— Он со всеми так, — беру печенье и роняя крошки откусываю кусочек. — У него все "подружки", — смотрит на мой рот, там наверное тоже крошки остались. Вытираю ладошкой, вроде бы нет ничего. — Нам-то и осталось тут всего ничего, экзамены и выпускной, да и кроме него со мной никто из класса не общается больше.
— Ясно.
— Не спросишь почему? — искренне удивляюсь почему следом не летит этот вопрос.
— Ты красивая, умная и лучше их. Я знаю ответ, потому и не спрашиваю.
Я теряюсь от того, как такие лестные комплименты были сказаны, смысл их очевиден, но то, с каким тоном они были произнесены не располагают рассыпаться в благодарностях.
Его телефон вдруг звонит, и он, извинившись, отходит немного в сторону. Продолжаю наблюдать за ним, он явно не рад, и говорят ему что-то не приятное: лицо искажается, он нервно поправляет волосы назад и делает несколько шагов, понимаю, что волнуется. Что-то случилось.
— Мила! — ко мне обращается и ближе подходит, я схватываюсь и руки в задние карманы джинс прячу, резко стало холодно. — Мне срочно ехать нужно. — виновато произносит.
— Что-то случилось? — пугаюсь я.
— Два моих знакомых сейчас в больнице находятся, и одному плохо стало. Мне к ним надо. — от услышанного я застываю в попытке подобрать нужные слова.
— Сейчас Ден за мной заедет. Прости, в следующий раз нормально поболтаем. Давай может пока помогу собрать всё? Он через пять минут будет.
— М-м-м. Давай. — Окидываю взглядом двор, мы и вправду захламили его за пол дня.
Олег за несколько минут заносит все игрушки в гараж, а я занимаюсь посудой и едой.
В очередной раз возвращаясь из кухни слышу звук подъезжающего авто, а следом и свет фар.
— Приехал. — озвучиваю, когда Олег рядом берет последние мячи. Он кивает и подходит к брату, который тоже около гаража крутится. И снова парень к брату обращается, и следом слышу хлопок. Прощались. — Я сейчас открою. — Подхожу к кнопке и нехотя нажимаю.
— Иди сюда. — хватает он меня со спины и обернув к себе и обняв за талию целует.
28
Олег
Ден что-то фоном гундосит, парень на нервах заболел, а я еду и если бы не звонок, который всё испортил, точно бы подпевать начал. Вкусил, попробовал, а она взяла и ответила. Как же она ответила. Трепетала, обнимала, нежно-нежно держалась за меня, и в то же время будто боялась что ускользну — цепко.
Моя Мила. Моя! Ни дня спокойно прожить не могу, каждый шпарит пуще предыдущего, но вот такое не спокойствие мне очень даже нравится. Приятно будоражит, кровь по жилам бешеную разгоняет, когда ее вижу, когда нравится. Дико. Необъяснимо. Смотреть на нее, трогать, целовать, наблюдать, как и сама меня рассматривает, изучает. Никому никогда понравится не хотел, а ей хочу.
— Костик там уже? — кашляет Ден в маску. Похоже цепкая зараза в городе гуляет, все вокруг по очереди болеют, одного меня не берет. Пока.
— Да, с Артемом. Ты же, я надеюсь идти не собираешься?!
— О нет! Ты у меня последний. Завтра вообще весь день в кровати проваляюсь, с Иваном уже договорился.
— Правильно.
— Вы вместе, да? — на меня взгляды, как камни кидает, — Встречаетесь?
— Да. — быстро отвечаю, не желая в подробности вдаваться. Не то чтобы скрывать хотел, но даже не думал, что всё так с ней… затянется, что Смол свидетелем станет. Это было как в свободном падении: шаг вперед — и летишь в неизвестность напряжение руками разгоняя, и весь мир существовать перестает, только она и ее вкус, рай истинный, мёда слаще. Сглатываю. Еще ощущаю.
— А если не откачают? — аккуратно по больному, — Ну… если оба…? — робко снова на меня.
— Выберутся! — выдыхаю в надежде, что не ошибаюсь.
Только тогда еще не знал, что с резким Костиным "Олег, быстро в седьмую!" уже всё предрешено было, ошибался уже тогда.
"Скончался" эхом в голове гудит снова и снова, остальное, что говорят уже не так важно. Всё. И тут не успел.
— Второй как? — спрашивает Костя у доктора который соизволил к нам выйти. До него родители пацана были, представляю какого во второй раз такое озвучивать…судя по чёрным кругам под глазам — не просто.
