— А-а, так ты о том разе? Вот дурная голова, совсем забыла, — для верности стукнула себя ладонью по лбу. — Да, я ужинала там как-то. Как раз в тот день я по чистой случайности встретила там нашего соседа — Рината, ну, доктора. Ну, который…
— Я знаю Рината, — кивнул он с лёгкой улыбкой.
— Так вот… О, чайник закипел, — быстро отвернулась, радуясь возможности не смотреть ему в глаза. — В общем, он тоже приехал туда поужинать, мы поболтали. О том… о сём. Тебе сахар положить?
— Ты уже положила, спасибо.
— Ну вот, в общем, вот так, — снова обернулась, надеясь, что по моему лицу ничего не читается.
Разлив по чашкам кипяток, уселась напротив, то и дело вымучивая нервную улыбку. Врать на ходу — дело такое.
— Какое интересное вышло совпадение, да? — сделал он большой глоток, не отводя от меня внимательных глаз. — И ты, и я, и он — все вместе в центре в один день. Правда, его я с тобой не видел, ты одна была.
Я поперхнулась. Ох, дьявол. Врать — точно не моё. Сама себя же едва не выдала!
— Стелла! — по витражу словно кувалдой ударили. — Открывай, я знаю, что ты дома!
Мы с Андреем, одновременно вздрогнув от неожиданности, вместе уставились на входную дверь.
— Иди открывай, иначе она стекло разобьёт, — усмехнулся он, и я поплелась к выходу, радуясь возможности замять неловкую ситуацию с моим фееричным проколом.
Лола ворвалась в дом словно загнанная ураганом Катрина: непривычно всклокоченные волосы, чуть опухшие ненакрашенные веки. Я никогда не видела её такой, хотя и зарёванная она выглядела очень привлекательно.
— Это катастрофа, подруга! Лютый ужас! Конец света! А, Андрей, привет, — мазнула по моему гостю хмурым взглядом, после чего без спроса плюхнулась на диван и с ещё большим драматизмом продолжила свои стенания: — Я весь день в шоке! Да я просто жить не хочу! Вот что мне теперь делать? Что-о?!
— Ладно, я пойду, наверное, — тактично поднялся Андрей. — Я возьму с собой пару печенюшек?
— Да, конечно, — вышло немного рассеянно. — Только они магазинные.
Признаться, поведение Лолы меня взволновало. Хоть "подружки" мы с огромной натяжкой, но ведь она точно плакала, стало быть, произошло что-то плохое. А нормального человека это не может не тронуть.
Когда за Андреем закрылась дверь, я подсела к соседке, прихватив со стола коробку бумажных салфеток.
— Что с тобой? Поссорилась с Борей?
— Да о чём ты! Мы в жизни не ссорились. Если бы это — я была бы счастлива. Но случилась настоящая трагедия! — вытащила одну салфетку и смачно высморкалась.
— Боже… Неужели кто-то умер!
— Хуже. Вот, — Лола залезла в карман крошечного рюкзака и положила передо мной на стол…
…электронный тест на беременность. Я делала такие сотню, если не тысячу раз. И никогда не видела на нём двух таких потрясающих, поражающих своей чёткостью и яркостью полосок.
Увиденное сразу же отразилось болью. Глубинной, о которой я привыкла молчать с чужими людьми.
— Ты… ты беременна? Серьёзно? Лола, я тебя поздравляю! — я бросилась к ней на шею, но она тут же в ужасе меня оттолкнула, словно я сделала что-то противоестественное. Из разряда рассмеяться на церковной службе или толкнуть немощную старушку.
— Ты сдурела? Это же ужасно! Я терпеть не могу детей! Эти крики, истерики, сопливые носы…
Услышав это, я резко перехотела её обнимать. Но тут только моя вина, я совсем забыла, что она чайлдфри.
— Успокойся, это на самом деле великое счастье. Как только ты впервые возьмёшь на руки своего малыша, ты сразу же его полюбишь, вот увидишь.
— Нет! Никогда! Я… боюсь их, они пугают меня. Пугает то, что станет с моим телом, — она опустила голову и осмотрела себя, как будто беременность уже успела безобразно на ней отразиться. — Моя прекрасная грудь обвиснет, бёдра покроются целлюлитом, а лицо прыщами. Я буду постоянно пастись у холодильника и в конечном итоге стану толстая и страшная! Стану никому не нужна! Даже Боре!
— Глупости! Боря любит тебя и… — я на секунду зависла, опустив взгляд на её плоский живот. — Прости, может, я лезу не в своё дело, но… это же от Бори?
