о его похождениях, которые надо будет пресечь на корню, а всех дурочек, желающих заработать денег, выгнать метлой под зад. Нет, я обсужу с отцом, конечно, он так-то не разрешит мне самоуправствовать настолько, но уверен, старик поймет и даже похвалит. Тем более Королёва ему приглянулась, вернее, поступок ее пришелся по вкусу. Типа, где еще встретишь настолько преданных общему делу сотрудников.
Однако, несмотря на то, что приключения закончились, и в клуб блонду я тащить снова не планировал, Полина продолжала выглядеть… не сказать, чтобы расстроенной, скорее немного растерянной. Она то и дело хлопала ресницами, разглядывая меню.
– Здесь вкусная спаржа, – предложил я, вспоминая подачу и хорошо прожаренное мясо с овощами.
– Я, пожалуй, остановлюсь на пирожном, – выдала неожиданно Королёва, чем ввела меня в легкий ступор. В голове до сих пор живо мелькало воспоминание, как мы сидели на кухне, и девчонка уплетала с аппетитом бутерброды. Мне-то по большому счету плевать, я, скорее, из чувства морального долга и своего голода предложил ресторан, плюс без компании как-то и естся хуже.
– Ты же говорила, есть хочешь, – прищурился, опустив папку с меню. Полина посмотрела по сторонам, словно проверила, не следит ли кто за нами, затем чуть подалась вперед и прошептала:
– Тут цены баснословные, у меня с собой и денег столько нет. Еще и не факт, что будет вкусно.
С минуту я молча разглядывал девчонку, наверное, потому что подобных заявлений никогда не слышал. Нет, было как-то: с одной пришли, она помялась для приличия, повздыхала, но там, скорее, напуская скромность проявилась, а здесь… Здесь что-то другое.
Я провел пальцем по переносице, громко вздохнув.
– Слушай, ты бы определилась в своих желаниях.
– В смысле? – удивленно приподняла брови Полина.
– То я тебе сто ужинов должен и рай на земле, то ты за деньги переживаешь. Биполярочкой страдаешь что ли?
– Ну, я ж не ты, нагло шантажировать людей, надавливая на их слабости, – с неким укором и раздражением произнесла Королёва, намекая на свой дневник.
– Это, однако, очень полезная вещь, учись, девочка, – подметил, вспоминая истерики сестры и ее угрозы в адрес Полины. Она ведь тогда дошла до безумной идеи: облить блонду кислотой, но мы с матерью ее, слава богу, отговорили. Во-первых, за такое статья грозит, и плевать на отца, его связи. А во-вторых, прошла неделя, две, Оксанка бы забыла своего уродца, а совесть кусала всю жизнь. Не плохая ведь она, просто дура. Как-нибудь позже, когда систер влюбится снова, я расскажу ей о Королёве, и о том, что отомстил, пусть не так жестоко, но все равно, вроде как уровнял чашу весов.
– Полезная – для таких, как ты, а не для нормальных людей.
– Ты за языком бы следила, я ведь могу передумать насчет ужина.
– О! Точно! Такая щедрость, грех не воспользоваться, ты прав! – заявила она, хлопнув внезапно в ладоши. Открыла меню, к нам как раз вернулась официантка. Девушка поставила на столик зачем-то прозрачную вазочку, в которой лежали печенья, судя по всему, с пожеланиями.
– А это что? – Королёва переключила внимание с меню на печенья, разглядывая их с интересом. Не знаю почему, но мне сделалось смешно. В блонде мелькнула какая-то детская наивность, любопытство, может даже, легкая игривость.
– Это печенья с новогодними предсказаниями. Мы их всем предлагаем, – ответила с улыбкой официантка.
– Ух ты! – воскликнула Полина и потянулась за печенюхой. Ну, ребенок, честное слово. А когда она попыталась раскрыть печенье, не сломав его, я и вовсе залип. В колонках, как нельзя кстати, заиграл трек «Новогодние игрушки», освещение приглушили, гирлянда засветилась ярче, словно звезды окрасили разноцветным мерцанием ночное небо. Пожалуй, не хватало только снега, и я бы даже не удивился, если бы он начал медленно кружить, оседая на плечи и волосы. Декораторы торгового центра отлично постарались с атмосферой.
– С кем Новый год встретишь, с тем его и проведешь. Новогодняя примета, – зачитала вслух Полина, хлопая ресницами. – А у тебя что?
– Я не верю в эту ерунду.
– Веришь или нет, надо вытянуть. Интересно же, – напирала Королёва.
– Зачем забирать чужое предсказание? – искренне не понимал я, глупость же. Пишут в них всегда позитивные фразы, на которые ведутся женщины, они-то у нас ушами любят, в отличие от мужиков.
– Тогда я вытащу за тебя, а то мне мое предсказание не нравится.
– Чем это оно тебе не нравится? – выгнул бровь я, позабыв о том, что официантка до сих пор стоит рядом, ожидая нашего заказа.
– А ты забыл, как он шикарно прошел? Так, я вытаскиваю…
– Простите, – девушка в форме словно очнулась ото сна, подняв прозрачную вазочку с печеньями. – Предсказание можно вытащить лишь один раз.
– Отлично, – выдохнул я. – Тогда запишите заказ. А то мы с голоду помрем, пока все печенья не пересмотрим.
Заказали прилично, даже по моим меркам: спаржу, два горячих салата, несколько закусок, пирожные и лимонад. Ели с аппетитом, а потом как-то вдруг разговорились о всяком разном: музыка, кино, книги. Я не сказать, что особо болтливый, но помнится, на некоторых свиданиях мог замолчать, просто потому что темы закончились, а о чем спросить еще – не знал. Девушки в этот момент тоже начинали блеять, краснеть, метаться, в общем, та еще ситуация.
Однако с Королёвой подобного не возникло. Она нахваливала кухню, поражаясь тому, как люди умеют настолько вкусно готовить, затем плавно диалог перетек к универу, сессиям, преподавателям, скучным парам. Мы даже сошлись на общей мысли, что кафедра физры у нас бестолковая, как и предмет культурологии, который из года в год ведет несменяемая грымза, требующая вместо знаний дорогие подарки.
– А по праву у нас был просто атас, – вздыхала Королёва. – Эта танцовщица года мне не поставила в итоге зачет. Зато пацаны почти все получили, ну кто более красноречив.
– Право сейчас ведет молодуха?
– Да, Василиса. Такие, как ты, устроили ей концерт по заявкам, она аж утонула в смущении. А я билеты выучила, и меня послали… Ну это вообще нечестно.
– Я вот одного не пойму, если ты такая правильная, чего ты тогда с Щукиным встречалась? – сорвалось у меня. Хотя реально стало интересно, потому что образ девочки, живущий по определенным принципам, не вязался с разлучницей. Такие быстрей в монашки подадутся, чем влезут третьим колесом. С другой стороны, в тихом омуте, как говорится.
– Не встречалась я с ним, – она подняла на меня глаза, походившие на два ярчайших сапфира. Взглянула с обидой что ли, будто я встал наравне со всеми, замахнулся и кинул помидор, как бы ставя клеймо позора.
– Слухи ходили разные.
– О тебе
