– М-м-м… Еще нет. – Она ответила на его взгляд. Весь его холодный вид говорил о том, что это чисто практический вопрос, а не куртуазное приглашение.
– Что ж, тут много еды. – Он потряс пакетами. – Я хочу поработать вечером, так что просто сделаю сэндвич, а ты приготовь себе полноценный ужин.
– Хорошо. – Его бескомпромиссный тон не допускал возражений, но Лотти все же попыталась. – Раз уж я буду готовить, могу и на твою долю.
– Нет, спасибо. Мне вполне хватит сэндвича.
– Чудненько. – Раз он хочет этого, пусть так и будет.
Мгновение они смотрели друг другу в глаза. Лотти готовилась к неловкости, но это больше было похоже на враждебность. Она поняла, что все ее страхи были обоснованы. Она не ошиблась, глядя на выражение его лица прошлой ночью. До сих пор она думала, что произошедшее между ними – ошибка, которую не стоит повторять. Сейчас же она поняла, что это на самом деле – чудовищное предательство, унизительное фиаско, которое пристыдило ее до глубины души.
И все в этом холодном, высокомерном человеке, который стоял напротив нее, говорило о том, что он именно так и думает.
Развернувшись, Лотти начала подниматься к террасе, окончательно разозлившись, когда горячие слезы жалости к себе покатились по ее щекам, горящим от стыда и унижения. Она слышала, как он идет за ней, как шуршат пакеты с едой в его руках.
– Лотти, подожди. – Догнав ее, Рафаэль бросил пакеты и положил руку ей на плечо. – Насчет прошлой ночи…
– Забудь об этом, Рафаэль. – Стряхнув его руку, она продолжила подъем. Только бы он не увидел ее слез. Она не в состоянии обсуждать случившееся, слушать, как он будет говорить, что это была ошибка, или хуже – что он сожалеет о той ночи. Этого ей не вынести.
С каждым шагом ее стыд и отчаяние, подстегиваемые гневом, становились все сильнее. Когда она достигла верхней точки лестницы, ее эмоции тоже достигли пика – так что она в итоге споткнулась и пошатнулась, едва не упав. Сердце, как молот, стучало в груди.
– Лотти! – Через секунду он был рядом. – Все в порядке?
– В полном. – Она восстановила равновесие и направилась к террасе. – Не стоит беспокойства.
Рафаэль разбирал пакеты на кухне, когда понял, что Лотти стоит в дверях и наблюдает за ним. Он поднял взгляд, отметил румянец на ее щеках, всклокоченные волосы, наэлектризованные шерстяным джемпером, который она только что натянула на себя через голову. Она выглядела сексуально и в то же время казалась уязвленной. И она выглядела так, словно изо всех сил сдерживает себя, чтобы не сказать ничего лишнего.
– Я освобожу тебе место через минуту.
В ответ – лишь пожатие плеч.
– Я купил прошутто и свежую пасту, а еще овощей и салат. – Он открыл холодильник.
– Спасибо.
Лотти проскользнула в кухню и прокралась мимо него, чтобы набрать в чайник воды. В воздухе запахло цветами и враждебностью.
– Послушай, Лотти, если дело в прошлой ночи…
– Прошлой ночи? – Она обожгла его взглядом. – А что такого было прошлой ночью?
– Не будь ребенком.
Его терпение было на исходе. Он устал от недосыпа и длинных нудных телефонных переговоров, которые ему из-за нее пришлось проводить вне виллы. Он был голоден и злился, что дал себе волю прошлой ночью.
– Думаю, мы оба понимаем всю нелепость произошедшего и должны постараться больше не попадать в подобные ситуации.
Лед во взгляде голубых глаз Лотти обжег его.
– Я уверен, мы оба об этом жалеем.
Конечно, он жалеет. Хоть его и трясет от желания заниматься с ней любовью неделями напролет. Хоть каждая мелочь, которую она говорит или делает, выводит его из себя. Хоть тысячу раз уже ему хотелось прижать ее к себе, почувствовать давление ее мягкого тела, стянуть с нее одежду, накрыть обнаженное тело своим. Но он знал, что в состоянии справиться с собой. Мастер самоконтроля – разве он уступит своей слабости?
Когда они находились в палаццо, это было не так уж сложно. Работа, встречи, деловые поездки – не все из этого было необходимо, но помогало держаться от Лотти на расстоянии, требовало его внимания. Но здесь, на вилле, бежать некуда. И это стало для него шоком. Ему едва удавалось сохранять самоконтроль и казаться индифферентным, сохранять маску безразличия, когда его разрывало от желания.
И все его старания были зря, и он снова выставил себя дураком, снова раскрылся перед женщиной, которая разбила ему сердце. А он-то считал, что может устоять.
Лотти снова прошла рядом, потянулась за стоявшей в кухонном шкафу кастрюлей. Он увидел тонкую полоску бледной кожи, открывшуюся над поясом джинсов, обтягивающих ее безупречную фигуру. О боже!
– Что ж, приятно знать наверняка. – Поставив кастрюлю на плиту, Лотти взяла чайник и налила себе воды. – Спасибо, что просветил меня, объяснил, что именно я чувствую и как сильно я сожалею обо всем – так же сильно, как и ты. Мне прям стало намного легче.
– Лотти… – Рафаэль потянулся к ее руке, но она отвернулась.
– Не прикасайся ко мне, Рафаэль. Не подходи ко мне. Прошлая ночь была ошибкой. Ты очень хорошо это объяснил. А сейчас, если ты наконец соизволишь уйти из кухни, я хочу приготовить себе еды в тишине и покое. – Лотти вскрыла контейнер с пастой и бросила ее в кастрюльку. – И я буду есть одна, потому что ты слишком занят, чтобы присоединиться ко мне.
– Я просто хочу сказать, что будет лучше, если после прошлой ночи мы дадим друг другу немного пространства.
– Что ж, чего ты тогда ждешь? – Лотти ножом указала на дверь. – Вон там до фига пространства.
– Если я тебя расстроил, то я…
– Не смей. – Лотти метнула в него взгляд смертельной силы. – Не смей говорить, что ты сожалеешь.
Глядя в экран монитора, Рафаэль откинулся на спинку стула. Ему было о чем подумать, работа требовала времени и внимания. Кроме того, через неделю у него благотворительный ужин, мероприятие по сбору средств для недоношенных детей – этот фонд он организовал во имя дочери. Но вместо того, чтобы заниматься делами, он несколько часов думал о Лотти – накал страстей не уменьшался. И самое невыносимое – это потеря самоконтроля. Ведь он несомненно утратил его прошлой ночью. Поддался инстинктам. Нет, даже больше – он целиком сдался на милость Лотти. Как же больно осознавать, что для него это больше, чем просто секс.
И вместо того, чтобы вернуть самообладание сегодня, он только усугубил ситуацию. Его хамское поведение только подлило масла в огонь конфликта.
Ему хотелось выйти и ударить по чему-нибудь со всей силы. Оказаться в эпицентре экстремальной опасности. Именно это он и делал раньше, чувствуя свою уязвимость. Инъекция адреналина – единственное, что может наполовину заглушить его боль.