— Конечно, от кого же ещё! — вскинулась она. — Он как вернулся тогда из своего Израиля, так полночи с меня не мог слезть. И не потому, что у него поясницу заклинило. Не знаю, чем они там его напичкали, но он словно сбесился — ни минуты мне покоя теперь! А тут смотрю — задержка. Первая в жизни! Я купила этот дурацкий тест, и вот, полюбуйся! — вытащила ещё одну салфетку и снова громко высморкалась. — Я не знаю, что мне теперь делать!
— А что тут можно сделать? Конечно, рожать.
— Ты с ума сошла, да? — подняла на меня зарёванные глаза. — Я буду отвратительной матерью! Всё кончено, понимаешь? Жизнь — кончена!
Она выглядела такой искренне несчастной, что я не выдержала и снова её обняла. Я совершенно не разделяла её чувств, я ей… позавидовала. Потому что она не хотела — и вот, так просто и легко. А тут годы потрачены впустую… Годы! Против единственного раза.
— Ты рассказала Боре?
— Нет, — шумно шмыгнула носом. — И ни за что не расскажу, иначе он заставит меня родить! Он хочет ребёнка уже давно, а я — нет. Я действительно его не хочу. Я не смогу его полюбить, я знаю!
— Сможешь, вот увидишь. Не пори горячку, успокойся. Подумай хорошо обо всём, всё взвесь. И обязательно расскажи Боре, слышишь? Нельзя скрывать от мужчины такое, он имеет право знать.
Она несколько раз рассеянно кивнула головой, решив для себя что-то, и слизала с губ слёзы.
— Ладно, пойду домой, голова ужасно разболелась. И… тебе не кажется, что я уже поправилась? Вот тут, — рывком приподняла кофточку и оттянула на талии кожу без единого грамма жира.
— Лола! — я закатила глаза. — Если беременность произошла тогда, то у тебя срок максимум дней двадцать! Какое поправилась!
— Боже, кто бы мог подумать, я же всю жизнь пью противозачаточные таблетки, а тут пропустила один-единственный раз… Это ужасно. Просто ужасно… — негодуя, забрала со спинки дивана свой рюкзачок, а потом зависла, глядя перед собой. — Ого, что это у них там стряслось? — беременность вмиг была забыта — Лола снова стала прежней Лолой: любопытной, везде сующий свой хорошенький нос. — Глянь.
Я обернулась и посмотрела туда, куда смотрит она: к соседскому дому подъехала карета “скорой помощи” и следом, взвизгнув шинами, машина Рината.
Мы вместе подошли ближе к окну и отодвинули шторки, каждая со своей стороны. Не знаю, о чём думала она, но я ощутила острый приступ вины… и эгоистичной радости. Вины за то, что плохо стало, судя по всему, Жанне, плохого я ей точно не желала. А радости, потому что увидела Рината.
Я смотрела на его широкую спину, обтянутую серым пиджаком, и вспоминала, каков он без одежды…
Гореть мне за это в аду. Но он мне действительно нравится! И даже стал дорог. Это не просто животная страсть, это точно что-то большее. Что-то такое, о чём я не хотела даже думать. Потому что не секс может разрушить несколько судеб, а именно это запертое в подсознании запретное чувство к чужому мужу.
— Может, она с собой покончить хотела, как думаешь? — прошептала Лола, продолжая тихо всхлипывать уже на автомате. — У неё же каша в голове явно пригорает. Или вообще, она тоже узнала, что беременна, и обалдела, как и я. Хотя, вероятнее всего, первое.
Я повернула к ней голову и посмотрела словно на сумасшедшую.
— А что? — она тоже обернулась на меня. — У неё же не все дома, а то ты не видишь! Кстати, вы подружились с секси-доктором, да?
Мой взгляд однозначно забегал.
— С чего ты это взяла?
— Я видела, как вы бегали вместе как-то утром. На прошлой неделе. Или позапрошлой.
Чёрт! Чёрт! Чёрт!!! Я и подумать не могла, что здесь все такие внимательные и глазастые. Сначала Андрей, теперь вот она…
— Да, встретились как-то… Случайно.
— Так вы подружились?
— Ну, не то чтобы подружились, скорее… О, смотри, выходят, — я быстро перевела тему, кивнув на соседский дом. Оттуда действительно вышли Ринат вместе с парнем в синем медицинском костюме. Ринат что-то ему эмоционально рассказывал, даже как будто доказывал, подкрепляя всё размашистыми жестами рук, а из окна гостиной торчало бледное лицо Жанны.
