от которого у меня сносило крышу и заставляло творить немыслимые поступки. Нелогичные. Мне хотелось ее наказать, но не мог — клятва не позволяла сделать ей больно.
Но я ее поимел. Сам даже не понял, как это произошло — инстинкт взял верх. Здравый рассудок покинул меня, оставляя только звериную похоть и дикую страсть. Я никогда так не чувствовал. Впервые за всю жизнь я себя не контролировал.
И мне это не понравилось.
Я вначале хотел отвезти ее в резиденцию, где должно она была жить, работать и учиться. Но после того как она сбежала оттуда и после нашего секса понял, что держать ее нужно подальше от всех. От зверей, альф и бет. Она моя и только моя. На нее все слетались, как пчелы на мед. А мне хотелось только одному быть с ней. Она умудрялась выбить меня из колеи настолько быстро, что похищение истинной забывалось напрочь.
Я уехал от нее. Видел, что она потерянная и забитая. Для нее наша близость была шоком. И я дал ей время просто свыкнуться. В то время как зверь внутри меня бушевал. Он хотел обратно к ней. И это вторая проблема. Я должен найти свою истинную, а не копию. Мне нужны полные чувства, мне нужна моя самка. Я хотел потомство, ради которого бы горы свернул. А не она. Копия.
Жалкая.
Вкусно пахнущая и такая…
Она была внизу, спала на столе и, видимо, ждала меня.
Нам и правда нужно было поговорить.
Они выяснили, что гнида оказался среди моих людей. Удалось узнать, что уточняли: когда и в каком количестве поедет наш кортеж. Но кто это узнавал — неизвестно. Его никто не видел, запаха тоже — кто-то намеренно себя скрывал. Но то, что это было похищение — точно.
Так же мои ищейки нашли след от колес какой-то развалюхи. Но на камерах ничего не видно. Ни на выезде с района, ни на въезде в Южные земли. Пока нес копию в комнату, почувствовал, что ее сердце билось — как бешеное.
Маленькая, беззащитная… — было первой мыслью, но потом вспомнил, что она могла быть причастна и просто отвыкала меня сейчас… Чтобы гниды увозили мою единственную.
— Отпусти, я сама пойду, — прошептала. Неужели можно играть так правдиво? Или ее этому обучали с детства?
Черт. Мне нужно остыть. Принять холодный душ и все еще раз обдумать.
Рядом с ней эмоции зашкаливали. В меня словно вливали столько силы и энергии, сколько можно было получить только после того, как проспал двое суток. Меня перекрывало. Я кинул ее на кровать и развернулся, чтобы уйти.
— Подожди, — позвала меня опять так, словно еле живая. — Давай поговорим, прошу.
Все внутри перевернулось. Она сейчас нуждалась во мне. Я не мог вот так просто взять и уйти. Я был у нее первый. Вероятно, и последний, потому что самки до становления аромата если были с альфами, могли остаться в их власти. Навеки. Потому что никто не мог перекрыть нашу силу. Никто.
— О чем? — голос звучал приглушенно.
Не хотел поворачиваться, иначе меня накрыло бы. И так пульс участился. В висках молотило так, что контроль едва держал. Зверь хотел к ней. Быть рядом.
— Обо всем… происходящем, — так же шепотом ответила.
— Конкретнее… — процедил сквозь зубы и сжал ладони в кулаки. Сделал глубокий вдох и опять почувствовал едва уловимый запах истинной.
Почему именно Даариш? Почему не копию похитили? Кто вообще знал, что именно она моя истинная?
— Что я здесь делаю, и как долго ты планируешь меня держать?
— Я бы с радостью отправил тебя домой и вообще не ввязывался во все это, — признался.
Уж лучше ей сразу напомнить ее место, чтобы не метила в жены. Истинная у меня только одна. И я ее найду. Землю клыками рыть буду, но Даариш верну.
— Тогда почему я все еще здесь?
Опять эти глупые женские разговоры. Так и знал, что с ней будут одни проблемы.
— Потому что… — резко развернулся к ней и в темноте увидел испуганную, но с диким и дерзким взглядом. — Ты копия моей истинной. И пока я ее не найду, ты будешь тут…
— Ты не отдавал приказ привезти меня? — спросила, и меня рассмешил ее вопрос.
Она, видимо, не знала ничего про альф.
— Приказ? Я бы нашел тебя и без них, по запаху, — невинна, напугана, но это лишь отражалось в ее глазах. Вдохнул, чтобы почувствовать ее эмоции, но уловил лишь запах истинной… — Ты пахнешь, как она… Слабо, едва уловимо. Но пахнешь… — Зверь хотел быть рядом. Я не удержался и сделал шаг к ней. — Ты угодила к Лысому сама.
Подошел к ней близко, и она закрылась от меня, зажмурилась. Мне не нравилось, как она вела себя. То дерзила и рвалась с кулаками, то жмурилась, словно ей противно на меня смотреть.
— И что теперь? Ты не можешь меня отпустить? Я бы затерялась тут, сама бы уехала к себе. Ты больше меня не…
Сбежала. Ей только это и нужно, чтобы я отпустил ее. Она помогла похитителям и теперь сама пыталась сбежать. Не выйдет. Сука ответит за всех своих сообщников. И сдаст их…
А ведь она сама села в машину к Лысому, значит, хотела найти союзника. Да и он говорил, что она вела себя доступно, улыбалась и смеялась.
Сука.
— Даже после того, что ты сделала, не могу спустить на тормозах. Не поверишь — хотелось безумно, — говорил строго, тихо, голос вибрировал. А внутри пульсировало только одно: зверь ее не отпустит. Даже там было мерзко от взглядов членов альянса. — Но не смог. Внутри все сворачивалось от мысли, что тебя нагнут, как проститутку, стоит только выйти за пределы моего дома.
— Север, — позвала меня и привстала, майка сползла, оголяя плечо. Соблазняла, ведьма… — я не проститутка.
Смешно. Даже сейчас она себе противоречила.
— Можно крутить задницей и оставаться девственницей. Скажи, в чем ваш план? Ты крутишь задом, пока Даариш… где? Или ты так завидовала ей, что решила убить?
Не мог не коснуться. Я хотел проверить, как быстро бился ее пульс. Потому что ничего не чувствовать — как такое возможно? Она должна бояться. Я должен чувствовать ее страх…
— За что ты так со мной? Почему так груб?
— Если узнаю, что
