— Как же она там оказалась? — недоумевает Саша.
— Видимо, кто-то специально вывез и бросил.
Саша ахнула.
— Но, как так можно? — возмущенно спросила она.
Макс лишь пожал плечами.
* * *
Вспоминая этот день, Саша готова была признать, что в целом он прошел хорошо. Они больше не ссорились, не затрагивали «опасные» для них темы, предпочитая говорить на нейтральные.
Макс приготовил свой фирменный плов на обед, предварительно закупив необходимые продукты в ближайшем супермаркете. Так как у Саши ничего, кроме замороженной пиццы и двух литров кефира, не обнаружилось.
Александра тихо сидела на табуретке и наблюдала за тем, как Макс виртуозно подготавливает необходимые продукты для блюда. Замочив рис в горячей воде, он принялся за нарезку овощей и мяса.
— В кулинарии, также как и в футболе, самое основное — иметь талант. Ну и желание, естественно, — говорил он, крупно шинкуя лук и морковь. — Но, если руки к этому не стоят, то лучше не травить ни себя, ни людей.
Саша улыбнулась и подумала, что последняя фраза ее точно касается. Она редко ела нормальную пищу, считая, что слишком хлопотно готовить для себя. На рестораны не хватало денег. Да и опять же — кушать среди толпы посторонних людей было неприятно. Даже в интернатской столовой она чувствовала себя скованно. Ела очень мало и, как следствие, до семнадцати лет была тощая как палка. Потом все само собой наросло, нимало расстраивая Сашу.
Она довольствовалась полуфабрикатами. Очень мало времени проводила на кухне, предпочитая перекусывать у ноутбука, пока готовила рабочий материал.
Плов у Ковалева получился просто божественно вкусным: рассыпчатый, но в тоже время не сухой, ароматный и нежный. Закрывая глаза от удовольствия, Саша с готовностью признавала — у Макса талант к кулинарии.
Она всегда считала себя достаточно самодостаточной личностью. Ковалева же, напротив, ограниченным человеком, полагая, что одна его извилина работает на поле, другая в койке. Но сегодня, наблюдая за ним, она почувствовала себя беспомощным ребенком возле опытного мастера.
К тому же в любом амплуа этот засранец умудрялся выглядеть как Бог, которому хочется внимать и, самое странное, подражать!
— Саша, а ты в Карпатах когда-нибудь была? — вдруг спросил Макс, протирая полотенцем вымытую Сашкой тарелку.
Она на секунду вскинула голову.
— Нет.
— Думаю, тебе там понравится. Красивая природа, чистый воздух… и все такое.
Саша невольно улыбнулась.
— Что-то в твоем голосе не слышно восторга. Тебе-то там нравится?
В голове Макса мелькнули обрывочные воспоминания почти двадцатилетней давности. Маленькая карпатская деревушка, сеновал и первый секс.
— Да я давно там был… — замялся он. — Еще в школе учился, когда мы с дедом туда ездили.
Саша вымыла руки и закрыла кран.
— Как у тебя дела в клубе? — спросила она, облокотившись о столешницу.
— Нормально все. Палич, конечно, за вчерашнее, — жестом показывает на свои ссадины, — по голове не погладит.
— А из-за чего драка была?
Максим сунул руки в карманы джинсов и отвел глаза.
— Долго рассказывать.
— Так ты вроде никуда не спешишь.
— Не хочу я об этом говорить, — прямо сказал он. — Было за что.
После обеда Максим все же уговорил Сашу съездить посмотреть на щенка.
— Какой ты хорошенький, — мурлычет Сашка и ласково гладит щенка. — Мальчик мой, — щенок прыгает на ее колени, отчего Сашка заливается смехом.
— Ну что, дружок, как тебе здесь живется?
Макс как зачарованый наблюдает за Сашкой. Он даже не догадывался, что она может быть такой ласковой. Столько нежности звучит в ее голосе.
Щенок потерся о ее руки и звонко залаял.
— Ты мой копуша, — снова смеется она.
— Ну, как назовем его? — спрашивает Макс, присев рядом с ними.
Саша вскинула голову к нему.
— Я думала, ты уже назвал его.
— Нет. Я думаю, это должна сделать ты. В конце концов, он к тебе на поляне приставал, — говорит Макс, вытянув руку и погладив собаку.
Сашка с восторгом посмотрела на щенка и, немного зардевшись, сказала:
— Тогда я назову его Вениамин. Веник.
Макс удивился странному для пса имени, но ничего не сказал.
После этого случая Сашка зачастила к ним. Приезжала сама после работы и привозила каждый раз для Веника подарки: то новый корм, то именной ошейник, то супертеплую подстилку в корзину. Максу было приятно, возвращаясь с тренировок домой, заставать радостную Сашу у себя дома. Сразу пропадала усталость и рот растягивался в довольной улыбке. Ему нравилось просто смотреть на нее. При щенке она никогда не говорила ему грубости, всегда сдерживаясь, даже если была чем-то недовольна. Как ни удивительно, но щенок сблизил их. Они вместе делили заботу над ним, забывая о своих проблемах.
Несколько раз Саша с Максимом вместе купали Веника. Сашка надевала его длинную футболку, так как после этой процедуры они выходили мокрые. Но все трое довольные.
Атмосфера в доме немного накалялась при упоминании о поездке на свадьбу. Сашка всеми фибрами своей души не желала туда ехать, но была бессильна отказаться, так как Ковалев нагло напомнил, что она сама лично дала слово Лиде. Знал ведь, на что давить.
Александра опустила стекло машины еще ниже и подставила лицо прохладному потоку воздуха. Она невольно улыбнулась и, потянувшись к магнитофону, сделала звук громче. В салоне раздалась легкая инструментальная трель местами переходящая в более сильные тона. Снова уставившись в мелькающую обочину дороги, она рассматривала все, что встречалось им на пути. Максим молчал, словно что-то обдумывал в своей голове и, Саша почти расслабилась, представляя, что она в салоне одна.
Дело в том, что Александра очень любила путешествовать и именно на машине. Дорога увлекала ее, заряжая энергией и позитивом. Ей было все равно, когда и куда ехать. Пускай идет дождь, снег, град — она все равно наслаждается дорогой. Порой достаточно просто слушать тихий шум мотора, даже не включая приемник. Наблюдать, как меняется дорожная разметка и знать, что впереди еще много километров небывалого кайфа.
Первое, что она сделала, когда купила свою машину — это отправилась на выходные в Одессу. Она не останавливалась ни в одной гостинице, не купалась в море. Она просто два дня была в дороге. Туда и обратно. Останавливалась только, чтобы перекусить и вздремнуть.
Конечно, сейчас ее немного расстраивало то, что она не за рулем. Но все равно она наслаждалась дорогой.
Может быть, эта странная одержимость объяснялась тем, что до своего совершеннолетия она никуда не выезжала из Киева, а теперь рвалась в путь при первой же возможности. Дорога дарила ей свободу. Ощущение того, что ты жив! Это заставляло встряхнуться!
