— Ты притягиваешь к себе неприятности, да?
Я пожимаю плечами, мои щеки краснеют. Я расправляю одеяло так, что оно прикрывает большую часть моих ног.
С минуту он ничего не говорит, просто смотрит на меня. Затем он бормочет что-то о фиксировании своих контактных линз и исчезает в своей комнате. Он носит контактные линзы? Хмм… готова поспорить, что в очках он будет выглядеть сексуальным.
Как раз тогда, когда я убеждена, что он не вернется, он входит в комнату, и растягивается рядом со мной на диване.
— Ты не против, посмотреть бессмысленный телевизор? — спрашивает он, беря пульт.
— Да, — говорю я благодарно.
Так что мы сидим и смотрим ситкомы, реалити-шоу… все, что показывают. Мы смеемся над одинаковыми шутками и высмеиваем людей в реалити-шоу. Зейн не имеет ничего против моего сарказма. Он, кажется, наслаждается этим. Мы спорим о наших любимых шоу.
Я даже не помню, как заснула. Следующее, что я помню так это, как Зейн поднимает меня с дивана и несет в мою комнату, как будто я ничего не вешу.
Находиться в его сильных руках настолько… невероятное чувство. Я притворяюсь спящей только для того, чтобы он продолжал нести меня. Он аккуратно кладет меня на кровать и укрывает одеялом. Я открываю глаза, когда чувствую, что он наклоняется надо мной.
— Сладких снов, Виолетт, — шепчет он, целуя меня в лоб.
И впрямь это были сладкие сны.
Подождите, я не перестала быть глупой девицей, постоянно попадающей в беду.
Когда на следующий день мы с Лорен покидаем Тако Белл, то обнаруживаем, что у моей машины спустило колесо, и у меня нет запаски. Куда она делась? Теперь я припоминаю, что, возможно, когда-то я перенесла ее, чтобы освободить место в багажнике. Для коробок с пиньятами[6]. Даже и не спрашивайте.
Прежде, чем я понимаю, что делаю, я звоню Зейну. Он смеется над моим робким тоном и обещает, что приедет через двадцать минут с новой запаской.
Он добирается туда за пятнадцать минут. Я представляю его Лорен, которая испытывает соответствующее благоговение, и он с легкостью меняет колесо, пока мы наблюдаем за ним. Почему это так сексуально, когда парни делают мужскую работу, например, ремонтируют машины?
Или, может, дело в Зейне. Что бы он ни делал, это выглядит сексуальным. И не только я так думаю, судя по группе девушек, которые останавливаются, чтобы поглазеть на него и попускать слюни.
Черт возьми, я должна быть единственной, кому позволено пускать слюни, глядя на него. Я нашла его первой!
Лорен потрясена моим поведением. Рядом с ним я превращаюсь в хихикающую лузершу. Я чувствую к себе отвращение, но ничего не могу с собой поделать. Я обеими руками зажимаю себе рот и заставляю себя стоять молча рядом с Лорен.
Когда Зейн заканчивает, то гладит меня по голове, как щенка, и предупреждает, чтобы я держалась подальше от неприятностей. Затем он запрыгивает в свою сексуальную маленькую машину и уезжает прочь.
— Ничего себе, — говорит Лорен, наблюдая его отъезд.
— Зейн или моя глупая неуклюжесть? — спрашиваю я покорно.
— И то, и то. — Она смотрит на меня сочувственно. — Ви, ты по уши влюблена в него.
— Да, — наконец признаю я, плюхаясь на свое сиденье в машине. — Жалкое зрелище, да?
— Ты нравишься ему, но он не хочет этого.
— Что? — я поворачиваюсь к ней, подняв брови. — Ты поняла это за те пять минут, что он пробыл с нами?
— Нет, — вздыхает она. — Я смогла понять это по тому, как он вынужден был отрывать от тебя взгляд каждые несколько минут. Ты позвонила ему, и он примчался тебе на помощь. Он тусуется с тобой все время. Ты думаешь у такого парня, как он, не найдется дел поважнее, чем смотреть с тобой фильмы все ночи напролет?
— Ай, — говорю я немного обиженно.
Лорен смотрит на меня серьезно.
— Ты сама видела, с какими девушками он встречается. Ты видела его хоть раз с другой девушкой, после того, как вы стали настолько дружны?
— Дружны, — повторяю я, ухмыляясь. — И нет, не видела. Но он сказал, что больше не будет приводить потаскушек домой после того раза. Насколько я знаю, он сам ходит к ним домой или… еще куда-то.
Он только пожимает плечами.
— Если ты хочешь его, Ви, я уверена, он не разочарует тебя.
Я посмеиваюсь, когда завожу машину. Но где-то глубоко внутри, маленький цветок надежды расцветает у меня в груди.
Если я хочу его, говорит она.
Не думаю, что когда-либо в своей жизни я хотела чего-то больше.
— Так что, если по существу, то мой отец — настоящий козел, — говорю я.
Мы с Зейном сидим в шезлонгах у бассейна. Уже поздно, но никто из нас еще не хочет идти спать, так что мы просто сидим здесь и болтаем. Я только что рассказала ему о том, как мой папа без колебаний оставил нас. Даже не вернулся тогда, когда мама узнала о том, что у нее рак.
Я угрюмо смотрю на неярко освещенный бассейн, светящийся, как драгоценный камень в ночи. Зейн с мгновение молчит.
— Твоя мама рассказала мне о том, как ты ухаживала за ней, — говорит он, наконец. — Должно быть, тебе было очень тяжело.
Я пожимаю плечами.
— Нам очень помогали. Друзья и семья.
— Она говорила, что ты оплачивала большую часть счетов. Но по этому поводу она вела себя как-то странно, как будто не хотела говорить, каким образом тебе это удавалось.
Я бросаю на него пронзительный взгляд.
— Я не зарабатывала деньги проституцией или стриптизом, если ты подумал об этом.
Он прячет улыбку.
— Никогда не приходило мне в голову.
— Ничего противозаконного, — говорю я после очередной долгой паузы, во время которой я обдумывала, должна ли раскрыть ему свой секрет. — Я… я пишу книги.
Зейн поворачивается и смотрит на меня с удивлением.
— Ты… пишешь?
Я смущенно киваю.
— Мне всегда нравилось придумывать истории. Я всегда писала. Когда мама заболела, и мы очень нуждались в деньгах, чтобы оплатить все ее медицинские счета, только это пришло мне на ум. Так что я рассмотрела этот вариант. Оказывается, самостоятельно публиковаться очень легко.
— Это потрясающе, — говорит он. Когда я смотрю на него, он кажется впечатленным. — О чем ты пишешь?
— Э-э… — пожимаю я плечами. — У меня вышла серия под названием «Изменяя время». Эта книга о компании тинейджеров, которые постоянно перевоплощаются в разных жизнях. Они должны найти друг друга и узнать, как остановить катастрофическое событие во времени. Это… чепуха.
Зейн качает головой, недоверчиво улыбаясь.
— Звучит круто. Это правда замечательно, Виолетт. Сколько книг ты уже написала?