Линк даже перестал на секунду думать о том, как он несчастен.
— Откуда вы знаете? Я ведь только что вышел из кабинета Кроуфорда.
Скривив насмешливо губы, Букер поглядел на потолок.
— Позвольте мне угадать. Вы сказали, что ваша помолвка расторгнута, и теперь Кроуфорд посылает вас за… как ее звали — Рози?
— Дейзи.
— Дейзи, — кивнул Букер, наливая Линку виски. — Но вы не можете привезти ее, потому что никогда не были с ней помолвлены.
Протянув Линку стакан, Букер уселся за стол.
— Как давно вы это знаете? — поинтересовался Линк.
— С той первой нашей встречи. — Букер сделал небольшой глоток скотча, наслаждаясь его вкусом. — Я спросил, женаты ли вы, вы ответили, что нет, у Кроуфорда чуть не случился сердечный приступ, а я наблюдал, как рождается на моих глазах ваша невеста.
Букер некоторое время смотрел на Линка поверх очков в роговой оправе.
— Надо признать, вы неплохо держались.
О да. Настолько неплохо, что Букер раскусил его с первого же раза. Линку оставалось только тяжело вздохнуть.
— Почему вы ничего не сказали Кроуфорду?
— Потому что хотел, чтобы вы работали у нас. — Букер поставил стакан на стол. — Мне нужен на кафедре хороший преподаватель с опытом научной работы. Ваши публикации отменны, а преподавательский опыт выглядит еще внушительнее. И вы ведь работаете над новой книгой, не так ли?
Линк устал удивляться прозорливости Букера.
— Да. Но уж это-то вы откуда знаете?
Старик пожал плечами.
— Со всеми, кого берут на работу, мне придется общаться долгое время. Я просто пригляделся к вам повнимательнее.
— Но тогда вы, наверное, поняли, что я не помолвлен. Зачем же было спрашивать?
— Я ничего не спрашивал о невесте. И мне все равно, женаты вы или нет. Этот вопрос интересует Кроуфорда. Я спросил только потому, что ему это приятно.
— Вы наверняка забавлялись весь уик-энд, что мы провели здесь с Дейзи. — Линк пытался вспомнить, как вел себя тогда Букер.
— Почти так же, как услышав название вашей книги «Контроль за рождаемостью и воинствующий феминизм в девятнадцатом веке». У Кроуфорда будет коронарный спазм, когда он узнает. — Букер захихикал. — Вот тогда-то я и посмеюсь.
Линк подумал, не разозлиться ли ему, но решил, что не стоит.
— Вам не придется поразвлечься, если меня и моей книги здесь не будет, — хмуро произнес он.
Но Букер только махнул рукой.
— Вы останетесь здесь. Вы же подписали контракт. И Кроуфорд простит вам все, когда вы привезете сюда эту самую Дейзи.
Никто не хотел его слушать.
— Но Дейзи не поедет сюда со мной.
— Без нее вам не стать настоящим профессором. — Букер откинулся на спинку стула. — Кроуфорд любит факультетских жен. И подозревает в ужасных грехах всех неженатых мужчин, которым за тридцать.
Линка охватило отчаяние.
— Знаю. — Букер снова потянулся к бутылке. — Я сам говорил вам, что Кроуфорд — дурак. Но он дурак, облеченный властью. Так что лучше привезите Дейзи.
«Можно подумать, что она поедет». Сделав глоток виски, Линк впервые позволил себе подумать о приезде Дейзи как о чем-то реальном. И, что самое ужасное, эта мысль нравилась ему с каждой секундой все больше и больше. Это противоречило всем доводам рассудка, но Линк понял вдруг, что очень скучал по Дейзи все это время. Он хотел показать ей Прескотт, показать дом, смотреть, как она улыбается, и…
Букер поднял телефонную трубку.
— Я вызову вам такси, а то вы опоздаете на свой рейс.
Дейзи тщательно вырисовывала короткое розовое платье, в котором Роза Парке выглядела как мигалка на переполненном автобусе. Ткнув кистью в фарфоровую тарелку, служившую ей палитрой, девушка принялась рисовать складку на юбке более темным оттенком розового. Неожиданно Дейзи вздохнула, застыв с кистью в руках. Лиз тут же повела ухом, а Энни резко повернула голову в сторону хозяйки. Но больше ничего не изменилось.
Дейзи смотрела на картину, в успех которой по-настоящему верила, на картину, которую ей так хотелось и в то же время так не хотелось писать. Ей воздавали должное в основном за внимание к деталям, но именно эта черта собственного творчества все больше и больше раздражала Дейзи. Ей вдруг захотелось написать портрет Розы крупными, размашистыми мазками, но это было бы просто смешно. Нельзя рассказывать сказку крупными, размашистыми мазками, а сказки ведь были частью жизни Дейзи. Вот только ей что-то не нравилась больше собственная жизнь. «Мне нужны перемены!» — мысленно завопила Дейзи, но ей не впервой было кричать, не издавая звуков, а перемены все не случались и не случались. Поэтому, тяжело вздохнув, Дейзи вернулась к розовой складке.
Тут она услышала вдруг, как хлопнула дверь подъезда, а через пару минут кто-то постучал в дверь ее квартиры.
Лиз и Энни вопросительно посмотрели на хозяйку.
— Может быть, к нам сейчас стучится новая жизнь, — сказала Дейзи своим питомцам, кладя кисть и направляясь к двери.
Он был еще тоньше и выше, чем помнила его Дейзи, но лицо казалось все таким же привлекательным, бедра такими же узкими, а в руках он держал все ту же стереоустановку, которую украл у нее несколько месяцев назад.
— Глазам не верю. — Дейзи тяжело привалилась к дверному косяку. — Дерек, что ты тут делаешь?
— Привет, малышка! — Улыбаясь во весь рот, Дерек поднял повыше магнитолу, поверх которой стояли две колонки: — Я принес тебе вот это.
— Спасибо. — Дейзи взяла из его рук магнитофон. — А теперь до свидания. — Она попыталась захлопнуть ногой дверь.
Но Дерек успел просунуть в щель ногу.
— И все? И никаких «Дерек, дорогой, малыш, мне так тебя не хватало»? Никаких «Господи, какое счастье увидеть тебя вновь»? Даже не предложишь зайти и выпить чаю?
— Нет. — Дейзи по-прежнему пыталась захлопнуть дверь. — Я хочу двигаться в новом направлении, а не пятиться назад. Уходи, Дерек.
Устав бороться с ним, Дейзи оставила в покое дверь и пошла поставить на место магнитолу, а когда вернулась, Дерек был уже в квартире.
— Я хочу вернуться, Дейзи, — произнес он со всей искренностью, на которую только был способен, но все равно его слова звучали фальшиво.
«И вот с этим типом я ложилась в постель?» Дейзи мысленно дала себе хорошего пинка.
