Вадим улыбнулся и медленно приблизился к ее лицу. Он все время продолжал смотреть ей в глаза, замечая, что они становятся все чернее по мере приближения. Потом очертания ее лица стали размытыми, и Белов жадно поцеловал ее влажные губы. Он заметил, что несколько человек за соседним столиком с интересом наблюдают за ними. Их внимание не остановило его. Хотя он тут же подумал, что среди сидящих в баре запросто может оказаться кто-то, знавший его или Валю. До сих пор он ни разу не подумал об этом.
«К черту условности, правила, к черту! Только не теперь…», – подумал Вадим, мягко отстраняясь от Алисы. Он смотрел на нее, мечтая о том времени, когда вслед за невинным поцелуем он сможет подарить ей минуты блаженства. Он задрожал от возбуждения, кажется, Алиса не заметила этого. Она опустила глаза и вертела в руке маленькую ложку.
– Предлагаю приняться за мороженое, пока оно не растаяло окончательно, – сказала Алиса, не поднимая глаз.
– Согласен.
– Как вкусно, – закрыв глаза от удовольствия, произнесла она. – С детства обожаю.
– А я – апельсины и мандарины. Полцарства за цитрусовые!
– Значит, с витамином «С» у тебя полный порядок. Уже неплохо. – Алиса пыталась представить себе Вадима маленьким мальчиком со ртом, набитым дольками мандаринов. Его довольное выражение лица при этом и измазанные оранжевым соком губы. – На здоровье жаловаться не должен. Что же ты делал возле больницы?
– Проходил мимо. – Первая ложь получилась убедительной. – А ты?
– Тоже. – Алиса не могла понять, зачем она так ответила. Говорить о том, что она работает в этой больнице невропатологом, казалось ей сейчас напрочь лишенным романтики. Правда почему-то не вписывалась в обстановку этого вечера. Она не знала, что ответила обманом на обман.
– Послушай, а как тебя зовут домашние? – дегустируя мороженое, спросил Белов.
– Мое имя кажется тебе слишком официальным?
– Просто у родителей это – обычное явление. Моя мама называет меня Вадюшей, Вадимчиком, а… – Белов чуть не сказал, что Валя любит обращаться к нему по отчеству, собственно, как и он в минуты хорошего расположения духа. – А тебя?
– Лялька, Лялечка и всевозможные производные.
– Здорово. Родители знают толк в ласковом обращении к своему ребенку.
– Особенно, если он единственный, – согласилась Алиса.
– У меня та же проблема. В детстве, как любой ребенок, просил братика или сестричку. Не подарили. Вот и приходится принимать на себя полный груз неиссякаемой материнской и отцовской любви.
– Не иронизируй, Вадим. Совсем не каждая мать трепетно относится к своему чаду, не говоря уже об отцах.
– Ты говоришь вообще или имеешь в виду коголибо конкретно?
– Самый яркий пример – моя лучшая подруга Маринка. Отца никогда не было. То есть формально, разумеется, был, а фактически, увы. Мать никогда не испытывала трепетных чувств к дочке. Пожалуй, было время, когда она стала ненавидеть ее, обвинять во всех своих неудачах.
– К чему ты об этом?
– К тому, что не каждый даже единственный ребенок обременен, по твоим словам, родительской любовью. Тебе повезло, а ты не ценишь.
– Ценю, поверь. – Вадим допил шампанское. – Ты всегда такая серьезная и рассудительная?
– Не знаю. Мне кажется, что в любом случае это нельзя назвать недостатком.
– В тебе одни достоинства. Очевидно, что мне невероятно повезло. – Вадим посмотрел на пустые бокалы. – Давай еще по искристому напитку?
– Не возражаю.
Когда Белов снова отошел к стойке бара, Алиса уже не следила за ним с ревностью первых минут знакомства. Она поняла, что он полностью попал под ее влияние. По крайней мере, ей так казалось. Никакие вульгарные особы с декольте не привлекут его внимания. Да и ей тоже совсем не хочется смотреть по сторонам. Она увидела в нем все, что необходимо для начала бурного романа. Никто ни от чего не застрахован, но пока ясно одно: она не собирается отпускать его.
– А теперь не мешает немного поближе узнать друг о друге, – предложил Вадим. На столе появились бокалы холодного шампанского и новая порция орешков. Белов улыбнулся, снова вглядываясь в лицо сидящей напротив женщины. Она была совершенно не знакома ему, но как желанна! В этом весь парадокс возникновения страсти: ничего не знаешь о человеке и вдруг проникаешься к нему безграничной любовью и жаждой обладания.
– Зачем? – смакуя мороженое, ответила Алиса. – Лишняя информация обычно только усложняет отношения.
– Это когда лишняя.
– В любом случае, если ты настаиваешь, я отвечу на все вопросы.
– Словно допрос без свидетелей, – поморщился Вадим.
– Вот видишь, тебе уже и самому не нравится. Давай ничего не будем узнавать друг о друге? Все, что нужно, скажут наши чувства, взгляды, прикосновения…
Мне нечего скрывать, но, знаешь, каждому слову – свое время.
– Принимается. – Вадим достал пачку сигарет, жестом предложил их Алисе. Она отказалась. С удивлением заметила, что несколько человек давно сидят с сигаретами в руках. Кажется, раньше здесь это было не принято. – Не куришь?
– Курю, но сейчас не хочу. У меня с никотином отношения построены на другой основе. Я курю, когда хочу. Это бывает очень редко.
– Интересно, чем это отличается от обычного взгляда на курение? Я тоже делаю это, когда хочу.
– Нет, ты не можешь не курить, а я могу. В этом вся разница, – прищелкнув языком, сказала Алиса.
– Философский подход. Слушай, я начинаю тебя бояться. А не каждый мужчина может выдержать общество женщины, если начинает побаиваться ее, – выпуская в сторону облако дыма, произнес Белов. – Умная женщина всегда таит в себе скрытые проблемы.
– А глупая?
– У нее никогда не бывает проблем, просто потому, что она не способна распознать их. Нет ничего, что омрачает существование. Постоянная готовность к сексу и восхищению партнером.
– Ты говоришь, как видавший виды эксперт по части женщин, – заметила Алиса, еще не до конца прочувствовав свое отношение к сказанному Вадимом.
– Громко сказано, но по сути верно. Я – не однолюб. Опыт прожитых лет и только.
– Ошибки, разочарования, озлобление, месть?
– Ну, нет. Пожалуй, поиск, обретение, завоевание и наслаждение. – Белову нравился диалог, который словно придерживал некую таинственную завесу между познающими друг друга людьми.
Алиса улыбнулась. Они ненадолго замолчали, взвешивая сказанное. Ничего лишнего, ничего личного. Проверки, подвохи и напускная бравада. Дальше разговор перешел на еще более общие темы. Они касались погоды, политики, недовольства тем, что время летит неимоверно быстро.
– А ведь действительно, оно мчится невероятно! – искренне вздохнув, покачала головой Алиса. – До окончания школы все было иначе. Подгоняла дни, недели, годы. Так хотелось поскорее стать взрослой, самостоятельной. Сейчас недели пролетают со скоростью, которую можно было бы уменьшить. В четверг я покупаю газету с новой программой передач и понимаю, что очередная семидневка подходит к концу.
