лесли приехала в Чикаго учиться в колледже и никогда не возвращалась. Винни сказала, что должна приехать в офис в понедельник утром, и планировала остаться до среды. А пока она будет помогать новому человеку посредством звонков и телеконференций. Она сняла себе номер в том же отеле, где почти две недели назад сняла номер для меня.
Эта временная шкала казалась мне невероятной. Трудно было понять все, что произошло за столь короткое время. Предположительно, Бог сотворил мир за семь дней — одну неделю. За вдвое больше времени Стерлинг Спарроу разнес мой мир в пух и прах.
Выключив музыку и свет в кабинете Стерлинга, я оставила сумку у лестницы и отправилась на поиски кухни, вспомнив, как Стерлинг нес меня. Однако Патрик пришел с другой стороны. Я побрела дальше, желая осмотреть квартиру поближе. Переходя из комнаты в комнату, я сделала несколько неверных поворотов в самостоятельной экскурсии. Конечно, я могла бы позвонить Лорне, но мне это показалось глупым. Это была квартира — огромная квартира, но все же квартира. В конце концов, я доберусь до кухни, и там вполне смогу сделать себе бутерброд.
Мои ноги замерли, когда я вошла в большую открытую гостиную со стильной мебелью и камином. Как и в спальне Стерлинга наверху, в этой комнате были окна во всю стену. Как пламя мотылька стекло притянуло меня ближе. Стоя там, где сходились оконные стены, я зачарованно смотрела, как небо и город подо мной покрываются розовыми, красными и пурпурными оттенками, отбрасываемыми лучами великолепного заката.
Было удивительно видеть красоту природы даже в центре одного из крупнейших городов Соединенных Штатов.
Перед моими глазами ожили огни по всему городу. Когда небо потемнело, их сияние высветило яркие сферы света из окон и вдоль улиц внизу. Выше на горизонте, с верхушек высоких зданий сверкали красочные слова, рекламирующие здания.
Пока я вглядывалась в сгущающуюся темноту, мне стало легче поверить, что мир, о котором говорил Стерлинг, скрывается в темных районах города, а не в пузырях света.
Отгоняя озноб, вызванный мыслями о невидимой тьме, я продолжила свой путь. Дверь, через которую прошла миссис Спарроу, очевидно, была одним из выходов в квартиру Стерлинга. В своем предупреждении он сказал «выходы» — во множественном числе. Я не знала, где находится еще один или другие. Его угроза, что я даже не думала о том, чтобы приближаться к одному из них, немного обеспокоила меня. Я не хотела вступать в контакт с одним из них невольно, не зная, что это он. Судя по его тону в трубке, я сомневалась, что он поверит моему заявлению о незнании, а даже если и поверит, то не примет его.
По этой причине, обыскивая первый этаж, я старалась избегать закрытых дверей.
Нам с ним и так было что обсудить сегодня. Я не искала другой причины спровоцировать его наказание, ну, не больше, чем я уже сделала. Когда я, наконец, вошла в кухню, то поняла, что сделала то, что собиралась сделать. Я еще раз осмотрела первый этаж и нашла дорогу, по которой Патрик вошел утром.
Щелчок нескольких выключателей — и вся кухня залилась теплым желтым светом. Окно, которое сегодня было заполнено голубым небом, теперь стало черным, превратив стекло из окна в зеркало. В отражении комнаты кухня казалась вдвое больше.
Когда я рылась в холодильнике и открывала шкафы, меня мучила совесть, что я вторглась на чужую территорию. Спасительная благодать заключалась в том, что меня бы не выгнали за это.
На самом деле мне не нужно было рыться. Внутри холодильника, как на ладони, стояли две накрытые тарелки, одинаковые по содержимому и значительно отличающиеся по порциям. Сняв крышку с меньшей порции, я ощутила восхитительный аромат того, что, по-видимому, было моим приготовленным ужином.
Большую я оставила там, где нашла, потому что Стерлинг сказал, что вернется только через час…
Было странно думать об этом месте как о доме?
Я даже не могла найти кухню.
…я поставила тарелку с жареной курицей, обжаренным луком и перцем, и красным картофелем в микроволновку и взяла один из двух салатов, которые заметила. С салатом и разогретым ужином я села за барную стойку и сделала, как мне было сказано, — поела.
Это случилось, когда я ополаскивала посуду.
Энергия изменилась.
Мне не нужно было оборачиваться или видеть. Я знала, что он здесь.
Глубоко вздохнув, я закрыла глаза, когда тепло тела Стерлинга накрыло мою спину, а свежий аромат душа заполнил чувства. Я не была уверена, как он и Рид могли двигаться так тихо, но они это делали.
Глубокий тенор Стерлинга грохотал от моих ушей до пальцев ног, возбуждая каждый нерв, заставляя маленькие волоски на шее напрячься.
— Приятно видеть, что ты можешь следовать, по крайней мере, некоторым инструкциям. Самое время тебе, черт возьми, поесть.
Было так много вещей, которые я хотела сказать, и вопросов, которые хотела задать. Было легче придумать все это, пока он был в отъезде. Теперь, когда он положил свои большие руки на край раковины, зажав меня между вытянутыми руками, а его тело ожило позади меня, я не могла вспомнить ни одного из них.
Повернувшись, я положила руки на грудь Стерлинга. С быстрым биением его сердца под моими ладонями, я осмотрела его, каждый дюйм — от его взъерошенных влажных волос, темных глаз и высоких скул до жесткой свежевыбритой точеной челюсти. Мой взгляд опустился на туго натянутые сухожилия на мощной шее и медленно покачивающийся кадык. Его темно — синяя футболка была темнее там, где та была влажной, а джинсы висели низко, частично прикрывая его босые ноги.
— Где ты был?
— Убеждался, что ты в безопасности.
— Ты принял душ. Почему ты принял душ?
Вопрос прозвучал неуверенно, как будто мой разум знал, что я не хочу слышать ответ, хотя рот не мог удержаться от вопроса.
— Потому что, солнышко, иногда то, что мы делаем, становится грязным. Ты никогда ничего этого не увидишь.
Мои глаза расширились.
— Стерлинг, что ты сделал? Что случилось? Ты был в безопасности?
Откуда взялся этот последний вопрос? Неужели я забочусь о том, чтобы он был в безопасности?
Да.
Одним махом он схватил меня за задницу и приподнял. Развернувшись, он посадил меня на барную стойку, ту самую, где я только что ела, и втиснулся между моих коленей. Из-за высоты столешницы наши носы были достаточно близко, чтобы соприкоснуться. Мы смотрели друг другу в глаза, когда он, не мигая, уставился на меня.
