Вид крови мгновенно перенёс его в тот самый день, пять лет назад, когда он был унижен и раздавлен той, которую любил больше всего на свете. Той, без которой, как оказалось, он совсем не представлял своей жизни…
…Он не помнил, как выходил из её квартиры, после жуткого разговора, разверзнувший для него ад; не помнил как оказался на улице, не помнил как сел в отцовскую машину, которая, дожидалась его; не помнил, случившуюся с ним истерику; не помнил, как с позволения отца, Фёдор, их охранник и водитель, одним точным движением вырубил его. Он ничего этого не помнил. Настолько сильно находился под воздействием шока в тот момент.
Личный доктор семьи около двух недель приезжал к ним домой каждый день и колол ему седативные препараты.
какое-то время, он продолжал жить лишь по инерции — и только злость и ненависть удерживала его от самого страшного… Как мазохист, он крутил и крутил в голове её слова, раз за разом вспарывая себе сердце.
В школе часто появляться не было нужды, да он и не знал, как бы отреагировал, увидев её снова. А потом, Где-то через неделю, тётя сообщила ему, что Анна Аркадьевна уволилась и навсегда уехала из города. Он не хотел в это верить. Да, он ненавидел и презирал её, но одновременно с этим, продолжал страстно любить.
В тот же вечер он рванул к ней домой, но дверь никто не открыл, а окна были тёмные. Он позвонил Лексу, и когда тот приехал, попросил через знакомых пробить адрес Елены, подруги Анны. Лексу это быстро удалось сделать, и они поехали к дому, где она жила. Долго ждать не пришлось. Вскоре подъехал мерседес её мужика. Они вдвоём вышли из машины и направились к подъезду. Олег выскочил и окликнул Елену. Всё что его интересовало: это где сейчас Анна и правда ли, что она уехала. Но единственное, что сказала ему эта рыжая сучка, было:
— Правда. Забудь её, мальчик.
Он с силой сжал зубы. Мальчик. Специально задела, указывая на его слишком юный возраст.
Уже уходя, Олег услышал:
— Может всё-таки стоит сказать ему, что…
— Не стоит! Пошли, Вадим!
Обернувшись, он поймал сочувственный взгляд. Всё — таки хороший мужик, этот Вадим, только стерву себе зачем — то выбрал.
После окончания школы, отец, захотел задобрить сына, чтобы тот ненароком не взбрыкнул и не отказался от Швейцарии, купив ему спортивный байк — чёрный Suzuki, который он через неделю благополучно разбил, врезавшись ночью в отбойник. К счастью родителей, он отделался лёгким сотрясением и сломанной ногой. Олег даже радовался физической боли, которая хоть немного, но заглушала душевную. Мать с тёткой взбунтовались, насмерть перепугавшись аварией, и отец принял решение — никаких больше мотоциклов и машин, пока его мозги не встанут на место.
А потом Олег уехал на четыре года в Европу, как и хотел папочка. За это время отец решил расширять свой бизнес и перевёз всю семью в Москву. Открыл для тёти частную школу, матери купил бутик со шмотками, а ему, по возвращению, подарил собственную квартиру в Москва-Сити и люксовую машину — отблагодарил за отличное окончание Швейцарской бизнес — академии.
Боль, которую принесли ему те давние события не утихала ещё долгое время. Он часто просыпался ночью, как от удара в солнечное сплетение. В угаре мучительного, неуходящего чувства к одной женщине, он неосознанно отталкивал других, готовых войти в его жизнь и привнести в неё если не счастье, то хотя бы радость. Радость несомненно была. Радость секса, которого теперь всегда было в избытке. Он мечтал быть верным одной Анне, но после всего случившегося, его, что называется «понесло»… Хотя в последний год, он смог даже, в какой-то мере остепениться, когда в одном из московских клубов познакомился с Викторией — девятнадцатилетней успешной моделью. Сначала она подумала, что он был из своих, модельных, но узнав, кто его отец, быстро переключила на него своё внимание, тут же бросив прежнего ухажёра. А через неделю встреч, призналась в любви. Да, легко влюбляться в деньги и положение, но Олега это нисколько не смущало, наоборот, ему было плевать — больше он бабам не верил.
