– Пойдем, Татьяна, пообедаем.
Когда она вышла из ванной. Филипп Иванович разговаривал по телефону о каких-то делах. Таня натянула джинсы, курточку, причесалась перед зеркалом. Филипп Иванович опять оделся по-европейски: костюм, рубашка, красивый галстук. Сверху накинул легкое пальто. Таня оценила: импозантный мужчина. Он посмотрел на нее, усмехнулся.
– Сначала пройдемся по Риволи. Прикупим тебе чего-нибудь. Мне не нравится, что ты одета – как горничная в дешевом отеле.
Таня подняла высокую бровь.
– Серьезно? Мне еще никто не говорил, что я похожа на горничную.
– Я женщинам никогда не вру, – усмехнулся Филипп Иванович. – А кроме того, дочери надо подарок купить. Ты не забыла?
Вот и она усмехнулась. Между ними возникло что-то вроде шуточного поединка усмешек.
– Я не забыла. А вы, оказывается, меня дурили?
– В каком это смысле?
– Ну, что не знаете, где что продается.
Он немного прищурился.
– Признаюсь, дурил. Уж больно у тебя был отважный и важный вид одновременно. Конечно, ты ведь не просто в Париже туристка. Стажерка!
Таня нахмурилась. Может, и вправду она дурочка из дур? Она ведь и вправду ужасно гордилась своей стажировкой.
– Не печалься. Все познается в сравнении, – примирительно сказал Филипп Иванович, и они стали спускаться по лестнице, по которой (Таня сразу оценила) ходили многие знаменитости.
Портье сделал вид, что видит Таню впервые. Они вышли на площадь, пересекли Тюильри, где их обрызгал вялой струйкой фонтан, и очутились на набережной, после чего пошли вдоль одинаковых монументальных зданий по тротуару под сводами колонн.
– Очень люблю эту колоннаду, – сказал вдруг Филипп Иванович. – Никакой дождь тут не мочит.
– Это Наполеон построил. Вас прямо так к нему и тянет. То Вандомская колонна, то Риволи...
– Я бы сказал, что ты ко мне подлизываешься, – заметил Филипп Иванович.
– Ничуть. Я проверяю вас на всхожесть.
Филипп Иванович поднял обе брови, и они от переносицы треугольничком забавно перерезали лоб, захохотал:
– Женщины меня на всхожесть еще не проверяли!
– Мы на месте, – объявила Таня.
Они вошли в магазин дамской одежды. Мелким, быстрым шагом, свойственным деловым парижанкам, к Тане тут же устремилась молодая женщина, готовая к услугам. Продавцы и консультанты в магазинах давно научились отличать новых русских покупателей. И тут Таня испытала не совсем понятное чувство. Ее мечта сейчас сбудется: щедрый состоятельный господин хочет сделать ей подарок. Что потом? Он хочет сделать ее своей мимолетной любовницей или спутницей на время? А может, просто собирается кинуть кость? При его деньгах шмотье для Тани – просто копейки. Он ее таким образом поблагодарит и выкинет на дорогу, с которой, собственно, и подобрал? Таню вдруг затошнило от унижения.
– Знаете, – вдруг сказала она. – Вы меня извините, но я все-таки поеду в лабораторию.
Таня повернулась и направилась к выходу.
– Стоять! – строго сказал ее спутник и крепко взял за руку. – Успеешь уйти. А пока примерь-ка пальто. Я думаю, вон то, белое, очень тебе подойдет.
Редкая девушка устоит, чтобы не взглянуть хоть одним глазком на вещь, про которую говорят: «Это очень вам подойдет». Таня и не выдержала. Она повернулась и посмотрела на манекен со светлыми волосами. Он был одет в белое пальто классического дорогого стиля, украшенное широким черным пушистым воротником. Пальто было прекрасным, но Таня уже давно запала на другую вещь. Если бы у нее были лишние деньги, она купила бы себе модную курточку, сшитую как бы из кусочков шкур. И на соседний манекен была надета как раз такая курточка. Таня зажмурилась так, что чуть не выступили слезы. Все-таки раньше она никогда не выступала в роли продажной девки.
И Филипп Иванович понял ее чувства. Он наклонился к ней и прошептал на ухо:
– Я куплю все, что ты хочешь, вовсе не за то, что мы вместе спали.
Тогда Таня открыла глаза и чуть слышно прошептала:
– Я хочу вон ту куртку.
Филипп спокойно посмотрел на продавщицу:
– Принесите девушке то, что она хочет.
Француженка мягкими взмахами рук пригласила Таню в просторную примерочную. Ее помощница уже тащила курточки и жакеты всех фасонов, мехов и расцветок. Из примерочной Таня вышла еще более похорошевшая в очень модной короткой куртке, искусно сделанной из шкурок непонятного животного.
– Этот жакет – новинка сезона, – пояснила хозяйка магазина Таниному спутнику. Ее старую курточку она бережно повесила на плечики, будто это была невесть какая ценность.
– Ну что ж, – согласился мужчина, доставая золотую банковскую карточку. – Новинка так новинка.
Продавщица была наготове, чтобы нести новую вещь к кассе.
– Я хочу ее сразу надеть, – сказала Таня по-детски.
Филипп Иванович усмехнулся.
– Надевай!
– Конечно, мадемуазель! – продавщица ласково улыбнулась Тане и срезала этикетку. Филипп Иванович в это время говорил о чем-то с хозяйкой. Таня прислушалась и с удивлением обнаружила, что Одинцов вполне сносно объясняется по-английски.
– Причешись, ты немного растрепалась, – сказал он, хотя Танины волосы были в порядке. Таня отошла к зеркалу и послушно достала расческу. В зеркало она видела, как Филипп Иванович что-то показывает хозяйке на манекене. Потом продавщица принесла белое пальто с черным воротником, только меньшего размера. Филипп Иванович попросил примерить пальто маленькую француженку.
«Значит, дочери он все-таки решил купить пальто», – подумала Таня и вдруг засомневалась, правильный ли она сделала выбор. Но при небольшом росте продавщицы пальто не смотрелось. Таня улыбнулась себе в зеркало. Наверное, и на дочке Филиппа Ивановича оно тоже будет, как на корове седло. Она отправилась в туалет, а когда вышла, то обнаружила, что Филипп Иванович уже ждет ее с двумя объемистыми пакетами.
– А что во втором пакете? – спросила она.
– Твоя старая куртка.
– Ну да. Давайте я сама понесу.
– Не стоит. Я попрошу, чтобы их доставили в отель. Мы ведь сейчас идем обедать.
– Хорошо.
Таня послушно вышла на улицу и впервые за много лет вдруг почувствовала себя спокойно, как раньше – рядом с папой. И еще ей показалось (впрочем, наверное, только показалось), что пакет с ее курткой, которую Филипп тоже отправил в отель, был все-таки каким-то слишком большим.
Когда на следующее утро она в своем новом меховом жакете с очаровательным выступом-хвостиком сзади, которого она второпях даже не заметила накануне, вошла в лабораторию и мадам Гийяр спросила, как дела там, в Москве, Таня даже вначале не поняла, о чем ее спрашивают.
– Ваши родные, я надеюсь, не пострадали? – мадам Гийяр смотрела на Таню, строго поблескивая очками.