— Стабильно… тяжелый. Никаких прогнозов сейчас дать не можем. — информирует и после секундной паузы, удостоверившись что вопросов больше нет, лечащий разворачивается и уходит, а я с Костиком и Артемом так и остаемся стоять на месте, словно пригвожденные.
— Я даже подумать не мог, — запускает руки в седые волосы Артем и присаживается на корточки у белой стены. — Нормальные же пацаны были, чего не жилось спокойно?! — под нос говорит, но его тембр не имеет шанса быть шепотом.
— Ты их не оформлял? — спрашивает серьезно Костик.
— Нет, конечно. Первокурсники. Да и куда?
— Восемнадцать хоть было? — всё еще с высоты своего роста спрашивает.
— Да не знаю я, было же наверное…
— Было! — отрезаю. Двое суток только ими и занимаюсь. Сообщение Милы как глоток свежего воздуха в череде этого нескончаемого круговорота из проблем, напрягов и детективных расследований.
Пацаны — единственные сыновья, местные пацаны, найти чьи и откуда труда не составило. Костик тоже, хоть и на удалёнке пока был, но подключился, а Артем, как истеричная мамаша убивался, и как мне кажется совсем не за здоровье и жизнь пацанов, а за себя, любимого.
Сиди, уже покойный Дима, не за компом, и не с включенной прогой, может всё иначе бы обернулось, для Артема разумеется. Разукрасили, домалевали, что мимо проходящие, на диване отдохнуть решили, кто и откуда знать не знает. Хотя… отпечатки то везде. А тут уже не отвертишься. По нескольким статьям сразу пойти может.
— Выпьем, пойдём?! — горестливо говорит Артем Косте и подымается. Костик и меня за плечо увлекает. Хоть и не планировал идти, если бы не босс, никогда бы с седым не поехал, не доверяю ему, тема той десятки так и осталась открытой… Для него.
— Хороший был… — закидывает стопку в горло Артем в придорожном кафе. Мы с Костей молча.
— Ты с родными то хоть общался? — Костик спрашивает, с аэропорта сразу в больницу примчал, как чувствовал…
— Не успел еще, — выдыхает пары спирта в сторону и кривится.
— Ты же уже, — смотрит на часы, — больше суток здесь, Артём! — повышает голос не стесняясь. Тот сразу как напакостившая шавка голову в плечи вжимает.
— Кто ж знал что откинется? Все ж вроде нормально шло… Я вообще причём? Не могу понять чего на мне все взъелись? Пацаны нюхали, а расхлебывать мне?! — брызгает слюной на последнем.
— Так ты к ментам пойди и так им и скажи. Чего ты при мне распинаешься? Помоги им найти где взяли, докажи что ты не при делах и дело с концом! Мне, знаешь ли, тоже тут с тобой возиться за три дня надоело.
— Не возись! — обрывает клокоча, — Скажи своему пацану, — говорит, будто это не я напротив сижу, — Пускай мои деньги отдаст и сам буду дальше. — Тут уже смягчается, и я понимаю что дальше говорить будет, наконец-то и обо мне вспоминает. Смотрит. Даже улыбается. — Вы и так здорово помогли мне, что бы я делал…
— Не отдаст! — басит Костик и тянется за куском шашлыка. — Представь, что их не заносили, они его!
Та гамма цветов которые покрывает лицо Артема неописуема, бедный мужик дар речи потерял.
— Это мои деньги. Накануне их у меня украли, а на следующий день твоим занесли. — подтверждаю.
У того рот от удивления не то что открывается, его челюсть рискует на пол свалится. Бегает глазами то по мне, то по Косте.
— В смысле? — на последнем останавливается. — Откуда у сопляка такие бабки, бл, ть? Костян, не смешно! — заходится в матерных синонимах седой.
— Я всё проверил, — врёт босс. Он просто поверил мне. Он поверил мне! Без единого доказательства. Просто словам моим. — Это одни и те же пацаны.
Хорошо, что Ден тогда с Павликом на эмоциях поговорить не успел, ничего толкового, кроме как обвинений в адрес друг друга бы не услышали. А так, издалека зашли, пришлось и танцовщицу подключить, оказывается одна из подруг ее, в ту ночь с дружком Павла развлекалась. И как вы думаете где? В комнате Дена, конечно же. Тут уже можно было бы и закончить, но та чуть ли не по секундам рассказала что где и как. Осталось надеяться, что Лика такими подробностями не делилась. Вроде не похожа.
