– Разумеется, готова. Или мне стоит надеть диадему? – Она постаралась скрыть за сарказмом неожиданно охватившую ее неуверенность.
Себ наградил ее нетерпеливым взглядом.
– О чем вы говорите?
– Может, вы считаете, что мне стоит… стоит надеть что-нибудь… э-э-э… – Мари взглянула на свои узкие джинсы и укороченный жакет, который не был застегнут, позволяя видеть шелковый кислотно-желтый топ без рукавов.
Себ осмотрел ее с головы до пят.
– Вы вполне прилично одеты.
– Вообще-то я ждала не вас, – выпалила она. – Я думала, вы пришлете водителя или кого-нибудь еще.
Мари нервничала, но для нее было крайне важно не показать Себастьяну, насколько далека она от спокойствия. Она была напряжена до предела, в душе бурлили противоречивые неоднозначные эмоции, в которых она не могла разобраться. От волнения ее подташнивало.
– Сколько это займет времени?
Себ оторвал взгляд от тонкой полоски кремовой кожи ее живота и прочистил горло, напоминая себе, что все это – только бизнес.
– Полет или?..
– И то и другое, – поспешно объяснила она.
– Самолет компании готов к взлету, так что немного. Поженимся по пути в аэропорт.
– Похоже, идеальное решение. – Голос Мари звучал ясно и холодно, но Себ видел, как дрожат ее пальцы, а глаза бегают; она смотрела куда угодно, только не на него, и напоминала животное, попавшее в ловушку.
Мари обвиняла его в гордости, однако Себ подозревал, что ее собственная гордость заставит ее пройтись по раскаленным углям, но не признаться, что она нервничает. Да он и сам хорош – использует ее в своих целях.
Ну, и кто он после этого?
Но Мари большая девочка, она знала, на что идет. Только по какой-то причине это не уменьшало угрызений его совести.
– Нервничать – это нормально, – сказал Себ.
– Я не нервничаю. Просто я буду рада, когда это закончится.
– Это все ваши вещи? – Он кивнул на сумку.
– Я и так взяла слишком много, потому что не была уверена, что брать. – Мари торопливо подошла к дивану и несколько неловко взялась за ремень сумки. – Я сама, – предупредила она с интонацией человека, приготовившегося к схватке.
Но ее не последовало. Себ наблюдал, как она перекинула ремень через плечо, и позволил себе слабую улыбку, когда сумка ударила Мари по бедру так сильно, что она чуть не потеряла равновесие.
– Очень хорошо.
Мари кивнула, не зная, что ответить.
Она жила на пятом этаже неприглядного кирпичного дома без лифта. К тому времени, как они спустились на третий этаж, Мари пожалела, что Себ не стал ее отговаривать. Преодолев еще пару лестничных пролетов, девушка проглотила гордость и остановилась, чтобы перевести дыхание.
Он тоже остановился, ничуть не запыхавшись, и выглядел при этом как голливудская кинозвезда.
Себ посмотрел сквозь завесу своих неправдоподобно длинных ресниц на ее сумку и спросил:
– Справитесь?
Мари стиснула зубы, выпрямилась и солнечно улыбнулась. От тяжести ныло плечо, но она скорее умрет, чем примет от него помощь.
– Да, спасибо.
– Вы уверены?
– Да, – коротко ответила она.
Для того чтобы преодолеть очередной пролет, ей понадобились все силы.
Поставив сумку на ступеньку и готовясь перебросить ее на другое плечо, она предоставила ему возможность снова предложить помощь. Конечно, она откажется, но услышать это будет приятно. Когда предложения не последовало, Мари скрипнула зубами и пожалела, что наложила туда книг.
Себ стоял двумя ступеньками выше. Он непроницаемым взглядом окинул ее стройное, тренированное, как у спортсменки, тело, обладающее сладострастными изгибами. От Мари исходила невероятная чувственность, которая должна была направлять мысли мужчин в одно русло – секс. По крайней мере, на Себа она действовала именно так.
Мари пошатнулась, и он подавил желание схватить эту чертову сумку. Ей достаточно было попросить его, но она упрямо отказывалась это сделать, так что ему оставалось заскрежетать зубами.
Перед дверью Мари остановилась. Себ правильно истолковал ее неуверенность.
– Когда я приехал, репортеров не было.
– Точно? – Она приподнялась на цыпочки, чтобы взглянуть через пыльное стекло.
Себ все-таки не выдержал. Схватив сумку, он вышел за дверь.
Мари ничего не оставалось, как последовать за ним. Она испытала неимоверное облегчение, когда никто не вынырнул из-за угла, ослепляя ее вспышкой фотоаппарата. Себ направился к автомобилю, припаркованному у тротуара. Это была огромная черная машина с тонированными стеклами.
– Вы сами поведете? – удивилась Мари, увидев, что он подходит к месту водителя.
– Я люблю водить машину. Или вы сами хотите сесть за руль?
Она покачала головой.
– Что ваш брат сказал о нашем браке? – Сам будучи братом, Себ был не очень высокого мнения о парне, который позволяет сестре сражаться за него.
– Мне не требуется одобрение брата.
Что ж, она ловко избежала ответа на вопрос, признал он.
– Вы даже не собираетесь спросить, куда мы едем?
– Все отделы регистрации похожи один на другой.
– Жизнь будет намного проще, если вы перестанете изображать жертву, – протянул он. Мари промолчала и отвернулась к окну. – Я не возражаю против игры в молчанку. Так спокойнее. Но мне еще не встречалась женщина, которая смогла промолчать больше пяти минут.
Мари сдержала резкий ответ, продолжая смотреть в окно.
– Надо же, пятнадцать, – наконец прервал молчание Себ, затормозив перед кирпичным зданием.
– Значит, здесь, – вздохнула она.
– У нас есть время. Могу объехать вокруг здания, если хотите, – сказал он, подавляя желание извиниться.
Мари покачала головой. Не дожидаясь, когда он откроет ей дверцу, она вышла сама. Ощущение у нее было странное. Но и ситуацию обычной не назовешь.
– Тогда зайдем внутрь? – предложил Себ.
Она кивнула, не в силах произнести ни слова. Мари чувствовала себя лицемеркой оттого, что должна будет дать клятву, которая для нее священна. От осознания этого ей стало чуть ли не плохо.
Когда они вошли, Себ потянул Мари в сторону от толпы радостных, улыбающихся людей. В центре стояли невеста, чье платье не скрывало беременности, и жених, который, похоже, еще ни разу в жизни не брился.
Мари проводила смеющуюся толпу взглядом:
– Они кажутся такими счастливыми.
То ли оттого, что на ее лице появилось тоскливое выражение, то ли по какой-то другой причине Себ пожалел, что не купил цветы.
Была полночь, когда Мари вышла из машины, тем не менее на нее сразу дохнуло жарким испанским летом. Она старалась не обращать внимания на настороженность, обручем сковавшую грудь и не оставлявшую ее всю поездку.
