Ставлю пометочку, что, как только отнесу все в ванную, сразу вернусь с Ритой к разговору о том, что на сегодня нам пора закругляться.
Только вот когда в дверь снова звонят, я споласкиваю ведро под душем.
То, что Ритка идет открывать, ясно как день.
Ополаскиваю руки и, немного поправив хвост, который завязала на самой макушке, выхожу в прихожую.
— …тебе здесь не рады, — язвит Макарова.
Кирилл, а я уверена, что это он, остается стоять за порогом. Когда подхожу ближе, убеждаюсь, что это действительно он.
— Рит, — прячу руки за спину, — это я его позвала.
— Что? Мы о чем с тобой днем говорили?
Рита закатывает глаза и смотрит… Не с жалостью. Нет. Со злостью. Я прямо вижу, как в ее зрачках пылает огонь. Страшные языки пламени.
— Он по делу, — киваю в такт своим словам и открываю дверь шире. Тем самым задевая подругу плечом.
— Больная!
— Рит…
Кирилл переступает порог. Молчит. Реагирует на Риткину истерику максимально спокойно, так, словно ничего здесь вообще не происходит.
— Макарова, у тебя климакс или просто мужика не хватает?
Что я там говорила про его молчание?
Лучше бы он и правда молчал. Закрываю лицо руками, потому что знаю, что вот сейчас будет скандал. Подруга в свою сторону такого не потерпит.
— Зато, я смотрю, ты себе решил новое развлечение найти, — фыркает, задевая меня взглядом. — Прости, Оль, это не в обиду тебе, но как ты можешь… Я думала, что твои мозги наконец-то встали на место.
Пока Рита изрекает этот поток слов, она одевается. Застегивает пуговицы на рубашке, ремень сумки поправляет, лодочки…
— Ты все не так поняла, — выдыхаю. Пытаюсь оправдаться, как и всегда, пытаюсь оправдаться.
— Это твое дело и твоя жизнь, — вымученно ведет рукой по лбу. — Просто я тебя предупреждала.
Рита натянуто улыбается, целует меня в щеку и выскальзывает за дверь.
Пару секунд смотрю на деревянные реечки. Которыми хозяйка зачем-то обила дверь с внутренней стороны, и только потом перевожу взгляд на Кирилла.
Он, в отличие от меня, невозмутим.
— Она, наверное, права, — выдаю, прежде чем успеваю подумать. В голове так много мыслей, и все они путаются. Я абсолютно не знаю, как будет лучше для меня самой. Любые колыхания почвы под ногами вводят в растерянность. Вот как сейчас.
— Нет, — отрезает Бушманов и, скинув обувь, идет на кухню.
Семеню следом.
Кирилл садится на стул, тот самый, на котором еще пять минут назад сидела Ритка.
— Завтра с двенадцати до двух ничего не планируй. Я в это время заскочу, поедем к Ромке.
— К кому?
— По поводу работы.
— А, — поджимаю пальчики на ногах. — Спасибо.
Тереблю кончики своих волос, намертво прилипнув спиной к стене.
Кирилл поднимается. Осматривает кухню, чуть дольше задерживая взгляд на бутылке шампанского. Едва заметно ухмыляется и делает шаг к арке, ведущей в прихожую. Вот-вот пройдет мимо меня.
Еще сильнее вжимаюсь в стену, но при этом, мне вдруг очень хочется, чтобы он до меня дотронулся. Вытягиваю руку, задевая пальцами только плотный материал его куртки, стоит только мужской фигуре поравняется с моей.
— Может, поужинаем? — спрашиваю, смотря перед собой. Кирилл уже в прихожей, возможно, вообще меня не слышит. Но это, конечно, неправда. Я чувствую на себе его взгляд, и продолжаю:
— Я приготовила, поесть не успела, Ритка забежала…да и поговорить мы хотели…
— Ну, что ты мне хотела сказать, я в принципе понял, — его голос становится ближе.
— Да? — резко разворачиваюсь, практически налетая ему на грудь.
— Да, — смотрит на меня сверху вниз.
— Значит, ты согласен?
Кир подвисает буквально на пару секунд и выгибает правую бровь в немом вопросе.
— Свободные отношения, — выдаю очень быстро. — Как друзья, только…
На самом деле, еще днем я хотела сказать другое. Что нам лучше держаться друг от друга подальше. Но проведя целый день в терзающих мыслях, к вечеру в голове начало формироваться немного иное предложение. Очень необычное для такой, как я.
