Макс протянул к ней руки, но она не сдвинулась с места.
— Ты действительно меня любишь или у тебя есть другие причины так поспешно предстать перед алтарем?
— О чем ты говоришь?
— Мне Дженна все рассказала, и я наконец узнала, почему тебе так скоро потребовалась новая невеста.
— Боюсь, с меня хватит. — Макс потер отросшую на подбородке щетину. — Я считал, что мы наконец поняли друг друга. Но ты снова думаешь, что мне отчаянно нужна жена. Что на этот раз?
— Дженна рассказала мне об условии, которое поставил ваш дед Барстоу: только женатые наследники имеют право на часть наследства.
— И ты, конечно, все как следует проанализировала и пришла к выводу, что я хочу жениться на тебе из-за наследства?
— Мы оба знаем, сколь важны для тебя деньги. Вспомни, как ты без конца говорил о моих.
Лицо Макса потемнело, а в голосе появилась злость.
— Ну и глупа же ты! Неужели ты и в самом деле думаешь, что какое-то ерундовое наследство гонит меня к алтарю?
— Многие женятся из-за денег, — вызывающе сказала Эми. Эвансы и так были богаты, как Крез, а Макс приложил немало усилий, чтобы увеличить это богатство. Он не раз доказывал свою любовь к всесильному доллару. Мало того что он часто интересовался ее делами, финансовый кризис в Далласе даже выманил его из заточения в Торренс-Плейс. Он и на Робин, наверно, хотел жениться потому, что она была богата.
— Ты совершенно непредсказуема. Я-то думал, что убедил тебя в своей искренности. Не будь твое обвинение столь оскорбительным, я бы расхохотался. К сожалению, повода для смеха нет. Неужели ты не можешь поверить, что кто-то хочет тебя ради тебя самой? Куда там! Подозреваешь меня черт-те в чем… К твоему сведению, у меня нет необходимости жениться. Какое-то время я полагал, что мне нужна жена, но, видимо, ошибался. Обещаю, больше этого не случится. С тех пор как мне в голову пришла мысль жениться, я забыл о покое. Спасибо, что избавила меня от дальнейших неприятностей. — С этими словами Макс ушел, хлопнув дверью.
Эми стояла оцепеневшая, потеряв дар речи. Потом она заметила, что Макс оставил свой смокинг и галстук, и выглянула за дверь, но Макса уже и след простыл. Большие часы в гостиной пробили полночь. Как символично, с горечью подумала она. Сказочный принц скрылся, а принцесса вот-вот снова превратится в бедняжку Золушку.
Новобрачные покинули Торренс-Плейс рано утром, и Эми посвятила все воскресенье подготовке первого делового совещания. Однако работа не отвлекала ее от мрачных мыслей. Она снова и снова прокручивала в голове вчерашнее.
Чем больше она думала о разговоре с Дженной и о негодовании Макса, тем больше ужасалась тому, что, видимо, неправильно все истолковала. Прежде чем нападать на Макса, ей следовало бы получше расспросить Дженну. Если бы обвинения Эми попали в точку, он вряд ли бы так разозлился.
Может быть, он и вправду влюблен, но она не могла поверить его заявлениям о том, что деньги не имеют для него никакого значения. Он назвал наследство деда «ерундовым». Ну да, миллион или два — какие пустяки!
Не надо было так сильно надеяться. Видно, романтическая любовь встречается только в романах. А как же Дженна и Джек или Стефани и Джей, Ева и Ральф, ее родители?
Эми раздирали противоречия. Если ее реакция была неадекватной, как ей узнать правду? Дженна вернется из Италии только через неделю. Придется позвонить Максу. Он, конечно, еще над ней поиздевается, но другого выхода нет. Она стиснет зубы и позвонит. Если она неправильно истолковала эту историю с наследством, то извинится… она даже готова унизиться, если будет нужно.
— Эванс.
— Здравствуй, Макс. Это я.
— Да? — ледяным тоном.
Он все еще сердится, но это и неудивительно. Ведь она его заклеймила, даже не выслушав.
— Хочу, чтобы ты знал: мне очень плохо после вчерашнего.
— Сначала ты обвиняешь меня в низменных намерениях, обзываешь предателем, а теперь просишь отпущения грехов?
— Я просто хотела… то есть я подумала, может быть, ты заедешь? — Она надеялась, что при встрече он будет более сговорчив, потому что взывать к его чувствам по телефону было крайне сложно.
— Зачем?
— Мне непременно надо обосновать свою просьбу? — Молчание. Видимо, придется. — Ты забыл у меня смокинг.
— А твоя фирма не несет ответственности за сохранность вещей, оставленных более чем на сутки, так, что ли?
— Не в этом дело. Я…
— Я пришлю за ним. До свидания.
Он пришлет кого-нибудь. По тону Макса она поняла, что он не отступит ни на шаг. Но ведь каждый может ошибиться. Если он ее любит, то должен дать ей возможность исправить ошибку.
Когда наступил вечер, Эми потеряла всякую надежду на то, что Макс приедет. Она уже готовилась лечь, когда раздался звонок в дверь. Надеясь на чудо, Эми накинула халат и помчалась открывать.
— Привет. Заходи.
— Я приехал за смокингом. Ты ведь поэтому позвонила?
— Нет. Нам надо поговорить.
— По-моему, ты вчера все сказала.
— Я была не права. — Эми вдруг поняла, что ее мнение о Максе было неверным. И еще: настало время признаться, что любит его.
— Да ну?
— Я тебе верю.
— А не запоздало ли признание?
— Послушай! Я сожалею о том, что было вчера, и хочу, чтобы мы снова стали друзьями.
— Извини, что я не прыгаю до потолка от радости, — с кислой улыбкой произнес Макс.
— Почему ты такой упрямый?
— А тебе хочется, чтобы я был милым и приятным?
Макс вошел. Захлопнул за собой дверь и, прижав к ней Эми, впился в ее губы поцелуем.
Не о таком поцелуе мечтала Эми. Этот был как наказание. Она оттолкнула его, и он немедленно отступил.
— Не нравится?
— Такой — нет.
— Что ж! — Макс поднял руки, как бы показывая, что больше до нее не дотронется.
— Я хочу поговорить о нас…
— Я по горло сыт разговорами. Я всего-навсего просил тебя верить мне. Видимо, я просил слишком о многом. Я не хочу провести остаток дней в ожидании обвинений в новых проступках.
Глаза Эми наполнились слезами боли и унижения. Но Макс взял смокинг и скрылся в ночи.
— Слава Богу! — воскликнула Стефани, усаживаясь на стул в кухне и скидывая туфли. — Никогда не думала, что так трудно обслуживать деловые встречи. А еще целых четыре впереди.
— Немного напряженно, — согласилась Эми, тоже разуваясь.
— А ты обратила внимание на того работягу адвоката? — Стефани явно хотела найти для Эми подходящую замену Максу.
— Между прочим, я слышу, что пришел твой работяга. — Это был лучший способ отвлечь Стефани от нежелательного разговора.
