спокойнее, но взгляд не отвел. Слова давались нелегко, но он чувствовал, что должен их произнести. Именно сейчас. Второго шанса может и не быть. — Люба — мое прошлое… болезненное… я не могу этого изменить.
Надя замерла в его руках, боясь пошевелиться, и судорожно всхлипнула. Слезы помимо воли текли по щекам, но не приносили облегчения. Запуталась в своих чувствах, в словах Кирилла, в откровениях матери. Все случившееся больше походило на сцену из мыльной оперы с любовным треугольником. Только вот углы получались слишком острыми.
— Ты спал с ней? — едва слышно спросила она и до боли закусила губу, боясь услышать ответ.
— Конечно нет! — уверенно ответил Кир и чуть сильнее сжал ее руки. — Никогда.
Он прекрасно понимал, что находится в патовой ситуации. Если Надя не захочет верить ему, это будет конец всему. Доказать ничего не сможет.
— Но… там написано… — Надежда растерянно кивнула на письмо.
— Ничего такого там нет. — Он отрицательно покачал головой. — Ты сама докрутила. Между нами никогда ничего не было…
Кирилл выпустил ее из рук, сел на диван и сокрушенно зарылся пальцами в волосах. Прикрыв глаза, продолжил делиться самым сокровенным, очень надеясь, что Надя поверит ему и не оттолкнет.
— Да, я хотел большего, но Люба была замужем и уже беременна тобой… Она не решилась на отношения со мной. Мне ничего не оставалось, как принять ее выбор. — Надежда внимательно вникала в каждое слово и прислушивалась к себе. — Мы не виделись много лет, пока однажды Люба не позвонила мне и не попросила о встрече. У нее была терминальная стадия… Она попросила стать твоим опекуном… Я пытался ее спасти, — прорычал Кир зло и как-то обреченно. — Но было слишком поздно…
— Ты поэтому не приезжал ко мне в пансионат? — тихо спросила Надя.
Пропустила его рассказ через себя, инстинктивно сопереживая. Не сомневалась в искренности Кирилла, но что это меняло?
— Я не мог… — Его голос предательски дрогнул. — Я слишком тяжело переживал смерть твоей матери. А ты так на нее похожа, что…
— Значит, я права и… — Надежда закусила губу. Не знала, как вести себя. Стало очень стыдно за то, что напридумывала себе всяких гадостей, а на самом деле все это лишь плод ее воображения.
— Я тоже так думал в самом начале. — Кир грустно улыбнулся и похлопал на место рядом с собой. Надя послушно присела. — Отгораживался от тебя, бежал от своих чувств, пока, наконец, не нашел в себе силы взглянуть правде в глаза. — Он взял ее за подбородок и повернул к себе, вынуждая смотреть на него. — Никакая похожесть на мать не могла бы зажечь мое давно остывшее сердце. Послушай, — Кирилл взял ее ладонь и приложил к своей груди, — Люба в прошлом. Я отпустил ее… в моем сердце только ты. Оно стучит для тебя…
Надежда не дышала. Каждое его слово проникало в нее и находило отклик в душе.
— Как же это все больно, — прошептала она.
— Очень больно… — согласился Кир и сжал ее ладонь сильнее. — Но я не вру тебе. Хотел поговорить и все сам тебе рассказать, но не успел. Лика устроила представление, и ты сбежала.
— Я испугалась, — Надя виновато шмыгнула, — что ты будешь винить меня в случившемся.
— Глупости какие. — Кирилл улыбнулся и притянул ее к своей груди. — Никогда не сомневайся во мне.
Надежда не сопротивлялась, но и не спешила расслабляться. Позволяла себя успокаивать, но не сдавала воинственные позиции.
— В общем… — Он отстранился и вкрадчиво заглянул ей в глаза. — Я тебя ни к чему не принуждаю… прекрасно понимаю, что все это очень сложно и нужно время, чтобы переварить. — Так сложно было давать ей выбор, но Кирилл не имел права ее заставлять. Если Надя хочет быть с ним, она должна сама принять это решение. Несмотря ни на что. — Я подожду и приму любое твое решение. Но здесь тебя не оставлю. Утром мы все равно возвращаемся домой. У тебя есть квартира, живи в ней. Я не буду тебе…
— Кир, я… — Надежда не дала договорить и прижала пальцы к его губам. — Я верю тебе. И не хочу сомневаться ни в чем.
— Девочка моя, — выдохнул Кирилл, до конца не веря в происходящее. — Я так счастлив…
Поддавшись порыву, он прижался к ее губам и прикрыл глаза, наслаждаясь нежным поцелуем. Мир перестал существовать, остались только они вдвоем, на краю земли.
— Прости меня за малодушие, — прошептал он, уткнувшись в ее лоб своим. — Я так боялся сделать тебе больно.
— Мне больнее от твоего безразличия. — Надя судорожно вздохнула и прижалась теснее.
— Я люблю тебя, — улыбнулся Кир. — Только тебя… и так будет всегда.
— И я люблю тебя, — прошептала она ему в губы и прикрыла глаза, отдаваясь его ласковым рукам.
* * *
Ночь вступила в свои права, даже соседи давно угомонились, и наступила полная тишина. Надежда нежилась в объятиях Кирилла и никак не могла перестать улыбаться. В его руках ей было так хорошо и спокойно, что становилось даже страшно — вдруг это все сон, и скоро он закончится. Тогда она незаметно щипала себя и облегченно выдыхала, убедившись в реальности происходящего.
Сегодняшний день выдался очень насыщенным на события. Надю то подкидывало вверх, то швыряло вниз, как на американских горках. А сейчас, наконец, наступило затишье. Ее мир сузился до крошечной комнаты где-то на краю мира и любимого мужчины.
Кир всеми силами старался быть нежным и ласковым, с трудом сдерживая своих демонов, что отчаянно рвались на волю. Мягко целовал Надежду, скользил пальцами по ее телу, но не переходил границы дозволенного и даже не пытался пробраться под одежду. Понимал, что остановиться будет слишком сложно, а для первой близости не то место и время. Надя достойна гораздо большего, чем обшарпанный диван в коммуналке. Да и не знал он, с какой стороны подступиться, банально боялся сделать больно. Поэтому просто прижимал ее к себе, как самую большую в мире драгоценность, и наслаждался близостью, уплывая в своих мыслях куда-то далеко-далеко… в зыбкое марево мечтаний.
— Ты мог бы быть моим отчимом, — неожиданно хихикнула Надежда и уткнулась в его шею носом.