И не будь тут скандала с Ритой, я бы, скорее всего, попросила Кирилла о первом. Не видеться.
Но теперь, что-то внутри меня бунтует. Настолько, что, стоя с ним, лицом к лицу, я уверенно предлагаю ему обманку, которая для каждого из нас будет удобной и выгодной.
— Ты сам предлагал дружить, — замолкаю. — Но давай будем друг с другом честны. Твои поцелуи на дружбу непохожи. Уж прости, — улыбаюсь. — Поэтому…
—…зачем себя ограничивать? — он ведет ладонью по моему плечу. Чуть выше. Обхватывает шею, щеку. Склоняется совсем близко. Его лицо в паре миллиметров от моего.
— Да.
Киваю и тянусь вверх. Мне не приходится применять никаких усилий, чтобы дотянуться до его губ.
Коснуться теплой, мягкой кожи, и совсем немного запутаться пальчиками в жестких темных волосах на макушке.
14
"Оля даже понятия не имеет, куда себя хочет впутать подобной условностью.
И волки сыты, и овцы целы, блин…" (с.) Кирилл
Она целует сама. Проявляет инициативу. Я наслаждаюсь этим моментом ровно настолько, насколько сейчас могу себе это позволить.
Глупая обманка, в которой она хочет утопить нас обоих. Снова.
Оля даже понятия не имеет, куда себя хочет впутать подобной условностью. И волки сыты, и овцы целы, блин…
Все же какая-то доля рациональности мне все еще присуща.
Конечно, предложение на троечку. Но, если нравится, пусть тешится. Надолго ее все равно не хватит.
— Отомри, — чуть сильнее сжимаю ее плечи. — Оль?
— Я просто так и не услышала твой ответ.
— Он положительный, — отхожу к окну, быстрым жестом отодвигая шторку. — Так даже проще, — пожимаю плечами и снимаю куртку.
Говорю так намеренно.
На Грицай смотрю вполоборота. Она внимательно следит за тем, как я вешаю куртку на спинку стула.
— И чего стоишь?
Вижу, что нервничает, но моя скотская натура не может без издевки.
— Раздевайся, — делаю шаг к ней. — После наших договоренностей ужин стал как-то совсем неактуален.
Грицай хлопает глазами, крепко прижимая ладони к груди.
Буквально пару секунд наблюдаю за лицом, на котором вырисовывается гамма сменяющихся со скоростью света эмоций.
— Я шучу, — добавляю, прежде чем она успевает напридумывать себе ужастиков. — Расслабься. Тупой юмор, знаю.
— Почему? — чуть прищуривается и тянется к краю кофты. Стягивает бледно-розовую тряпку через голову и бросает себе под ноги, оставаясь в телесном топе, идеально подчеркивающем грудь.
— Вот это было неожиданно, — говорю, хочется присвистнуть.
— По-моему, — делает шаг, — ты забыл, что мне не пятнадцать лет, — выгибает бровь. — Может, футболочку снимешь? Или тебе помочь? — снова шаг.
— Помочь, — фиксирую ее локоть и немного развязно притягиваю к себе. Она успевает въехать лбом мне в плечо и почти сразу запрокинуть голову.
Не ожидала. На пару секунд даже теряется. Мнется. Прикусывает губу и еле ощутимо прижимает ладони к моим предплечьям.
— Тебе же не пятнадцать, — подмигиваю и, приподняв ее над полом, усаживаю на стол.
— Верно, — подцепляет край моей футболки и тянет вверх.
У нее расширенные зрачки. И пальцы дрожат, почти незаметно и едва осязаемо, но мне хватает и этого.
— В честь чего представление, а, Оль? — касаюсь губами ее плеча. Давно бы уже всю облапал, останавливает только устроенная ею показуха.
— Ну, ты же этого хочешь, — шепчет и тянется к ремню на моих джинсах.
Ну, вот теперь все ясно.
Перехватываю ее руки, немного грубовато сжимая запястье, и тяну на себя. Стаскиваю со стола и поворачиваю спиной. Фиксируя шею ладонью. Под пальцами чувствуется ее учащенный пульс.
— Озабоченного козла из меня не делай.
Слегка срываюсь. Не то чтобы злюсь, но уже где-то близко. Дура. Больная на голову дура.
Отталкиваю ее от себя и делаю шаг в сторону.
