— Мне поручили заняться вашим заказом, — сказала она тогда, — но предупредили, что вы против каких-либо изменений в имидже вашей компании. Я решила убедиться в этом лично, прежде чем заняться тем, что придумала.
В ту первую встречу Хетчер был поражен свежей, чисто американской красотой Лесли. Она рассказала ему о своем родном городе, упомянула об электроприборах «Ороры», ставших неотъемлемой частью жизни как у нее дома, так и в доме бабушки. Она выказала необычайную осведомленность в проблемах, с которыми компания столкнулась на рынке сбыта, а также глубокое уважение к превосходству продукции «Ороры» по сравнению с продукцией других подобных компаний.
Смелое предложение об организации новой рекламной компании и переименовании «Ороры», сделанное здравомыслящей девушкой, не удивило Бартона Хетчера. Напротив, оно поразило его своей оригинальностью. Да и Лесли покорила его своей искренностью. Почти сразу он пришел к выводу, что она значительно отличается от сотрудников-мужчин в «Оугилви, Торп», чьи идеи он находил слишком слабыми, слишком предсказуемыми, чтобы помочь его компании. Вспомнив историю своей фирмы и посмотрев на себя со стороны, он пришел к выводу, что всегда был гибким предпринимателем, открытым новым идеям, в то время как его окружение погрязло в трясине старого мышления.
Вскоре Лесли полностью завоевала его расположение, и они начали планировать ее первую презентацию в духе заговора отца с дочерью, чтобы она смогла произвести впечатление и одержать верх над скептиками вместо того, чтобы превращать это первое в ее трудовой жизни событие в атаку на самого Хетчера.
Когда настал знаменательный день, Хетчер и Лесли с тайным удовлетворением прикинулись, что не знают друг друга. Хетчеру доставляло удовольствие громким голосом просить Лесли повторить свое имя.
В этот вечер он наслаждался не только мыслью о грядущих переменах в его компании, долгожданных переменах, как он сам себе говорил, но и присутствием красивой молодой женщины, растрогавшей его старое сердце не только тем, что сумела убедить его в ценности предлагаемой рекламы, но и своей молодостью.
Она очень напоминала ему давно умершую жену Клер, красавицу-дебютантку в Миннесоте, когда пятьдесят лет назад он женился на ней. Он заметил это сходство в первый же день, когда Лесли приехала повидаться с ним. Это сходство сразу расположило его к ней, так как всколыхнуло в нем ностальгическую тоску по жене, которую он страстно любил.
После смерти жены Бартон Хетчер так больше и не женился. За прошедшие после ее смерти годы он чаще мысленно обращался не к образу стареющей женщины, какой она была к концу жизни, а к цветущей молодой дебютантке из маленького городка, за которой ухаживал, а потом женился много-много лет назад. Воспоминания о романтической любви помогали ему легче и даже приятнее переносить грустные годы одиночества.
Встретив Лесли, он словно увидел пришедшую из небытия жену, с улыбкой смотревшую на него, очаровавшую его чистосердечным и острым умом. Более того, Лесли с уважением отнеслась к его верности родным местам. Она сама выросла в похожем на его родину городке. Она заставила его почувствовать, насколько тесно он связан с «Оророй», Миннесотой, что нет нужды ему покидать их, чтобы завоевать место в современном мире.
Он поднял бокал и обратился к Лесли:
— Будем откровенны, дорогая: не мы, а вы показали, на что способны.
Лесли улыбнулась. За последние недели она почувствовала странную близость к Бартону Хетчеру. Почти как дочь.
Возвращаясь мысленно к прошедшим неделям, она спрашивала себя, какая часть ее стратегии имела наибольший успех? Новое назначение компании? Новый лозунг? Ее решение встретиться лично с Хетчером?
А может быть, изучение его личной жизни и истории его женитьбы, чем она занималась, прежде чем поехать к нему? Основываясь на этом, она постаралась придать волосам вид прически, как у его жены на его любимом портрете, и надела легкое розовато-лиловое платье в тот первый день, когда пришла в его кабинет.
Кто скажет?
Когда обязуешься делать все на сто процентов, каждая деталь имеет значение.
Детройт, штат Мичиган. Июль 1971 года
Рой Инглиш был властным руководителем и привык добиваться своего.
Он работал в «Континентал продактс» десять лет. До этого он был вице-президентом строительной фирмы, владельцем которой являлся его тесть. Когда Рой развелся с женой, он оставил работу, не желая, чтобы о нем говорили, будто он использует тестя для сохранения своего положения.
Человек он был гордый и как работник — добросовестный. В первые два года в «Континентал» он сделался незаменимым работником и произвел впечатление на руководство, внедрив с дюжину новшеств в маркетинг, производство, финансы и менеджмент. Хьюз Диллард, бывший в то время президентом фирмы, сделал Роя своим протеже, а когда ушел в отставку и занял место в совете опекунов, Роя назначили вице-президентом, ответственным за финансы, что фактически делало его самым влиятельным человеком в компании.
Рой был человеком высоких моральных принципов. Он вырос в религиозной семье и, хотя давно забросил религию, сохранил чувство чести и ответственности, что заставляло его серьезно относиться к работе и неодобрительно смотреть на моральную и сексуальную распущенность других.
Естественно, он имел женщин. Как холостяк, он отдавал дань своим увлечениям. Внешне он был привлекательным, но в несколько грубоватой форме. В университете он был хорошим пловцом, но потом набрал вес. У него была высокая, крепкая фигура, холодные серые глаза, непроницаемый взгляд, темные волосы, поседевшие на висках, и лицо, загоревшее он постоянных занятий гольфом.
Как любовник он был внимательный, опытный и жестокий. Женщины любили его за это.
Он изменял своей жене лишь дважды, и оба раза с женщинами, которые ему действительно очень нравились. После развода он вернулся к привычкам холостяка. Но не обращал внимания на всегда доступных секретарш или молоденьких сотрудниц, пытавшихся поймать его на крючок. За долгие годы работы он узнал тип этих женщин так хорошо, что мог сказать, о чем они думают до того, как произнесут хоть слово. Ему неинтересно было оказаться в глазах женщин чем-то вроде наживки.
Он вступал в связь с женщинами из других компаний, с теми, кого встречал на вечеринках, иногда с совершенно незнакомыми. В его вкусе были блондинки, «женщины с ногами», стройные — он не любил полных, так как считал, что полнота граничит с моральной распущенностью.
