и сам открывает.
Август приехал. Тоже красивый. В рубашке винного цвета и черных брюках. Всеми силами переключаю свое внимание на него и улыбаюсь.
Они здороваются с братом за руки.
— Ты чего напряженный такой? — интересуется старший Зорин. — Не из-за нас со Стасей, я надеюсь.
— Вас? — хмыкает Захар. — Забавно звучит. Нет. Не из-за тебя и Стаси. Она в десять дома должна быть.
— Эй! Комендантский час для меня уже не работает, — возмущенно складываю руки на груди.
— Кто тебе сказал такую чушь? В десять ты дома. Я проверю. Иначе больше никуда не пойдешь!
— Иди уже, — мама буквально выталкивает Захара в подъезд. — Без тебя разберемся.
— Я привезу в десять, раз так нужно, — заверяет маму Зорин.
— Да прекрати ты. У Захара свои заморочки сейчас, вот он и рычит по поводу и без. Погуляйте. Погода такая замечательная сегодня. Тишина, потеплело. Только смотри, она в колготках.
— Да я на машине. Не замерзнем. Готова?
Кивнув, надеваю пальто. Целую маму в щеку и цепляюсь за предложенный Августом согнутый локоть. В некоторой неловкости спускаемся на улицу. Захар практически сидит на капоте своей тачки, курит, глядя на нас.
— Я привезу ее в десять. Обещаю, — успокаивает его Август.
Брат кивает, не говоря ни слова и наблюдает за нами до тех пор, пока мы не выезжаем со двора. Может и дольше. Отсюда просто уже не видно.
Зорин предлагает мне выбрать музыку, забалтывает, смешит. С ним легко и я на время отвлекаюсь от мыслей о Захаре.
Приезжаем сначала в парк. Август с улыбкой берет меня за руку. Пытаюсь понять свои ощущения крепче сжимая его теплую, широкую ладонь. Мне почему-то кажется, внутри должно что-то щелкнуть или вспыхнуть, меня ведь касается парень. Взрослый, красивый, с которым у меня и правда первое в жизни настоящее свидание. Но пока ничего не щелкает и не вспыхивает, даже бабочки притихли. Представила, как они сидят там у меня в животе, шушукаются и крутят тоненькими лапками у виска. Рассмеялась и Август, глядя на меня, улыбнулся шире.
— Ты так похожа на солнышко, — он легким движением руки убирает волосы, попавшие мне на лицо.
— Спасибо, — опускаю ресницы.
Крепче сжав мою ладошку, тянет за собой в сторону кафе. У них на стекле висит большая вывеска с очень завлекательной надписью:
«Какао с корицей и зефирками».
Я готова прыгать от радости. Обожаю!
— Мама подсказала? — кошу хитрый взгляд на Зорина.
—Чуть-чуть, — признается он.
Садимся на уютный диванчик. Получается рядом. И мне немного неловко. Отодвигаюсь подальше.
— Я могу пересесть, если хочешь, — Август замечает мои поползновения в сторону от него.
— Нет! — получается слишком громко и немного нервно. Он смеется и пересаживается на диванчик напротив. — Спасибо, — закусываю губу.
— Не бойся говорить, если что-то не нравится. Окей? Я пойму, не дурак.
Нам приносят два высоких стакана с восхитительным запахом ванили и корицы, плотной белой пеной из сливок и маленькими разноцветными зефирками вместо привычных маршмеллоу. Урча от удовольствия, снимаю чайной ложечкой пену и отправляю в рот. Она взрывается на языке яркими вкусами.
— Блин, я таких, как ты вообще никогда не встречал, — смеется Август.
— Каких? — зачерпываю еще ложку вкусняшки.
— Просто «таких». Я не могу тебе объяснить. Не понимаю, как еще никто не забрал себе такое солнечное чудо.
— Прекрати меня смущать! — чувствую, как горят щеки.
И чтобы их потушить, пью какао. Насыщенный шоколадный вкус обволакивает рот и теплом спускается по пищеводу. Облизываю пенку с губ. Август, усмехнувшись, прячет взгляд в своем стакане.
— Что?
— Да нет, все хорошо. Пошлые мысли взрослых мальчиков. Но я держу их при себе. Так что не переживай. В кино пойдем или погуляем?
Он дергает рукава рубашки. Я замечаю на его руке простой плетеный браслет из коричневой кожи.
— Это мама делала, — поясняет Август, заметив мой взгляд. — У Клима тоже такой есть. Что-то вроде оберегов. Она верит. Стась? — касается моей руки.
Вздрагиваю, понимая, что услышала его, но задумалась о своем. О том, что сегодня Захар обувался в прихожей. Вот так же дернул вверх рукава и браслета, который плела для него я, на его запястье не было.
Захар
В бардачке Лексуса Стасин браслет. Достаю, прокатываю гладкий бисер между пальцев. Сжимаю в кулак. Бисеренки с жалобным поскрипыванием и хрустом трутся друг об друга. Я не могу его носить там, где сейчас провожу свои ночи. Чужая квартира в посуточной аренде, чужая женщина, как я и хотел, немного старше меня. И даже чертов секс вполне неплох. Никаких капризов. Спокойная, понятливая. Нормальная, в конце концов. Но я все равно не могу взять и прийти к ней с этим браслетом. Это все равно, что взять с собой на ночь мышонка, чтобы она увидела, как я горю там с другой.
Почему не помогает? Почему, блядь?! Я не понимаю!
Опрокидываю спинку сиденья, ложусь и глядя в потолок пытаюсь представить первое свидание Стаси с Зориным. Нет у меня к Августу претензий. У меня претензии к себе. И еще к родителям. Особенно к матери. Зачем она ей потакает? Закончила бы школу, потом…
Ржу, понимая, что и потом будет рано. Всегда.
К ней будут прикасаться чужие мужские руки. Везде. И с этим не получается смириться. О том, что там может дойти до секса, я стараюсь не думать. Но это же случится. Я понимаю. И возможно даже с Зориным. Она в него влюбится и у них все будет по-взрослому.
Так. Нахер все эти мысли. Я не могу уже об этом думать. Меня начинает ломать.
«Погоняем?» — пишу Толмачеву.
«Давай. Через два часа на выезде из города»
«Фуры?» — кидаю в ответ.
«Редко»
«Понял. Увидимся»
Набираю Гордея. Он тоже поедет с нами. Звоню Ильясу. Он легко соглашается проветриться и посмотреть заезд.
Собираю парней по городу. Они отвлекают разговорами. Обсуждаем машины, предстоящий гоночный сезон. Гордей кидает пару фраз про терки с отцом, но обещает решить. Предлагаю помощь. Он отрицательно качает головой и переводит тему в другое русло.
На трассу приезжаем первыми.
Кир с Тайсоном подтягиваются за нами. Гордей дает наставления. Рассаживаемся по машинам и стартуем. Я веду свою тачку и успеваю следить за Ягуаром Толмачева. Офигенная
