Они плавно скользили под томную мелодию. Правая рука Джейн лежала у него на груди, у самого сердца, а теплые пальцы левой нежно обнимали шею. Молодая женщина непринужденно склонила голову ему на плечо, слегка касаясь волосами подбородка. Их тела двигались на редкость слаженно, как будто они танцевали друг с другом целую вечность. Держать ее в объятиях, чувствовать себя в кольце ее рук… Это было похоже на дивный сон.
«Может быть, в этом и беда», – криво улыбнувшись, подумал Ник. Он грезил наяву, попался в сети собственной фантазии, хотя прекрасно знал, что они с Джейн просто-напросто ломают комедию для Тидуэлла, который следил за ними из другого конца зала, попыхивая сигарой и бесцеремонно пуская клубы дыма в лицо своей спутнице, с хмурым видом сидевшей рядом.
Ник попытался сосредоточиться на чем-нибудь другом. На чем угодно, лишь бы не думать о том, как приятно держать Джейн в объятиях.
Но это ему никак не удавалось.
«Поразительно, – подумал Ник. – Каких-нибудь полчаса назад я полностью владел собой… или, по крайней мере, мне так казалось». Он сидел, небрежно откинувшись на спинку стула, потягивал содовую и обсуждал с Джейн следующий этап заговора. Правда, он с удовольствием отметил, как высоко задрался подол ее изумрудно-зеленой юбки, обнажив загорелые бедра, но был страшно горд, что ему удалось обуздать свое либидо.
Ник даже подумывал, не посоветовать ли Джейн немного расслабиться. Она слишком много работает, ей нужно развлечься: может быть, потанцевать с ним пару раз, – разумеется, строго в рамках их платонических отношений. В конце концов, те несколько дней, что они были знакомы, Джейн беспрестанно занималась делами – то искала улики против Тидуэлла, то осторожно наводила справки о пропавшей беглянке. Ник рассудил, что она заслужила отдых. И он тоже.
Однако он понимал, что запретные мысли могут завести его слишком далеко. И вряд ли благоразумно доискиваться до истинных причин, побуждавших его пригласить Джейн на танец. Тогда Ник решил, что пора закругляться.
И как раз в этот момент в зал вошел Тидуэлл со своей любовницей. Барбара выглядела хмурой и недовольной. Они уселись за столик неподалеку. Тидуэлл послал к столу Ника бутылку шампанского в качестве угощения от администрации казино. Вместе с шампанским официант передал записку, где сообщалось, что партия в покер состоится в воскресенье в шесть часов вечера в отдельном кабинете на второй палубе «Виксбургской леди».
Не стоило давать Тидуэллу повода для подозрений. Да и потом, не пропадать же шампанскому? Ник и Джейн выпили искристого вина, затем сдвинули свои стулья вплотную, так что их колени касались друг друга, и со стороны выглядели настоящей влюбленной парочкой. Они взялись за руки и завели непринужденную болтовню. Вскоре Ника охватило неудержимое желание наклониться и поцеловать Джейн – жадно, исступленно, вложив в поцелуй всю силу своей страсти.
Затем Джейн предложила потанцевать.
И тогда все пошло кувырком.
До этого джаз-бэнд играл быструю танцевальную музыку, но стоило Нику вывести Джейн на переполненную площадку для танцев, как быстрые ритмы необъяснимым образом сменились блюзом, который даже самую возвышенную натуру может настроить на эротический лад.
А Ник, если на то пошло, никогда не отличался чересчур возвышенным образом мыслей.
– Он все еще на нас смотрит? – вполголоса спросила Джейн, не убирая голову с его плеча.
– Наверняка, – негромко ответил он. – Или следит за нами, или опять спорит с Барбарой. Какая разница?
Джейн ничего не ответила. Они продолжали плавно скользить в такт музыке.
– Я… мне не нравится твоя интонация, партнер, – сказала она наконец.
«Жаль», – подумал он. А ему понравилась ее интонация – этот мягкий, теплый, слегка задыхающийся голос. Ник почувствовал, как по его телу разливается возбуждение.
Ему захотелось легонько коснуться губами нежной мочки ее маленького ушка. Он уступил бы соблазну, если бы не знал, куда это может завести – сначала ему захочется уткнуться носом ей в шею, потом провести кончиком языка по краешку уха, а потом…
– Не вздумай снова взяться за свое, – предупредила Джейн.
Ник улыбнулся, гадая, с каких пор она стала так чутко угадывать его мысли, и закрыл глаза. Потом легонько провел подбородком по ее мягким шелковистым волосам.
– О чем ты, дорогая? – осведомился он.
– Все о том же. У тебя слишком разыгрывается воображение. Ты забываешь, что мы изображаем все это…
– Ш-ш-ш, – перебил Ник, привлекая ее ближе к себе. – Неумолимый голос твоего рассудка пытается заглушить робкий шепот моего разыгравшегося воображения.
– Очень смешно, – передернула плечами Джейн.
– Кроме того, – продолжал он, – Тидуэлл рассчитывает увидеть по уши влюбленного мужчину, что с такой женщиной, как ты, дорогая, совсем нетрудно.
– Ник, я…
Он почувствовал, что ее тело напряглось.
– Не надо, – попросила она.
Голос звучал умоляюще, что было так не похоже на нее. Ник открыл глаза и поднял голову. Ее щеки пылали.
Ник сказал себе, что пора кончать эту игру, пока он ведет в счете, но его уже понесло. Мужское самолюбие не давало покоя – ему нужно убедиться, что она хочет его не меньше, чем он ее.
– Тебе ведь нравится танцевать со мной? – спросил он. – Или такое признание равносильно нарушению священной клятвы – всегда сохранять благоразумие… даже в сердечных делах?
– Сердце здесь ни при чем, – буркнула Джейн. – Это всего лишь выброс гормонов.
– Да ну?
– Конечно! И потом, кто-то должен сохранять благоразумие, иначе мы совершим ошибку, о которой мне потом придется пожалеть. А кроме меня, этого сделать некому. Так что мне остается уповать на свое благоразумие.
Ник улыбнулся.
– Ты так говоришь, будто у тебя нет выбора.
– Так оно и есть.
– Неправда, – возразил Ник, прислоняясь лицом к ее пылающей щеке. – У нас всегда есть выбор. Иногда нам везет, и мы делаем правильный выбор. Иногда ошибаемся. Но выбор всегда есть, Джейни. Всегда.
Черт, даже у него был выбор – можно было сразу откровенно признаться, что он – Бенедикт. Сначала он промолчал, потому что не был уверен, можно ли ей довериться. А позже скрывал свое подлинное имя из чисто эгоистических соображений. Он знал, как Джейн относится к казино, и не хотел прочесть в ее глазах отвращение, когда ей станет известно, что он – главный финансовый директор одного из крупнейших в стране концернов, занимающихся игорным бизнесом.
«Бывший финансовый директор», – мысленно поправился он, хотя на Джейн эта тонкость вряд ли произведет впечатление.
Ник снова крепче обнял партнершу за талию, чувствуя тепло ее тела под свободным свитером из мягкого кашемира. Он знал, что, если не откроет ей правду в ближайшее время, она сама узнает, а Джейн не заслуживала такого удара. Черт побери, партия в покер состоится через три дня. Если их ловушка сработает, он сообщит о мошенничестве Тидуэлла властям. Тогда ему волей-неволей придется раскрыть свое инкогнито.