— Олег! Олег! У тебя кровь!
Наконец, он вышел из оцепенения и взглянул на Вику, в ужасе смотревшую на его кровавый порез.
Он снова перевёл взгляд на Анну, но её уже нигде не было видно, и только официант собирал оставшиеся осколки.
— Жди меня здесь! — кинул он испуганной девушке и быстрым шагом вышел из зала.
— Олег! Ты куда?! А рука? Ты же ранен!
Он выбежал из особняка, и еле успел заметить Анну, которая спешно заворачивала за угол. Он немного помедлил и пошёл следом за ней.
Зайдя в кофейню, увидел, как Анна села за самый дальний столик и наклонившись, снимала с ноги обувь. Олег хищнически улыбнулся.
Подошла официантка и предложила сделать заказ. Анна ответила, не поднимая головы. Олег приблизился к столику и жестом остановил уже уходящую официантку:
— Две чашки латте, девушка. Здравствуйте, Анна Аркадьевна!
Глава 4
Как ни старайся, когда больно — болит.
Харуки Мураками
Я застыла, когда услышала ЕГО голос. Крепко зажмурившись, отсчитала про себя до десяти, и надев маску спокойствия, выпрямилась. Наши глаза встретились… И если выражение лица я ещё могла как — то контролировать, то отбивавшее сумасшедший ритм сердце — нет, как и дрожащие руки, которые я изо всех сил сжала под столом.
— Здравствуй, Олег.
Он сел за мой столик, и откинувшись на спинку стула, взял несколько салфеток, промакивая кровоточащий порез на ладони.
Я никак не могла поверить, что столько времени спустя, вновь смотрю на Олега Ракитина — мою самую сильную и самую несчастливую любовь. Руку протяни, и я могла бы даже дотронуться до него…
«Боже, о чём я только думаю?! Он больше не тот пылкий влюблённый семнадцатилетний юноша, он — незнакомый и чужой тебе человек!»
«Этот человек — отец твоего ребёнка!» — крикнул мой внутренний голос. Но я заставила его замолчать, и, как можно беззаботнее, спросила:
— Как жизнь?
— Какая жизнь? Жизнь после Анны? — загадочно ответил он вопросом на вопрос.
— Зачем ты пошёл за мной?
— А зачем ты убегала?
— Не знаю… Растерялась, увидев тебя, да и уходить вообще-то уже собиралась…
Олег криво усмехнулся.
— В панике?
— Олег, что ты хочешь?
Он не ответил, пристально разглядывая меня, отстукивая по столу длинными пальцами.
Мне показалось или в его глазах мелькнуло отвращение?!
Затянувшуюся напряжённую паузу прервала молоденькая официантка, принёсшая заказ.
— Две чашки латте и бутылка минеральной воды без газа. Правильно?
Олег мгновенно переключил своё внимание на неё.
— Правильно. Девушка, а вы не могли бы принести мне пластырь, если он у вас, конечно, есть. — И обаятельно улыбнулся.
Девушка сразу же засмущалась.
— Да, без проблем, я сейчас же посмотрю в аптечке на кухне.
— Спасибо, девушка, вы очень добры!
Я прекрасно понимала девчонку. Вероника права, Олег действительно выглядел как парень с обложки: высокие скулы, прямой нос, полные губы, и конечно, красивые глаза, удивительный цвет которых, достался моему сыну… А я… а я по — сравнению с ним — просто старая клуша! Нет, моя фигура не сильно изменилась после родов — мне повезло, но тридцать пять, это совсем не его — чуть за двадцать. Странно, но почему-то сейчас, наша разница в возрасте, казалась мне гораздо ощутимее, чем тогда, пять лет назад…
Может быть дело было в материнстве? Или я сама стала другой?
Повзрослев и возмужав, он стал выглядеть как эдакий «плохой парень». Бедовый. Опасный. И очень, очень сексуальный…
Я нервно сглотнула.
Его телефон зазвонил. Олег ответил, продолжая барабанить пальцами по столу, не отрывая от меня своих глаз.
— Да, кисуля. Не беспокойся, я здесь недалеко, в аптеку зашёл, сейчас вернусь.
«Кисуля… Наверняка, это звонила та самая блондинка. Его девушка».
