Он полностью собран ─ свежий светлый костюм оттеняет его инфернальную внешность, а волосы зализаны назад. Чувственные губы поджаты. Мой мужчина почти на меня не смотрит. Берет мой телефон и без слов вкладывает мне в руку. Сжимает мои пальцы на корпусе и убирает руку. Я почти вскрикиваю, теряя его тепло.
─ Ты наказана, но я дам тебе выбор. Когда я уйду, ты можешь позвонить подруге или еще кому. Не терпи, девочка. Если ты не готова к такой жизни, то давай просто оставим то, что между нами было, приятным воспоминанием. Но есть и другой вариант… Дождись меня, и я сам тебя освобожу. Ты поняла правила?
Киваю и разжимаю дрожащие, пересохшие губы, чтоб умолять его остаться, но Артём разворачивается на сто восемьдесят градусов и идет к выходу. Распахивает дверь и выходит, оставив меня наедине с тем, чего я не понимаю, но чувствую кожей. Нечто такое, что меня зажигает. Огонь, который капает с кончиков его пальцев. Проникает в легкие с поцелуями. Горит в глазах и звучит в голосе.
В полуметре от футона валяется его вчерашняя рубашка. Мне не холодно, но это вещь Артёма, и я хочу завернуться в нее и представить себя в его объятиях. Еще пару дней назад я жаловалась на заскриптованность своей жизни, а теперь мне нужно достать лут и не задушиться. Та еще задачка, а я далеко не Лара Крофт.
Я переползаю ближе к краю футона и тяну руку к рубашке. Придушиваю сама себя, закашливаюсь до слез и беру паузу. Вновь тянусь до темноты в глазах, будто то не рубашка, а спасательный круг. Почти отключившись, отползаю от края, и пока пытаюсь прийти в себя, стараюсь придумать способ получше.
Когда-то я занималась спортивной гимнастикой и умею владеть телом. Ноги иногда полезнее рук. Сажусь максимально близко к краю и пытаюсь дотянуться до цели уже кончиками пальцев ног. Пару раз едва не придушиваюсь, но мне все же удается извернуться и подцепить самый краешек. А потом подтащить рубашку достаточно близко, чтобы уже приближать ее к себе увереннее. Медленно подтаскиваю рубашку к футону, сгибая ногу в колене. Наконец, хватаю тонкую ткань дрожащими пальцами, радуясь, как ребенок, что удалось выполнить непростой квест.
Надеваю рубашку, запахиваю поплотнее и обнимаю себя руками поверх, чтобы хоть немного утешиться. Артём обещал, что вернется, так что это просто часть игры. Сейчас пройдет минут пятнадцать, и он придет, снимет с меня ошейник и нежно поцелует. Не может же он оставить меня здесь надолго. Это же жестоко.
Смотрю на экран телефон снова и снова: проходит час за часом, и все множатся пропущенные вызовы от Людмилы. Совершенно неожиданно я прекращаю гипнотизировать входную дверь, и во мне зажигается крупица его неистовства. Что Артём себе позволяет? Посадил меня на поводок из-за жалкого стона. Я ─ не собака. И не игрушка. Я ─ человек.
Дышу часто и шумно. Обливаюсь потом. Дергаю шнур изо всех сил, пытаясь оторвать его от решетки. Без толку. Он слишком крепкий и только нарезал пальцы и ладони до пунцовых отметин. Тогда я ложусь на спину, упираюсь ступнями в края решетки и тяну снова, покрепче перехватив шнур у самого колечка. Тяну, отталкиваясь ногами и игнорируя саднящие руки, но только лишаю себя возможности полноценно дышать.
Лежу и пытаюсь восстановить дыхание. От беспомощности остается только реветь, но вместо этого я издаю почти звериный рык и начинаю молотить кулаками футон ─ он такой жесткий, что я только сношу кожу на костяшках.
Хватаю телефон и набираю Люду. Я ему покажу! Артём вернется и не найдет меня здесь. И тогда он пожалеет о своем поступке. Пожалеет.
─ Наконец-то, ─ буквально через пару гудков раздается её взволнованный голос. ─ Ты в порядке, малая?
─Да, ─ вру я, стараясь говорить нормально, что не так просто в ошейнике. ─ Прости, что не вышла на смену. Я проспала.
─ Ты где сейчас? ─ спрашивает она тоном мамки. Ага, сейчас еще и Люда подключится к моему воспитанию.
─ Я у Артёма, ─ отвечаю я и вдруг понимаю, что мне расхотелось просить помощи.
Вчерашней Лере было бы стыдно признаться, что она сидит на привязи в доме малознакомого мужчины и, возможно, нуждается в помощи. Сегодняшняя Лера не постеснялась бы заявить о таком, но проблема в том, что она каждой клеточкой своего существа тянется к «Хозяину» и хочет его дождаться. Решаю потерпеть еще пару часов, и только если он не появится, попросить Люду о помощи.
─ Закрутилось у вас. Он хоть нормальный? ─ спрашивает она с недоверием.
─ Да, он огонь, ─ отвечаю я наскоро и пытаюсь «слиться»: ─ Прости, нужно идти. Я перезвоню попозже.
Она продолжает говорить, но я сбрасываю вызов и бросаю телефон на пол. Мне хочется зашвырнуть его подальше, чтоб невозможно было достать, а, следовательно, и сбежать. Хорошо, что Артём не успел дать мне свой номер телефона, а то я бы уже позвонила и сделала только хуже своими мольбами, которые его не пронимают.
Сворачиваюсь клубочком, чувствуя, как грубый футон терзает тело, и принимаюсь ждать. Трясусь не от холода, но оттого, что теряю его запах. Не могу оставить в покое ошейник. Поглаживаю теплую поверхность. Прохожусь пальчиками вдоль тех мест, где он плотно прилегает к коже и даже впивается в нее. Ведь это моя связь с Артёмом. Интересно, носили ли его до меня? Или он купил новый? Ошейник пахнет чем-то особенным ─ это не просто запах кожи. Это запах страсти и вседозволенности, выраженной через пленение.
Я уже даже не смотрю на телефон. Кажется, что время остановилось. О том, что минуты все так же летят, напоминает только стремительно наполняющийся мочевой пузырь.
* * *
Лязг ключей в замочной скважине ─ такой громкий, что звенит в ушах. Я приоткрываю глаза и тут же снова зажмуриваюсь, пытаясь вновь провалиться в сон. Бессмысленно вскакивать каждый раз, когда мерещится, что отпирается входная дверь. Я уже давно потеряла надежду. Да и связь с реальностью тоже. За миг счастья я теперь плачу бесконечными муками ожидания. И дело не в ошейнике с поводком.
Тяжелые шаги.
