словами: «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали». Но, увы и ах, сделать это очень трудно, потому что действует-то он в рамках их соглашения, просто умудряется их любой мелочи выдать свою выгоду, как сок из лимона под прессом. Ему в этом помогают годы опыта, которых у Рената нет, тот обладает лишь сверхъестественным упорством и желанием весь мир положить под собственные ноги. Масштабно, но не невыполнимо.
Логично, что с каждой подставой от Башарова, Соколов все больше жалеет, что связался с ним. «Хитрый старый жук, что же тебе на пенсии не сидится?!», — с ненавистью думает Ренат, мечтая о том, как засунул бы старика в дом престарелых, будь у него такая возможность. Может, Нелли бы и расстроилась, но он быстро бы сделал так, чтобы она простила — когда найден общий язык, вести супружескую жизнь становится намного проще. Да и насколько успел понять мужчина, его супруга очень сильно обиделась на отца за то, как он её из дома выпнул, выдав замуж, возможно, она бы и сама его богадельню сдала, дай ей кто-нибудь такое право. Ренат даже решается как-то спросить:
— Что не так в ваших отношениях с отцом? Он же раньше позволял тебе творить, что вздумается. Почему это вдруг изменилось? И почему ты их пай-девочки отличницы стала такой оторвой? — пытается выразиться помягче, мало ли какие раны заденет, но выходит плохо. Он это понимает по тому, как лицо девушки принимает безразличное выражение, словно она привычно надевает маску, за которой долгое время пряталась. — Ну не верю я в то, что люди могут так сильно меняться. Ты же сама рассказывала в альбоме, которые мы с тобой вели, что раньше ты была совсем другой, что же должно было для этого произойти, что-то серьезное, повлиявшие на тебя так сильно, что ты так и не отправилась.
Нелли не нравится то, как её пытаются вывести на откровенный разговор. Она в них не мастер, давно уже привыкла скрывать истинные мысли по любому поводу. Проще не давать людям залезать ей под кожу, чем потом страдать, что те предали. И, даже не смотря на то, что с Ренатом они достаточно сильно сблизились, изливать душу она ему ещё не готова, о чем прямо говорит:
— Нет, и не пытайся, — старается при этом не закатить глаза, что удается плохо. Все-таки, девушка полна скептицизма.
Есть ещё кое-что, что она скрывает — противозачаточные таблетки, спрятанные в герметичный пакет, который, в свою очередь, зарыт в почве одного из цветков, что стоит в общей зале. На виду прятать лучше всего, ведь обычно у себя под самым носом никто ничего не замечает. Раньше идея зачать ребенка с этим мужчиной Нелли казалась худшим решением в жизни, чуть ли не богохульством — дать появиться на свет ещё одному извергу, но сейчас, когда узнала Рената лучше, это уже не кажется таким уж страшным делом. Может, дать Соколову то, чего он так страстно желает? «Ни за что. Тогда он точно запрет меня дома, подгузники менять, а не учиться», — с отчетливой ясностью понимает девушка. Зря она что ли занимается, как проклятая? Пока не готова променять возможную мечту на сомнительный приз в виде свертка с вечно кричащим младенцем.
Но, как говорится, все тайное рано или поздно становится явным. Вот и всё грандиозные планы Нелли рушатся в один момент. В тот вечер Ренат зовёт её в кабинет, и она интуитивно понимает, что неспроста именно туда. Предчувствие не обманывает. Мужчина сидит за столом, ей же указывает даже не на кресло для посетителей, а на простую табуретку — видимо, чтобы максимально она чувствовала дискомфорт от разговора. Лицо Соколова непроницаемо, невозможно прочитать по нему, о чем тот думает. И, лишь когда достаёт из верхнего ящика стола тот самый блистер таблеток, Нелли всё понимает. Её раскрыли.
Молчание затягивается. Она не знает, что сказать, а он лишь давит своим взглядом. Первой все-таки решается открыть рот девушка.
— Я понимаю, что ты сейчас думаешь…
— Нет, не понимаешь, — грубо прерывает её Ренат. Чуть ли не шепчет, но его жене все равно всё отлично слышно. — Я хотел ребенка нашего совместного не для страховки, чтобы твой отец меня не кинул, а для себя. Всегда мечтал о семье. А ты меня предала, ещё и заставив думать, что в этом есть и моя вина. Ты поступила очень жестоко.
Она не знала. Не знала, какой он на самом деле. Не хотела его обидеть или задеть. Так почему сейчас Нелли так стыдно? Только в этот момент она осознает, что натворила — разрушила всё то, что только они начали строить. Замок из их общих мечт, неидеальный, но такой реальный, теперь смыт волной глупостью самой девушки. Ей хочется обвинить в случившемся Рената, закричать, что он сам добился того, чтобы она обманула. Рыдать о том, как тяжело было после предательства отца и жестокости самого Соколова в первые недели пребывания Нелли в этом доме. Но сил нет. Мысли не складываются в слова, лишь путают и так испуганное сознание.
— Отныне забудь обо всем, что между нами было. И думай лишь о том, что сама разрушила нашу семью, — а затем Соколов презрительно добавляет, — ну ты и тварь, конечно. Всякого ожидал, но не такой откровенной подлости.
Первые несколько дней после разоблачения Нелли вообще не видит Рената. Тот решил её игнорировать самым жестоким способом — не дать ни единой возможности оправдаться. Наказывает за то, что она сделала. Раньше бы девушка просто бы усмехнулась и пошла дальше своим путем, ей было бы совершенно наплевать, но сейчас, когда они успели сблизиться, притронуться к сердцам друг друга, это уже не так-то просто — оставаться равнодушной.
Самое худшее в сложившейся ситуации, что Ренат не только игнорирует её, но и другим способом делает больно — уделяет внимание Алисе, которая, едва прознав о разладе в семье, расцвела. Юбки прислуги стали ещё короче, теперь из-под них можно заметить резинку чулок, которую та совсем не скрывает, вырез блузы настолько глубокий, что Алисе и нагибаться не нужно, чтобы рассмотреть её грудь, что и делают все подчинённые Рената без исключения.
Если раньше эти мужчины относились к Нелли доброжелательно, видя, что та принимает их образ жизни и образ жизни мужа, то теперь смотрят косо, не улыбаются и совсем не разговаривают, хотя раньше легко могли перекинуться парой слов с молодой хозяйкой. Как ни странно, это тоже задевает
