Она пожала плечами. У нее, несмотря на плохие новости было и в самом деле хорошее настроение. Так было все то время, что был рядом Макар, но правда сегодня было во сто крат лучше.
— Выспалась. А ты я вижу, что нет.
— Дело только в этом?
Багдасарова удивилась его вопросу, не понимая в чем конкретно он подозревает ее, потом и вовсе улыбнулась тому, что увидела — повторившемуся и уже знакомому выражению глаз.
— Да, — ответила она, приподняв Макара повыше. — Артем, ты удивляешь меня.
Она ждала ответа, но Артем продолжал искать что-то на ее лице. Он даже не обратил внимание на то, что Макар схватил его за галстук, потянув на себя что есть силы.
— Мой рабочий день не начинается так рано, — наконец проговорил он и попытался отступить, но не тут-то было.
Сын продолжал играть с деталью его туалета и вроде как держать за грудки.
— Но? Ты на ногах и при полном параде. Ездил в участок? Ты ведь мог позвонить. К чему все эти телодвижения?
Она ждала ответа в духе Золотарева, хотя бы намека на то, что он не привык спать один или на такой жесткой кровати, но вместо этого он сказал:
— Спешил к тебе.
— Ты действительно меня пугаешь, — повторилась Ольга. — То тянешь резину, то встаешь ни свет ни заря.
— Не тебя одну, — ответил тот, заправив ее прядь за ухо. — Себя в том числе.
Ольга растянула губы в улыбке, поглядев на то, как тот развязывает галстук, тем самым передавая его в руки Макара, не перестающего тянуть и дергать за него.
— Прекращай делать это, — посоветовала она ему, — ложись досыпать или сделай мне кофе.
Она ушла в ванну мыть Макара, но купая ребенка под теплыми струями воды не осталась с ним наедине, спиной почувствовав присутствие хмурого мужчины и то, как его одеколон заполнил маленькое, объятое теплом помещение. Артем продолжал следовать аз ней попятам и говорить со все тем же напряжением в голосе.
— Оль, тебе надо уехать отсюда на какое-то время.
Ольга замерла на секунду, улыбнулась сыну и, оглянувшись на пялящегося на ее зад Артема, попросила его:
— Ты или зайди, или выйди. Холодно!
Артем предпочел зайти. Его не смутила теснота и вскоре Ольга поняла почему — его руки легли ей бедра, покрутили на месте и не исчезли даже после ее вопроса.
— Золотарев, ты что творишь?
Строго тона у Ольги не получилось. Не хотелось пугать ребенка, начавшего реагировать и улавливать смену ее настроения.
— Кто тут у нас такой красивый? — ворковала она и не могла сдержать улыбку, глядя на самого прекрасного малыша на свете. — Ты и никто другой!
Сын довольно улыбался и вид имел весьма важный, даже проказливый, реагируя на похвалу тем, что то и дело выпячивал губы, выпрямлял плотно сбитые ножки и делал грудь колесом, глядя на нее самым довольным из всех примеченных Олей взглядов. Маленький павлин ни дать ни взять!
— Мы с тобой друзья тысячу лет.
Ольга, чтобы прекратить беспредел юриста, пересела на пол и оглянулась на делано недовольного Золотарева, смотрящего в ее сторону невероятно яркими глазами. Она еще не видела его таким.
— Забыл?
Дорогой и модный адвокат столицы пересел на пол, мало заботясь о своем не менее дорогом костюме, подтянул к ней и даже положил шершавый подбородок ей на плечо.
— Дядька Артем забыл обо всем и теперь чудит! — говорила она, глядя на насупившегося сына.
На этом сюрпризы от Золотарева не закончились.
— Может на годовщину нашей дружбы стоит попробовать начать что-то серьезное?
Она не думала, что это хорошая идея заводить новые отношения, не закончив старые и откровенно говоря, понимала, что на данный момент не нуждается в них. Совсем.
— Ты как-то по-особому стала влиять на меня, — проговорил он тихо, даже едва слышно сквозь шум льющейся воды. — Думал, что все дело в голосе.
— Голосе?
Багдасарова ожидала услышать всякое, но не это. Голос?! Он серьезно?!
— Ты стала чертовски мила и дьявольски сексуальна стоило в твоей жизни появиться карапузу.
— В самом деле? — Ольга даже хохотнула в ответ на это, решая стоит ли ей обижаться на этот странный комплимент.
— Да, — согласился Золотарев.
— О! Артем! — она оглянулась на него не в силах сдержать развеселой улыбки. — Что с тобой станет, если ты вдруг заглянешь в детский сад?
Артем был умен, мил, чертовски обаятелен, красив, но Ольга всегда считала его другом, максимум старшим братом, ведь они почти что выросли вместе. С седьмого класса он, Ольга и Лира были в одной связке, поступили в один институт и держали связь, не потерявшись после долгих лет карьерного становления, житья-бытья за бугром и даже превозмогли запрет на общение ее второй половины.
— Оль, мне, как семейному адвокату приходится общаться с мамашами даже больше, чем хотелось бы!
Удивительно, но теперь выходило, что Карпов был прав в своей ревности и категоричности. Только Ольга все равно продолжала теряться в догадках. Раньше симпатий Артема она не замечала.
— Я — эгоистка, Золотарев, — проговорила она, водя струями воды по темной макушке Макара. — Не хочу, однажды психанув потерять и друга, и любимого мужчину.
— Может этого не произойдет?
Артем только вздохнул в ответ, да попытался прижать ее к себе покрепче, но был облит водой с лейки, фыркнул и даже поднялся, но не ушел и даже не рассвирепел.
— Куда ты мне предлагаешь уехать? — она попыталась сменить тему, вернув мысли мужчины к чему-то менее романтичному.
В Ольгу полетел пиджак. Она даже губу прикусила, осознав, что конфронтации не избежать, если тот вдруг начнет щеголять по дому в трусах, но все закончилось лишь темным верхом.
— У меня ни дачи, ни загородного дома.
— К родственникам?
— Это не самая чудесная идея по двум причинам.
— Каким? — Артем закрыл крышку унитаза, усевшись на него. — Не сделаешь этого даже ради него?
— Золотарев, ты не понимаешь, — проговорила Ольга, почувствовав, как сжалось сердце от одной только мысли, что кто-то может хотя бы только словом обидеть ее малыша.
Во-первых, Ольга не решилась бы подставлять родню под удар, пугать артистами из цирка уродов (а как еще было назвать те рожи?), а второе, ехать к ним и просить о помощи означало перечеркнуть все свои прошлые достижения — попрать душевное равновесие, гордость и что хуже всего — подставить под удар Макара.
— Она обязательно ткнет мне неправильно сделанным выбором, вспомнит родителей и начнет приплетать к этому Бога, — проговорила Ольга, стараясь на вспоминать последние встречи с тяжелым для нее человеком, — если я все же решусь на это, то готовься к тому, чтобы защищать меня в суде.
— Ты не на столько жестокая, не сгущай краски.
— Артем, ты просто не знаешь тех людей.
— Багдасарова, я видел тебя, какой ты была в школе и очень даже представляю это.
Ольга выключила воду, поднялась с колен и, забрав с сушилки полотенце… Поменяла его. Оно было мокрым и кажется, что насквозь.
— У тебя есть Макар теперь. Даже твоя тетка растает.
Она не хотела говорить о Карине. Блистательная и яркая артистка цирка, оказалась, невыносимый, деспотичной и удушающей стоило цифрам в паспорте перевалить за сорок пять.
— Они не вернутся больше, — проговорила Ольга, не ощущая за этими словами полной уверенности. — Увидели, что тут другой мужик и поняли, что Карпов обманул их.
Она все-таки передала Макара в руки Артема, вытираясь и забрасывая мокрые вещи в стиральную машинку. К ее неуверенности вдруг добавилась какая-то тревога, чистая и незамутненная страхом из-за визита отморозков. Показалось ей, что она что-то упустила и даже то, что ее как будто бы ведут куда-то, словно козу на веревке.
— Оль, они уже в курсе, что Карпов с твоей легкой руки чалится в СИЗО.
